С момента введения Россией продовольственного эмбарго против западных стран прошло уже больше двух лет. Оно оказало воздействие как на производственный сектор, так и на поведение потребителей.
Эффекты эмбарго рассматриваются обычно через призму тех стран, на которые оно распространяется, между тем о его воздействии на внутреннюю российскую ситуацию говорилось не так много. Зададимся вопросом, как закрытие границ повлияло на рынок сельскохозяйственной и пищевой продукции, а также поведение российских потребителей?
Список неугодных продуктов увеличивается
В августе 2014 года Россия ввела эмбарго на продовольственные товары из ЕС, США, Канады, Австралии и Норвегии. В августе 2015 года к списку добавились Албания, Черногория, Исландия и Лихтенштейн. С января 2016 года российское продовольственное эмбарго распространили также на Украину и Турцию (в октябре ограничения против этой страны несколько смягчили).
В итоге в 2014–2016 годах Россия закрыла свой рынок перед странами, которые в 2013 году обеспечивали более половины российского импорта свинины, птицы, рыбы, молочных и морепродуктов, а также овощей.
Почему продовольственное эмбарго?
В начале 2010 года в России приняли Доктрину продовольственной безопасности, которая была призвана уменьшить зависимость страны от импортных товаров. На основе этого документа в июле 2012 года была утверждена Государственная программа развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013–2020 годы.
Она позволила создать систему субсидий и прямых доплат для приоритетных направлений данной отрасли, на функционирование которой выделили 2,28 миллиарда рублей. В документе был установлен минимальный объем производства и коэффициенты самообеспечения (доля отечественной продукции в общем объеме потребления) для основных типов продуктов питания, которых должна достичь Россия к 2020 году.
До введения эмбарго сильнее всего Россия зависела от импорта фруктов (отечественное производство покрывало чуть менее 40% спроса), мяса и мясных продуктов, рыбы и морепродуктов, молока и молочных продуктов (около 80%), а также овощей (около 90%). В то же время в таких областях, как производство зерна, картофеля и масленичных культур (за исключением сои), она выступала нетто-экспортером, или ее зависимость от экспорта была невелика.
Это означает, что российское эмбарго на западные продовольственные товары затронуло наиболее дефицитные области. Широкий географический охват эмбарго, который включал ключевых мировых экспортеров продуктов питания, не позволил России в полной мере компенсировать дефицит при помощи увеличения объема закупок в других странах.
Возникший на рынке дефицит послужил защитой отечественных производителей от заграничных конкурентов, стал импульсом для развития внутреннего производства и стимулом, склоняющим потребителей перейти на товары российского производства. Все это соответствует цели повышения продовольственного самообеспечения, достичь которой в условиях свободной торговли с иностранными производителями было бы сложно из-за относительно низкой конкурентоспособности российского сельского хозяйства.
В русле такой оценки следовало решение о продлении санкций до конца 2017 года, в котором отмечается, что они дадут «отечественным сельхозпроизводителям, опасающимся возвращения западных конкурентов, более длительный горизонт планирования инвестиций». Таким образом можно ожидать, что в ближайшие годы, по всей видимости, отмены эмбарго не произойдет. Она станет возможной лишь тогда, когда Россия достигнет поставленных целей, связанных с обеспечением продовольственной безопасности.
Дефицит продуктов — дилемма российского потребителя
Закрытие российского рынка в условиях ограниченных возможностей быстрого увеличения объема производства и резкого ослабления рубля привело к скачку цен на продукты питания. В первые два года действия эмбарго (то есть с августа 2014 года до июля 2015 и с августа 2015 до июля 2016) цены в категории «продукты питания и безалкогольные напитки» повысились в годовом исчислении на 18,1% и 11,0% соответственно, тогда как за период с августа 2013 по июль 2014 эта цифра составляла 6,9%.
Наиболее резкий рост цен среди продуктов, попавших под действие эмбарго, наблюдался в категории рыбы и морепродуктов (в августе 2016 года цены были на 42,6% выше, чем в августе 2014), фруктов и овощей (плюс 36%) и молочных продуктов (плюс 21,2%). В целом потребительские цены в августе 2016 года оказались на 23,6% выше, чем в августе 2014. Скачок инфляции в сочетании с экономическим кризисом и ухудшением ситуации на рынке труда привел к снижению реальных доходов населения, которые, по данным Росстата, в 2015 году упали на 5% по сравнению с 2013 годом. Обнищание населения нашло отражение в изменении схем потребления продуктов питания в России. Согласно информации Росстата, в 2015 году по сравнению с показателями 2013 года (последний полный год без эмбарго) уменьшилось потребление фруктов, мяса, сахара, молока и молочных продуктов, а рост отмечался в потреблении овощей и картофеля. Объем потребления яиц и хлебопродуктов не изменился.
Изменение структуры потребления показывает, что в рационе россиян уменьшилась доля дорогих продуктов за счет увеличения доли относительно дешевых. Эту оценку подтверждают данные исследовательской компании Euromonitor, согласно которым в России в последние годы наблюдается рост потребления относительно дешевого мяса птицы, занимающего место более дорогой говядины. Дефицит некоторых сельскохозяйственных продуктов, обнищание населения, а также отсутствие конкуренции со стороны западных компаний стали одновременно факторами, которые способствовали массовой фальсификации продовольственных товаров и появлению значительных расхождений между реальным составом и данными, указанными на этикетках.
По оценкам Россельхознадзора, чаще всего фальсифицируют молочные продукты, в которые добавляется пальмовое масло и восстановленное молоко. Россельхознадзор, реагируя на масштабы явления, начал публиковать список честных компаний, которые не вводят потребителей в заблуждение.
