«Если вспомнить историю, то у России есть все основания огрызаться на Европу и Запад, и противоракетный щит может быть воспринят как вызов».
Роберт Муд (Robert Mood), генерал-лейтенант в отставке, бывший глава миссии ООН по наблюдению за прекращением огня в Сирии и глава миссии наблюдателей ООН на Ближнем Востоке, а также генеральный инспектор норвежских вооруженных сил, выражается предельно ясно: «У России есть большие основания опасаться Запада, чем наоборот».
В этом интервью, данном High North News, после того, как отставной генерал принял участие в конференции под названием «Lytring» в Стормене в Будё, Роберт Муд более подробно рассказал о том, почему России кажется, что баланс между Востоком и Западом вот-вот изменится.
«Москву почти удалось захватить дважды — один раз Наполеону, другой раз — Гитлеру. Так что ничего удивительного в том, что Москва огрызается на Европу и Запад и рассматривает нас как вызов, нет», — говорит Муд.
Риторика времен холодной войны
Муд, ставший лауреатом премии «Свобода слова» за 2016 год, считает, что причина напряженности в отношениях между Россией и НАТО отчасти кроется именно в нашей неспособности увидеть мир с иной позиции, нежели наша собственная, например, с позиции Москвы.
«Возможно, проблема заключается именно в этом, что мы, вероятно, не учитываем это, окружая себя риторикой в духе этакой новой холодной войны», — говорит Роберт Муд в беседе с High North News.
Дипломатическая игра
— Опасна ли эта риторика сама по себе? Мы часто слышим, как глава НАТО Йенс Столтенберг и министр иностранных дел Норвегии Бёрге Бренде говорят о том, что Россия наращивает вооруженные силы на севере, и о растущей российской агрессии, на которую Запад должен дать ответ. Подкрепляется ли такая риторика опасениями русских?
— Мы должны понимать, что помимо всего прочего происходит и дипломатическая игра, в которой Россия имеет очень профессиональный пропагандистский аппарат. Министр иностранных дел Ларов, возможно, самый профессиональный дипломат в мире, просто восхитительно наблюдать за его маневрами.
Противоракетный щит вызывает озабоченность
Исходя из этого, никого не должно удивлять то, что Россия, например, в пропагандистских целях на всю катушку использует американское присутствие в Трёнделаге. Это одна сторона дела.
Но если в результате российского анализа делается вывод о том, что то, что делают Норвегия и НАТО, представляет риск для России и ее военно-стратегических баз на севере, ситуация становится серьезной, уточняет Муд.
— А вам действительно кажется, что это на самом деле так: что русские рассматривают активность по эту сторону границы как риск для себя?
— Нет, не кажется. Но планы создания противоракетного щита — более открытый вопрос, несмотря на то, что как мне не кажется, они тоже не рассматривают это как прямую угрозу, — говорит Роберт Муд.
Баланс меняется
— Но дело в том, что, это как когда ты участвуешь в дуэли: если соперник делает себя неуязвимым, у него появляется неоспоримое преимущество – если речь идет о наступательных операциях. Это простая и старая военная стратегия, и именно это явно беспокоит Россию.
Отставной генерал-лейтенант указывает а баланс, существовавший во время холодной войны — «взаимное гарантированное уничтожение» (Mutual Assured Balance, MAD) — когда обе стороны должны были знать (и знали), что противоположная сторона может нанести тебе смертельный, разрушительный удар.
Баланс террора и низкий уровень напряженности
— Этот баланс террора не основывался на том, что над нами был какой-то защитный пузырь, наоборот, все строилось на том, что ты можешь нанести удар по мне, а я по тебе. Это было известно, отсюда и заинтересованность в том, чтобы уровень напряженности был ниже.
Но в момент, когда одна сторона может спрятаться за тотальной защитой — и, тем не менее, атаковать противоположную сторону, — этот баланс будет нарушен. И нетрудно понять, что это может быть воспринято как проблема.
— Может сложиться впечатление, что профессиональные военные аналитики имеют более сбалансированную точку зрения на российскую активность на севере, чем политическое руководство?
Россия восстанавливается
— Во всяком случае, дело обстоит так, что у тех, кто занимается военной стратегией на высоком уровне, это — профессия. Правда и то, что многое из того, что Россия делает на севере, в большей степени является стремлением наверстать упущенного, для того, чтобы восстановиться после многих лет, когда обслуживанию военных объектов уделялось недостаточно внимания и они приходили в упадок, а не эскалацией силы.
В 1994 году российские офицеры занимались подледной рыбалкой, чтобы прокормить свои семьи, им по шесть месяцев не выплачивали зарплату, они учились в академиях командного состава, а зарплату не получали. Подумайте: какое унижение. России есть, что наверстывать, — говорит Роберт Муд в конце беседы.
