Чем рискует Италия и какую выгоду она может получить от диалога между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом?
Чтобы попытаться ответить на этот вопрос, рассмотрим основные события в сфере геоэнергетики. Они подкрепляют гипотезы о «нефтяном перемирии», идеальным символом которого является назначение Рекса Тиллерсона (Rex Tillerson), бывшего полномочного представителя ExxonMobile, на должность госсекретаря Соединенных Штатов.
Во-первых, достигнутое ОПЕК 30 ноября прошлого года в Вене соглашение об ограничении добычи нефти (вместе с производителями, не входящими в этот союз, включая Россию) является следствием развития войны в Сирии и возвращения Алеппо сирийской армией, подчиняющейся Асаду и получающей военную поддержку со стороны России, Ирана и ливанцев из Хезболлы.
Во-вторых, нефтяная компания Роснефть, половина которой контролируется государством, уступила 19,5% своего акционерного капитала концерну, состоящему из швейцарского Glencore и инвестиционного фонда Катара (Qif) приблизительно за 10,5 миллиарда евро. Эта операция включала в себя предостввление гарантии рядом банков (и российских в том числе) под руководством итальянского банка Intesa Sanpaolo.
В-третьих, Роснефть достигла договоренностей с ENI о приобретении 30% доли в проекте по разработке газового блока Шорук, частью которого является колоссальное месторождение Зор. Оно расположено у берегов Египта и содержит 850 миллиардов кубометров природного газа. Месторождение было обнаружено итальянской газовой компанией в 2015 году. Общая стоимость операции составит 1,57 миллиарда долларов, стороны также согласовали возможность приобретения Роснефтью дополнительной пятипроцентной доли в проекте.
После военных успехов в Сирии Российская Федерация действует на политическом поле при помощи нефти и газа. С другой стороны, в основе внешней политики всех сверхдержав всегда лежала энергетическая промышленность. США точно так же действовали в отношении Китая, препятствуя приобретению государственной компанией Cnooc американскрй Unocal. То же самое произошло и при давлении на Италию в случае с Knight Vinke. Это лишь незначительно навредило интересам ENI.
Вхождение Qif в капитал Роснефти стало возможно, потому что Катар после провала попытки свергнуть режим Асада прекратил оказывать политическую и финансовую поддержку так называемым повстанческим группировкам. Таким образом, Доха из врага в сирийской войне стала экономическим партнером Москвы, что привело к появлению экономического союза двух главных экспортеров природного газа в мире
Благодаря операции с Eni Роснефть получила возможность выйти на рынок «голубого золота», не нанося вреда интересам российского энергетического колосса Газпрома. В то же время она сделала первый шаг в Средиземноморье.
Когда эти блестящие результаты попадут в казну, Путин должен быть особенно осторожен, чтобы и далее не путать тактику со стратегией. Создается впечатление, что Кремль пребывает в чрезмерной эйфории в связи с избранием Трампа и назначением Тиллерсона.
С приходом Трампа и Тиллерсона новая холодная война с США может претерпеть кардинальные изменения. По сравнению с политикой администрации Обамы новая политика в отношении Москвы представляется несомненно иной и направленной на поиск взаимовыгодных решений. Однако исход ее совершенно неясен: нельзя исключить, что в ближайшем будущем столкновение может стать еще жестче из-за продолжающегося в России тяжелого экономического кризиса.
В этих условиях можно по достоинству оценить слова премьер-министра Италии. Паоло Джентилони (Paolo Gentiloni) заявил, что «при нашем председательстве в G7 мы постараемся направить отношения с Россией в нужное русло, сохраняя наши принципы, оставаясь верными нашим союзникам и отказываясь от использования логики холодной войны».
Италия на данный момент является единственной страной в ЕС, которая имеет возможность сыграть роль посредника, не рискуя при этом получить репутацию «слабого звена», используемого Москвой, как это было во времена проекта «Южный поток».
Существуют по меньшей мере две опасности, с которыми может столкнуться Италия.
Первая состоит в том, что Берлин и Брюссель, учитывая новые геополитические условия, будут использовать существующую структуру ЕС как инструмент для оказания давления, чтобы продолжить ослаблять нашу производственную и банковскую систему.
Фактически Германия опасается, что из-за попытки посредничества Генри Киссинджера между США и Россией по украинскому, балтийскому, сирийскому и ливийскому вопросу (а значит, и по вопросу санкций) она может оказаться вне игры. По этой причине, как пояснил бывший министр иностранных дел Германии Йошка Фишер (Joschka Fischer), Берлин должен в эпоху Трампа попытаться «защитить» Европу, действуя при этом так, чтобы тот не лишил НАТО своего покровительства и пытаясь добиться увеличения вклада всех государств-членов ЕС, состоящих в Северотлантическом альянсе, в коллективную безопасность.
Вторая опасность связана с работой, проделанной НАТО в Европе. В начале января, спустя несколько дней после прощальной речи Барака Обамы, мы стали свидетелями самого масштабного размещения американских наземных сил в Восточной Европе со времен окончания холодной войны. Это стратегическое решение, разумеется, не направлено на деэскалацию напряжения с Москвой и идет вразрез с объективными интересами Рима.
По мнению экономиста Гуидо Салерно Алетты (Guido Salerno Aletta), «Америка меняет экономическую стратегию… потому что не может продолжать играть роль мирового локомотива, когда ее зарубежный долг продолжает расти. Во время президентства Барака Обамы обращение к заемному капиталу в США существенно выросло, составив вместо 2 триллионов 627 миллиардов долларов в 2009 году 7 триллионов 281 миллиард в 2015 году… Точкой нового старта — и не только для Америки — может стать восстановление промышленной производственной базы, обедневшей с самого начала 70-х годов».
Для Соединенных Штатов пересмотр международных торговых отношений уже необратим, начиная с политики в отношении Китая, чья сверхприбыль по сравнению с Вашингтоном достигла 335 миллиардов долларов в одном только 2015 году, а в период с 2003 по 2015 год составила 3 триллиона 234 миллиарда долларов.
Если брать во внимание слова Сунь Дживеня, пресс-секретаря китайского министра торговли в Давосе, Пекин сохраняет благожелательность и не сталкивается с необходимостью решать данную проблему.
Трамп должен осознавать, что ему удастся прийти к выгодному компромиссу, только если он изначально достигнет соглашения с Путиным по некоторым основным вопросам, таким как Сирия, Украина и санкции, и отказавшись от представления, что это может произойти только при условии окончания стратегического сотрудничества между Россией и Китаем.
16 января покидающий свой пост директор ЦРУ Джон Бреннан (John Brennan) предупредил Дональда Трампа об опасности недооценивания Москвы. «Я не думаю, что он полностью осознает возможности, намерения и действия России, — заявил Бреннан на канале Fox. — Я считаю, что Трамп должен понять, что снятие ограничений с России — это путь, на который можно ступить, только соблюдая крайнюю осмотрительность».
Каковы скрытые угрозы? Конечно, внутреннее противостояние в разведке (продолжающееся намного дольше, чем президентская кампания) и борьба между Белым домом и одной из американских спецслужб — один из самых интересных феноменов, которые мы наблюдаем в начале 2017 года.
