NRA: Меняют ли что-либо в ваших представлениях о безопасности Латвии колебания в международном контексте и политическая риторика?
Янис Адамсонс: Да, в особенности после избрания президентом США Дональда Трампа выкристаллизовывается несколько вопросов, о которых наши политики особо не задумываются. Для европейских политиков избрание Трампа в некотором роде стало шоком, потому что все они чуть ли ни публично присягали на верность Хиллари Клинтон. И вдруг — сюрприз.
Мир меняется, люди — тоже. Но в Европе политики почему-то не хотят об этом думать. Почему-то никто не хочет понять, что сейчас мы от однополярного мира переходим к многополярному. В моем восприятии, этот вариант намного лучше в любом смысле. Многополярный мир, когда больше не будет одного жандарма, когда нужно будет договариваться, — огромное преимущество, в том числе и для Латвии. Это даст возможность выбрать лучший путь именно для своего государства.
Что касается Дональда Трампа — я готов подписаться почти под каждым его предвыборным обещанием. Например, непонятно почему с тревогой воспринимается его заявление: если государства не обеспечивают свою оборону, не выделяют на нее 2% ВВП, то США и НАТО должны подумать, нужно ли их защищать. Но коль скоро мы вступили в НАТО, и у нас заключен международный договор об этих 2%, то это логично. С 2010 года, выступая на заседаниях Сейма при утверждении бюджета, я призывал соблюдать этот договор. С дополнением: необходимо очень тщательно контролировать, куда идут эти деньги.
Чего испугались наши, европейские политики! Того, что с изменением политической власти в США нужно будет думать самим и самим принимать решения. Указаний, как делать и почему, больше не будет или будет меньше. Возможно, нам придется самим принимать решения о развитии государства, о его внешней и внутренней политике… И отказаться от роли дворняжки, которую мы в последние 20 лет успешно выполняли. Когда хозяин говорил нашим политикам: «лаять!», то наши «песики» лаяли очень охотно. Жаль смотреть на наших политиков, которые готовы по первому зову бежать в Вашингтон, чтобы получить какие-то задания, а потом с пеной у рта их отстаивать. Забывая о том, что все мы избраны, чтобы защищать интересы жителей латвийского государства.
— Но разве не началась новая холодная война?
— Она уже идет. Начало ей было положено в 2004-2005 годах. После того как в Мюнхене выступил президент России Путин и представил свой взгляд на процессы того времени. Там было сказано много хорошего, в том числе и о сотрудничестве в сфере безопасности. Но, очевидно, руководство США уже тогда начало бояться утраты абсолютного влияния США в мире.
Уже поле того, как распался СССР и самоликвидировался Варшавский блок, для НАТО было логично найти новые цели и задачи. Вначале их вроде бы нашли — международный терроризм, изменения климата, киберпреступления. Но потом был сделан вывод: зачем выдумывать что-то новое, есть простейшая формула — найдем себе врага. Хотя, на мой взгляд, после развала Варшавского блока НАТО следовало отойти к ООН в качестве сил быстрого реагирования, которые выполняли бы задания Совета безопасности ООН и миротворческие функции абсолютно во всех регионах мира. В очень тесном сотрудничестве и с Китаем, и с Россией. И любые проблемы решались бы очень быстро и эффективно. Мир не оказался бы у критической грани, по всей вероятности, не было бы ни террористических группировок, ни разбомбленных государств… Но как только одно государство начинает доминировать во всем мире, ему почему-то хочется поставить всех в один строй и сделать всех абсолютно одинаковыми, поэтому лучшим считается поиск врага. И таким врагом, который не подчиняется тем или иным распоряжениям, не подчиняется таким желаниям, стала Россия.
— Кто, по-вашему, сейчас наш главный враг?
— Это терроризм. Терроризм реально угрожает нашему государству. Терроризм — это также и наш внутренний враг. На Балтийской ассамблее я многократно спрашивал у премьер-министров, министров иностранных дел: проводились ли в какой-либо из наших стран или в масштабах ЕС исследования о том, почему люди из ЕС, из стран Балтии, включая Латвию, едут воевать в террористических группировках? Нет! Деньги? Допустим, что 400 долларов, которые получает боевик в Сирии или Ираке, это серьезная выгода для выходцев не из развитых стран. Но если увольняются из армии и едут воевать к террористам солдаты из Западной Европы, то, очевидно, важнее другое.
— Но я бы не сказал, что после избрания Трампа обращенная к России риторика стала более уступчивой. Западные генералы друг за другом продолжают вещать, что Россия готовится на нас напасть.
— А я после избрания Трампа, наконец, вздохнул легче по одной причине. В последние два года мы несколько раз были очень близки к тому, что называют полноценной войной. В том числе с применением ядерного оружия. Почему победил Трамп? В том числе и потому, что Барак Обама пытался — и ясно можно было бы понять, что и Хиллари Клинтон пыталась бы — «классически» решать внутриполитические проблемы США за счет внешней политики. Найдя врага, «пришив» России или кому-то еще всевозможные грехи.
