Латвийско-российские отношения в уходящем году продолжали быть плохими. «К сожалению, из-за гнета исторических фобий и следования пожеланиям своих старших партнеров в Латвии, по нашему мнению, превалируют ангажированный взгляд на украинские события и необъективное отношение к российской тематике», — сказал действующий посол России в Латвии Александр Вешняков. Это характерно для России — она везде видит виноватых в несчастьях где-то извне, но не видит собственной вины. Что же Латвии следовало делать? С восторгом принять агрессию России на Украине и оккупацию Крыма?
Вешняков вскоре будет заменен новым послом — нынешним заместителем секретаря Совета безопасности России Евгением Лукьяновым. Это ничего не изменит, потому что новый посол будет таким же.
Между нашими странами диаметрально противоположные мнения и взгляды как на события истории, так и на актуальные процессы на геополитическом поле. Здесь ничего не поделаешь, потому что так было и будет. Но в то же время Россия была и останется соседом Латвии с огромным рынком и природными ресурсами. С Россией можно и необходимо торговать, насколько это возможно в теперешний период ограничений из-за санкций и эмбарго. В этой связи контакты министра земледелия Яниса Дуклавса, министра финансов Даны Рейзниеце-Озолы и министра сообщения Улдиса Аугулиса с вице-премьером России Аркадием Дворковичем были вполне понятны. Есть много важных для Латвии практических вопросов для обсуждения и согласования. Несмотря на то, что отношения прохладные, как в холодильнике, Латвия продолжает трансграничное сотрудничество в борьбе с преступностью, по вопросам демаркации границы и нелегальной иммиграции.
Довольно некрасиво выглядело, что одна из встреч, на которой латвийские министры беседовали с высокопоставленным должностным лицом России, в Латвии была использована в целях внутриполитического пропагандистского скандала. МИД пытался его разжечь, преподнося все так, будто бы министры встречались с Дворковичем тайно, хотя министр иностранных дел был хорошо проинформирован и о встрече, и о том, что его коллеги собирались обсуждать и обсуждали с представителем России. Никакой отдельной внешней политики министры от Союза зеленых и крестьян не реализовали. Ясно также, что какой-либо торг вне рамок взаимных санкций ЕС и России невозможен.
Если латыши не будут говорить с русскими, это будут делать португальцы и немцы. И когда обострение в отношениях ЕС с Россией ослабнет, они пронесутся мимо Латвии, которая останется как бедняжка смотреть на обочине.
Сложно вообще говорить о какой-то своей внешней политике Латвии. Нынешний министр иностранных дел умеет или не делать ничего, или делать что-то такое, что только ухудшает наши отношения с соседней страной. После того как Эдгарс Ринкевичс запретил въезд в Латвию троим российским певцам, он уничтожил фестиваль «Новая волна» в Юрмале и стал в России «нерукопожатным», или такой персоной, с которой не здороваются. Для дипломата в этом нет ничего хорошего. Дипломат должен поступать мудро и хитро — так, чтобы остались несожженные мосты.
Ринкевичс недавно охарактеризовал латвийско-российские отношения как такие, при которых со стороны России нет угрозы прямого военного нападения, но есть риски так называемой гибридной войны. Такая война была невозможна во времена, когда не было компьютеров и Интернета. Русские весьма успешно применяют эти чудеса новых технологий, чтобы шпионить, взламывать и портить сайты западных правительств. Интернет используется также для пропаганды. Латвии выделен ярлык «неудавшегося государства», что не совсем срабатывает. Мы ведь ругаем свое правительство, многие уезжают из страны, но это не означает, что жители Латвии готовы броситься в объятия России или являются фанатами развалившегося СССР.
Гибридная война включает в себя также «ихтамнетов», или «вежливых зеленых человечков», которые два года назад оккупировали украинский Крым. В какой-то мере такая опасность для Латвии действительно существует, потому что в нашей стране нет недостатка в политиканах, которые охотно скажут или сделают что-нибудь провокационное будто бы по патриотическим мотивам. И тогда российские «ихтамнеты» могут прибыть на защиту своих соотечественников. Это достаточно опасно. Единственный способ, при помощи которого Латвия может ликвидировать эту опасность, — интегрирующая, дружественная политика по отношению к русскоязычному меньшинству. Следует прислушаться к мысли президента Раймонда Вейониса о том, что детям неграждан нужно предоставлять гражданство Латвийской Республики с момента рождения. Однако много людей и политиков, которые этого не хотят и не понимают.
Латвия — по меньшей мере, сейчас — мало интересует российское руководство. Единственный раз, когда президент России Владимир Путин на своей ежегодной большой пресс-конференции в декабре упомянул страны Балтии, — это вопрос о Калининградской области. Путин в некотором роде выразил сожаление, что страны Балтии сейчас взяли курс на энергонезависимость от России. Мол, все же было так прекрасно — балтийцам было хорошо. Но и тут ничего не поделаешь — государствам Балтии было бы неразумно складывать все яйца в одну корзину и продолжать сохранять абсолютную энергозависимость от России. Если Путин грустит по этому поводу, то пусть грустит.
Странам Балтии будет нелегко с Россией и впредь. Мы в глазах их идеологов «транзитные государства-паразиты», которые живут за счет перевозящих российские ресурсы судов. Поэтому россияне развивают свои порты. Тут тоже ничего не поделаешь: такова политика России. Но если мощность портов России окажется недостаточной, ей придется налаживать отношения и заключать сделки с портами Латвии. Экономика иногда бывает выше идеологии. Если идеология начинает стоить слишком дорого — это уже невыгодно. Сегодня Россия — это путинская Россия, но ничто не вечно, в том числе и Путин. Так или иначе Латвии придется выстраивать отношения с соседней страной. Чем лучше они будут, тем лучше для нас.
