«Правительство простых людей». Так в модном нынче духе называет себя новый кабинет министров Эстонии, который сформировала Центристская партия. За десять лет, проведенных в оппозиции, она собрала под свои знамена всех обиженных на государство, в том числе тех граждан Эстонии, чьим родным языком является русский. Коалиция, состоящая из двух левоцентристских (центристы и социал-демократы) и одной правой партии (Союз отечества и Res Publica), планирует дорогостоящие социальные мероприятия и государственные инвестиционные программы. Средства на них надеются получить, в частности, за счет территориальной реформы, которая завершится в этом году и сделает государство более эффективным и дешевым.
Однако времени для реализации своих идей у центристов немного: в марте 2019 года в Эстонии состоятся новые парламентские выборы. Удастся ли сохранить доверие избирателей и партнеров, и предотвратит ли ориентация на уравновешенное распределение рост правопопулистских настроений и влияния Кремля? Корреспондент Радио Свобода выяснила, что думают об этом в Таллине.
Жанна — бывшая россиянка, гражданка Эстонии, замужем за эстонцем. Работает в газете объявлений:
— Я всегда была на стороне центристов, мне нравилось то, что они предлагали и делали, поэтому я была рада их победе. Надеюсь, что-то изменится к лучшему. Хотелось бы, чтобы русские школы были, получать знания на родном языке однозначно лучше. Но при этом хотелось бы, чтобы эстонский язык в русских школах намного эффективнее преподавался, чтобы ребята выходили с очень хорошими знаниями. Хотелось бы, чтобы моих соотечественников и тех, кто имеет «серые паспорта», приняли в граждане, жалко тех людей, которые здесь родились, но не имеют гражданства. Я считаю, это несправедливо.
— Вы думаете, что новые власти действительно смогут это сделать?
— Думаю, конечно, что им могут и не позволить, но стремление — это уже плюс.
— Трудно получить эстонское гражданство?
— Я получила его, как только сюда приехала 15 лет назад из Санкт-Петербурга. Считала, что раз я приехала сюда, значит, я должна. Мне его так никто не даст. Я переехала сюда к мужу, он тоже не имел эстонского гражданства, мы с ним вдвоем пошли и сдали экзамен.
— У него был «серый паспорт»?
— Российский паспорт. В течение полугода нам выдали разрешение на получение эстонского гражданства, соответственно, ребенок получил уже гражданство по нам.
— Вы за полгода выучили эстонский язык?
— Да, я пошла на курсы, тогда месяца четыре они длились, и тех знаний, которые мне дали, хватило. С тех пор стало сложнее сдавать. Требования выше.
— Много ли среди ваших друзей-эстонцев сторонников Центристской партии и нового правительства?
— Среди наших знакомых эстонцев, которые были раньше сторонниками Партии реформ, на этот раз многие голосовали против. Разуверились в том, что эта партия что-то может сделать для народа. Жить становилось тяжелее, все социальные дотации, которые имелись раньше, были сняты. Некоторые знакомые наши все равно были за реформистов, но из простого народа, средней прослойки, люди были скорее недовольны. Мой супруг тоже эстонец, и, видя, что происходило в правительстве, он был очень недоволен. В целом эстонцы и неэстонцы в политическом плане очень здорово различаются, эстонцы по большей части все-таки за реформистов. Но экономически, социально эта партия подкачала, и народ потерял в них веру.
— Думаете, отношения с Россией благодаря центристам улучшатся?
— Не думаю. Мне хотелось бы, чтобы они улучшились, но по крайней мере от центристов я пока не слышала сильных высказываний в пользу улучшения политических связей.
Депутат Таллинского городского собрания от Центристской партии, советник премьер-министра Юри Ратаса Наталия Маллеус рассказывает, как новые власти собираются выполнять данные избирателям обещания.
— Партия EKRE, которой раньше не было в парламенте, на сей раз туда прошла. Не является ли угрозой для нынешнего правящего блока рост правого популизма?