Пол Миллер сказал, что события на Украине он предвидел еще после грузинского конфликта 2008 года. Но он забыл, что конфликт между Россией и Грузией происходил под жестким надзором США. И если Миллер сам заявляет, что шесть лет назад предвидел события на Украине, это означает, что соответствующие службы США работали над соответствующими сценариями. И если он заявляет, что вторжение России в Латвию возможно в ближайшее время, то в США очень усердно работают, чтобы такого рода провокации реализовать также на территории Латвии.
— Что вы сами, исключив Америку, думаете о реальных амбициях России по отношению к Латвии?
— Эти амбиции — никакие, потому что Латвия так же, как и Европа, стала для русских не очень интересной. Россия будет сотрудничать с Европой и в будущем. Санкции рано или поздно снимут. Но такого доверия больше не будет. К тому же, Россия в последние годы ясно обозначила свои стратегические интересы. Это Юг, Юго-Восток и Восток. Вектор стратегических интересов переориентирован. Наши политики говорили: у нас хорошие
К примеру, на мой взгляд, если НАТО, США, ЕС, Россия действительно хотят бороться с террористами, то встретились бы главные игроки, договорились бы о правилах игры — и террористы уничтожены. Проблема беженцев? Восстановим государственность в тех странах, где она разрушена, уничтожена — и вернем всех беженцев… Но, к сожалению, как только какой-то человек, баллотируясь на выборах (к примеру, в Болгарии, Молдове, Франции), начинает защищать интересы своего государства, то его сразу объявляют пророссийским, прокремлевским кандидатом. Наши политики дошли до того, что заявили: Трамп — прокремлевский. Это абсурд из абсурдов. Дональд Трамп— здравомыслящий человек, который считает приоритетной задачей защиту интересов своего государства. Мне лично он всегда импонировал.
— Оставим в покое Трампа. Какова прогнозируемость ситуации именно в Латвии, разумеется — с учетом контекста?
— Меня абсолютно не волнует то, что в Латвии будет размещен военный батальон той или иной страны. С военной точки зрения это не имеет никакого значения. Но меня волнует то, что в Латвии базируются или могут базироваться отдельные спецподразделения, которые могут быть как антидиверсантами, так и диверсантами. Возникает вопрос: могут ли они вызывать какие-то провокации или спровоцировать какую-то конфликтую ситуацию на границе? И если военные других стран вдруг стали посещать восточную границу Латвии, то это меня очень настораживает.
Вернемся в недавнее прошлое. В начале августа этого года в Крыму произошел конфликт. Российские спецслужбы сообщили, что задержано семь диверсантов, и мимоходом было упомянуто: произошел вооруженный конфликт, в результате которого погибло четыре офицера-пограничника. С противоположной стороны никто не погиб и не был ранен. В случае вооруженного конфликта такого не бывает. Значит, это была спецоперация, цель и задача которой мне абсолютно ясны — спровоцировать российскую сторону. Но самое интересное (у меня много друзей в разных странах и я поинтересовался): об этой спецоперации ничего не знали ни президент Украины, ни высшее руководство Украины. По всей вероятности, ее осуществляло спецподразделение другого государства, задача которого состояла в том, чтобы спровоцировать ситуацию на границе. Так, чтобы она переросла в полноценный военный конфликт. В конечном итоге — в военные действия.
— Значит, вы на 100% не исключаете, что на территории Латвии может быть военный конфликт?
— Исключать было бы глупо по одной причине — потому что варианты абсолютно разные. И я не исключаю, что военный конфликт может возникнуть в результате какой-то инсценированной на границе провокации. Но в принципе у России нет никакой мотивации вторгаться в Латвию. Некий политолог, не буду называть его имя, когда мы встречались на Латвийском радио, сказал: «Да, если посмотрим, то ни политической, ни экономической мотивации нет. Но есть другая. Это ностальгия». Я ответил: на это у меня нет контраргументов.
Я считаю, что у нас, наконец, появилась уникальная возможность вспомнить, что мы национальное, суверенное государство, и никто вместо нас не будет заботиться о нашей безопасности.
— Но разве при таком уровне угроз, при той степени опасности находящегося рядом врага, которые сейчас рисует Сейм, не следовало бы изменить политическую среду в пользу истинного процесса внутреннего сплочения? Мне кажется, что парламент ведет себя неадекватно сформулированному им самим уровняю угроз. Если процитировать русскую пословицу — как не пуганный идиот.
— Это потому, что депутаты еще не сошли с той колеи, которая, как я ранее сказал, была так важна для демократов США. Враг назван — это Россия, это Путин. Но люди в Латвии не тупые. Многие все же умеют отличать пропаганду политиков от истины. Люди дружат с головой.
(Публикуется с небольшими сокращениями).