Массовые фальсификации продуктов питания повлияли на то, как россияне делают покупки. По данным компании Nielsen, в России растет популярность собственных марок крупных торговых сетей, которые гарантируют конкурентные цены и качество. Наблюдается также рост потребления традиционных российских продуктов питания, которые производятся из местных ингредиентов без добавления иностранных компонентов.
Трудный путь к самообеспечению
Закрытие рынка для иностранных товаров и претворение в жизнь Программы развития сельского хозяйства стали сильным импульсом для роста российской сельскохозяйственной отрасли. Между тем одновременно появились неожиданные факторы, которые замедляют ее развитие.
Во-первых, ослабление рубля привело к росту цен на иностранную технику, технологии и другие ресурсы, которые используются в сельском хозяйстве. Доступность альтернативных российских аналогов во многих случаях ограничена, а это повышает расходы на модернизацию и увеличение производственных мощностей российской сельскохозяйственной отрасли.
Во-вторых, реагируя на девальвацию рубля и рост инфляции, Центральный банк России сильно поднял процентные ставки. В итоге возросла стоимость кредитов, а это сократило возможности для ускорения инвестиций. В-третьих, как сообщают СМИ, в выплате госсубсидий наблюдаются задержки, а это осложняет реализацию инвестиций и планирование дальнейшего развития в опоре на государственную помощь.
В-четвертых, обнищание населения приводит к падению спроса на относительно дорогие дефицитные товары, уменьшая выгоды от отсутствия на рынке западных конкурентов.
По оценкам Министерства сельского хозяйства США, среди групп продуктов, запрещенных к ввозу в РФ, самый сильный рост наблюдался в производстве мяса птицы (24,6% в 2013–2016 годах). Росту способствовал повышенный внутренний спрос на этот продукт, связанный с его относительно низкой ценой. Подспорьем для развития отрасли также служил высокий уровень консолидации (10 крупнейших производителей обеспечивают около 40% объема производства) и современная производственная база (около 60% продукции производится на предприятиях, построенных или полностью переоснащенных после 2008 года).
Значительно возрос также объем производства свинины (плюс 15,4% в 2013–2016 годах). В этом случае процессу также способствуют эффекты укрупнения (на 20 ведущих предприятий приходится 60% производства). Вспышки африканской чумы свиней ускоряют консолидацию и уход с рынка мелких производителей. Хотя свинина стоит дороже птицы, спрос на нее остается высоким из-за ее широкого использования в российской кухне.
Между тем от эмбарго сильно пострадало производство говядины (падение объема на 3,2% в 2013–2016 годах). До сих пор говядина в России была основным побочным продуктом молочной промышленности. Одновременно для этой отрасли характерна раздробленность, которая сильно осложняет инвестиции в увеличение производительности. Дополнительно ограничил инвестиции тот факт, что из-за ухудшения экономического положения россиян спрос на говядину, которая стоит гораздо дороже, чем другие виды мяса, снизился. Падение объема производства (на 1,5%) наблюдалось также в самой молочной промышленности, где основным барьером для развития остается раздробленность сырьевой базы.
В производстве фруктов и овощей основным фактором, тормозящим развитие, выступает специфика российского рынка, где, по оценкам Министерства сельского хозяйства США, 64% и 70% спроса соответственно покрывают малые хозяйства или приусадебные участки, выводя его за рамки современных каналов розничной торговли. Производительности не способствует раздробленность и отсутствие специализации. Дополнительным препятствием служит дефицит необходимой инфраструктуры для хранения и перевозки фруктов и овощей. В итоге в период урожая предложение превышает спрос, а позже наблюдается дефицит. Тем не менее рост инвестиций в промышленное выращивание овощей и фруктов в ближайшие годы может привести к росту объема производства.
От изоляции российского рынка мало выиграла рыбная промышленность. Марикультура (выращивание морских промысловых организмов) развивается очень медленно из-за недостатка инвестиций в отрасли, которая требует больших вложений. В итоге ощущается дефицит современного оборудования, технологий производства и специальных кормов. Кроме того в 2015 году крупнейшие частные компании понесли большие убытки из-за затронувшей их предприятия эпидемии рыбы.
Особое внимание следует обратить на интерес, который проявляют к инвестициям в российскую сельскохозяйственную отрасль азиатские компании. Вьетнамский концерн TH Group собирается вложить в строительство молочных ферм под Москвой 2,7 миллиарда долларов. В производство молока в Подмосковье при поддержке китайских инвесторов также планирует инвестировать таиландская компания Charoen Pokphand Group. Можно ожидать, что в ближайшие годы азиатские компании увеличат свое присутствие на российском рынке, пользуясь отсутствием западных конкурентов.
Былое нельзя воротить
Данные за последние два года показывают, что российское эмбарго, по крайней мере в краткосрочной перспективе, принесло негативные эффекты как для агропромышленного комплекса, так и для потребителей. При этом сохранение санкций и дальнейшее выделение государственных субсидий не гарантирует, что Россия достигнет самодостаточности во всех областях производства, которые обозначила Доктрина продовольственной безопасности.
Следует учесть также, какую цену заплатит российский рынок за изоляцию в результате снижения уровня благосостояния и объема потребления. Кроме того напрашивается вопрос, останутся ли рентабельными нынешние предприятия, получающие сильную государственную поддержку, если в будущем эмбарго отменят, а на рынок вернутся иностранные конкуренты.
Вне зависимости от ответа можно ожидать, что в модели российского потребления за длительный период действия санкций произойдут глубинные изменения. Как пел Булат Окуджава, «былое нельзя воротить»: если эмбарго отменят, западные экспортеры, по всей видимости, увидят совсем не тот рынок, что они помнят по лету 2014 года.
Якуб Олипра — докторант Высшей школы экономики в Варшаве, экономист банка Credit Agricole Polska.
