В СМИ, за которыми я слежу, о современной России редко пишут позитивно. Тому есть свои причины. Другое дело — лично посетить эту страну. В прошлом году мои рабочие обязанности привели меня в город, который находится в 800 километрах к востоку от Москвы. И там меня ожидало большое удивление.
Меня не удивила хорошая железнодорожная станция, сильно отличающаяся от того ужасного вокзала, который есть у нас Братиславе, где Балканы, наверное, не только начинаются, но уже и заканчиваются. Кстати, мэр, чтобы ему не пришлось объяснять, почему давно не проводится международный тендер на комплексное решение, теперь плетет что-то о вокзале на другом месте.
В общем, ясно, что в ближайшие десять лет там ничего не изменится. В особенности если нынешнее положение железнодорожников никого не беспокоит, да и клиентам, кажется, наплевать.
Но вернемся в Россию. Большим удивлением для меня был элитный университетский городок. Архитектура высокого уровня и урбанизм в исполнении сингапурского главного архитектора Лиу Тай Кер совсем не похожа на наше еврофондовское убожество.
Постройки там способствуют «кооперации» их обитателей, в отличие от узких коридоров с «камерами» — модели, преобладающей у нас.
Другим сюрпризом стало то, что 75% преподавателей — иностранцы, преимущественно с Запада. И они также сами решали, кто будут их новые коллеги. Подобного высококлассного вуза мы бы не потянули.
Хотя мне ясно, что из-за (старо)новой политической парадигмы все там может быстро измениться к худшему.
Однако все это можно купить за деньги. Если есть желание. Самое же большое удивление ожидало меня на улицах города. Вечером, когда я собирался перейти дорогу. Только я приблизился к переходу, поток машин тут же остановился.
В городе не было особенно яркого освещения, на мне не было светоотражающих элементов, и я шел из «кабака». К подобному я привык только на Западе. Все еще не веря, я несколько раз перепроверял — и днем, и ночью. И каждый раз результат был один и тот же. На переходе машины уступали мне дорогу.
Зато дома, на ближайшей улице на отлично освещенной зебре, где вечером выключают светофор, шанс, кто кто-то меня пропустит, равен одному к ста. Но и днем на переходах у меня больше шансов, если я тащу велосипед: наверное, водители думают, что последствия столкновения со старой железкой для их машины могут быть хуже, чем с мягким человеческим телом.
Я спросил российских коллег, как им удалось достичь этого цивилизационного скачка. Ответ был кратким. Штрафы. То есть, в итоге и это можно купить за деньги. У нас министры или хотят жестко (но поздно) наказывать тех, кто кого-нибудь сбил, или больше говорят о просвещении, а штрафы за скорость они даже готовы снизить.
Как это работает, я вижу, когда еду в Австрию. На водителей, которые нагло мчатся по словацким дорогам, за границей снисходит озарение, и они едут по всем правилам, останавливаясь на переходах.
Жаль, что меня не было в России во время сентябрьской Европейской недели мобильности, и я не видел, как там все происходит. А у нас общественный транспорт для водителей тогда хоть и был бесплатным, особенной поддержки со стороны политиков я не заметил. Наоборот. На машине они ездят даже за мелочами!
Сожалеть теперь слишком поздно. И не только об этом.
Дамас Груска — математик и преподаватель.
