В ходе войны в Сирии все чаще раздаются призывы к ужесточению санкций против России. Тот факт, что российская армия помогает правительственным войскам в Сирии уничтожать собственное население, действительно крайне бесчеловечен. Возмущение некоторых политиков можно понять. Однако, в условиях текущих событий необходимо более детально рассмотреть последствия экономических санкций. При этом имеются в виду не те санкции, которые оговариваются, как в европейском «Пакте стабильности и роста», чтобы сразу пресечь определенные действия, а те санкции, которые являются ответом на действия со стороны правительств других стран.
Такие санкции относятся либо к внешней торговле, то есть, они сокращают торговые связи в отношении особенно важных товаров для страны, против которой санкции вводятся (в случае с Россией таковыми являются нефть и газ), либо они касаются отдельных граждан страны, проводимых ими финансовых операций и совершаемых ими поездок. Замораживаются зарубежные счета политиков или предпринимателей государства, против которого вводятся санкции, либо закрывается въезд для данных лиц в определенные государства; в основном, это популярные для данного круга лиц места проведения отпуска.
Целью санкций, как правило, является (ограниченное) изменение направления политики вплоть до прекращения военного конфликта или даже смены режима. В случае уже введенных санкций против России предполагается прекращение конфликта в Украине, а в случае с последними событиями — прекращение массовых убийств в Алеппо. В обоих случаях мотивы вполне понятны. Тем не менее, эффективность санкций крайне сомнительна.
В ходе эмпирического исследования пользующегося всеобщим признанием Института мировой экономики Петерсона было выявлено, что лишь в одной трети случаев удалось достичь желаемых результатов, а что касается определенных изменений в направлении политики — в половине случаев. Другими словами: вероятность успеха невысока. Такая судьба, по-видимому, ожидает и недавно введенные антироссийские санкции.
Во всяком случае, до сих пор не удалось воспрепятствовать оказываемому со стороны России давлению на Украину. Возвращение Крыма кажется абсолютной утопией. Это также означает, что санкции, по всей видимости, не наносят ущерба российскому правительству — если предположить, что недавние выборы в российскую Госдуму прошли без каких-либо нарушений, тогда можно констатировать, что президент Владимир Путин набрал популярность.
Вместо этого имеет место следующий феномен: санкции дают возможность правительству страны обвинять государство, объявившего санкции, в ухудшении экономической ситуации, которая ни в коем случае не может объясняться исключительно санкциями. В случае с Россией это, прежде всего, зависимость от нефти и газа, которая на фоне падающих цен на нефть влечет за собой кризис в стране.
Если бы правительство заранее, то есть, по сути, уже после распада СССР позаботилось о модернизации промышленности и сферы обслуживания, а также о введении рыночной экономики, сегодня население имело бы меньше проблем. Таким образом, санкции дают возможность правительству сваливать вину на кого-то еще. К тому же, правительство теперь может взять на себя роль защитника населения от «иностранных властей»; в данном контексте можно говорить о том, что русские спрятались за спину президента Владимира Путина от внешнего мира.
Кроме того, существуют, конечно же, побочные эффекты для обоих сторон после введения санкций, поскольку санкции по сути являются торговыми ограничениями для защиты определенных секторов. Экономика страны, вводящей санкции, страдает как минимум в два раза сильнее. Прежде всего, она должна отказаться от устоявшихся торговых отношений.
После приостановления поставки товаров из России нужно искать альтернативу в виду другой страны (что в большинстве случаев влечет за собой повышение цен). Если, к тому же — как в случае с Россией — предпринимаются ответные меры, страдает еще и европейская экспортная промышленность. В данной ситуации сильнее всего страдает немецкое молочное хозяйство. Рынок прибыли уничтожается; судьба многочисленных предприятий стоит под вопросом; здесь не поможет даже отсылка к влиянию рынка, поскольку именно на него сектор среагировал увеличением экспорта.
На фоне санкций страдает, безусловно, и население России. Рабочие места из-за санкций находятся под угрозой; возможности экспорта российской экономики заметно сокращаются. Опять же, из-за ответных санкций сокращается выбор продукции на рынке. Несомненно, это не случайность, что в случае с молоком санкции коснулись именно одного из самых популярных импортных продуктов. Можно назвать это цинизмом, но правительство в Кремле прекрасно проявило находчивость в том, как можно заставить страдать собственное население, но при этом производить такое впечатление, будто коварный Запад во всем виноват и хочет отвернуться от русского народа.
Все это скорее говорит против того, чтобы вводить санкции. Это, конечно же, не означает, что с точки зрения политики сейчас было бы просто их отменить, не потеряв лицо. Следует учесть, по крайней мере, общение с российским президентом, который, судя по всему, рассматривает мир как игру с нулевой суммой: что он выиграет, остальные проиграют. Он, скорее всего, посчитает отмену санкций большой победой и станет представлять глав западных государств слабаками. Но как раз это и является предпосылкой к тому, чтобы не усугублять санкции, даже если в настоящий момент едва ли найдется повод для отмены уже существующих санкций.