— То, что эта партия попала в парламент, — показатель, что идеи EKRE востребованы в обществе. Популярность она набрала на фоне миграционного кризиса в Европе. Есть определенная боязнь, при взгляде на наших ближайших северных соседей, есть понимание того, что мощная миграционная волна может принести дестабилизацию. Есть люди, например группировка «Воины Одина», которые объединяются вокруг идеи противодействия миграции. Я не думаю, что, если политика Европейского союза останется прежней, подобные партии радикального толка исчезнут с горизонта эстонской политики.
Депутат эстонского парламента Рийгикогу Денис Бородич — один из немногих русскоязычных представителей Партии реформ. Еще три года назад Бородич был членом центристской фракции. Сменить партийную принадлежность его сподвигло разочарование в идеалах социальной справедливости, а также неприязнь к прежнему председателю.
— Роль государства как в экономическом развитии страны, так и на других направлениях, я считаю, должна быть минимальной. Но и стиль управления был для меня неприемлем: авторитарный стиль, где было представлено только одно мнение. Мы одни из первых попытались изменить ситуацию в партии в 2011 году, когда Юри Ратас впервые баллотировался на пост председателя, тогда не хватило 9%.
— Будут ли центристы отстаивать права своих избирателей?
— Многие высокопоставленные центристы для того, чтобы получить голоса русскоязычных, говорили: мы будем стоять за отмену санкций против России. Когда начались коалиционные переговоры, они сказали: мы принципы и постулаты внешней политики менять не будем. Заявили также, что решат вопрос с образованием в гимназиях. Пока, как я понимаю, разговор идет о некоем эксперименте в двух городах Эстонии. Перед выборами было обещано, что Центристская партия установит минимальную заработную плату на уровне 1000 евро. Я прочитал несколько раз коалиционное соглашение, там такого обещания не увидел. Если мы посмотрим на состав нового правительства, то у него есть один общий знаменатель — это не идеология, не личные отношения, а желание отправить в оппозицию Партию реформ. На какое-то время это сближает, но идеологические разногласия рано или поздно дадут о себе знать. В коалиции есть правая партия «Союз отечества и Res Publica». Отказ от снижения налога на рабочую силу, социальный налог будет повышен на процент за два года, отход от ценностей прошлого правительства — посмотрим, как они все это объяснят своим избирателям.
— Будут ли какие-то подвижки в отношении лиц без гражданства?
— Находясь в оппозиции, центристы обещали, что будет решен вопрос с негражданами. В коалиционном соглашении про это не сказано ни слова. Я думаю, что будет большое недовольство со стороны избирателей и придет разочарование. Не зря уже несколько статей было от том, что некая инициативная группа планирует создать какую-то русскую партию. Свято место пусто не бывает. Если где-то есть недовольные, кто-то постарается их голоса собрать. Я не верю, что вопрос с лицами без гражданства будет решен.
— Сколько вы даете времени новой коалиции?
— Эстония в этом году будет председательствовать в Европейском союзе, в этот момент никто лодку раскачивать не станет. Так как все лидеры партий в этот момент будут находиться в Брюсселе, некому будет заниматься интригами и закулисными играми. Если, конечно, сами не развалятся. С нашей стороны это некорректно будет делать. В этом году у нас муниципальные выборы, есть чем заняться. А конец этого года и начало следующего смогут дать предпосылки для каких-то изменений. С точки зрения демократии дела обстоят хорошо: чем больше математически вариантов для формирования коалиции, тем лучше.
— Возможно ли совместное правительство центристов и реформистов?
— Сегодня преград для работы нет, но мы бы не пошли в их правительство. Хотя не исключаем партнерских отношений, тем более что коалиция из двух партий намного проще в управлении, чем тройственные союзы. Сегодня многое зависит от того, насколько будет едина сама Центристская партия.
— Видите ли вы угрозу эстонской демократии со стороны радикальных партий? Например, EKRE?
— Конъюнктурные предпосылки для появления такой партии были. Но на пике проблем с беженцами ее рейтинг был в два раза выше. Сейчас он опять начинает падать. Все-таки эстонский народ не радикален. Тревожные настроения недолговечны. И если у тебя основополагающая идея — только радикализм, то это краткосрочный проект.
— Россия пытается влиять непосредственно на парламентариев?
— Судя по действиям депутата Яны Тоом, сотрудничество напрямую видно: визит в Сирию с господином Косачевым в составе российской делегации. Во влияние на новое руководство Центристской партии я не верю. Вряд ли эти люди ассоциируются с «волосатой рукой Кремля». Юри Ратас даже в России не был.
Политолог Юхан Кивиряхк не считает партию премьер-министра исключительно опирающейся на русскоязычных:
— Верно, что большинство русскоязычных избирателей поддерживают Центристскую партию. Но неверно, что большинство избирателей-центристов — это русские. Среди эстонцев у них 20 процентов поддержки, а доля русских в числе избирателей мала. На них навесили ярлык «русской партии», поэтому до сих пор остальные партии игнорировали их, но все изменилось, когда центристы выбрали нового председателя, Юри Ратаса, потому что в основном все партии правого крыла декларировали, что с Эдгаром Сависааром у них никакого сотрудничества не будет. Ратас не объявил о смене политики, и имевшийся у его партии договор с «Единой Россией» (в общем-то, это не договор, а протокол о сотрудничестве) они не аннулировали. Но первым делом новое правительство декларировало, что будет продолжать ту же внешнюю и оборонную политику, которую Эстония поддерживала до сих пор. Хотя в мировой прессе с помощью, конечно, их оппонентов стали говорить, что это левый и прорусский поворот. Но причины в другом: Партия реформ, которая руководила правительством 17 лет подряд, стала слишком уверенно себя чувствовать и игнорировать своих партнеров. И конечно, влияние оказали президентские выборы прошедшего лета, когда реформисты не смогли найти общего кандидата.
Реформистов русский избиратель рассматривает как главных виновников так называемой «Бронзовой ночи», и это очень повлияло на доверие ко всем государственным структурам среди русских жителей Эстонии. Это доверие до сих пор не восстановилось. Все общественные группы, которые чувствовали, что государство поступает с ними несправедливо, — малоимущие, пенсионеры и русскоязычное население, стали поддерживать центристов. Если среди русских избирателей 80 процентов поддерживают центристов, то, например, среди людей пенсионного возраста — свыше 40 процентов. Центристы — не единая партия, там есть крыло Сависаара, будут местные выборы, и еще неизвестно, как будет действовать Сависаар. Какая-то группа планирует создать русскую партию. На местных выборах, в которых могут участвовать и неграждане, и граждане России, это тоже может повлиять на политическую ситуацию.
— Русскоязычный избиратель в Эстонии — непременно левый?
— У нас среди партий существуют как бы две лиги. В первой лиге — партии с постоянной поддержкой свыше 20%, это центристы и Партия реформ. И реформисты, и центристы использовали так называемую «русскую карту», просто по-разному. В принципе наши партии исходят не из своей идеологической позиции, а скорее из того, что приносит голоса. В наших исследованиях выяснилась такая аномалия, что после «Бронзовой ночи» эстонцы с самым низким доходом, несмотря на это, поддерживали Партию реформ, открыто осуществлявшую политику, которая полезна более имущим слоям. Теперь выдвинулась EKRE — национально-консервативная партия. Конечно, ее подъем — это не столько проблема страны, сколько следствие проблем, вызванных глобализацией. Конкретному человеку проще смотреть не вперед, а назад. Брекзит случился, потому что британцы думали, что до Евросоюза Великобритания жила лучше. И подобную идеологию могут вскоре представить наши консерваторы, — считает эстонский политолог Юхан Кивиряхк.
