Первые отряды, состоящие из этнических чехов и словаков, начали формироваться на территории Российской империи сразу после начала Великой войны — то есть еще в 1914 году. Какие мотивы заставляли этих людей сражаться в рядах русской армии против австрийских и германских сил? Как отразились на судьбе чехословаков русские революции 1917 года? С этими вопросами «Радио Прага» обратилось к историку, научному сотруднику института Т. Г. Масарика Вратиславу Доубеку.
«Не следует забывать, что само слово „легионеры" появилось уже после войны, до этого их называли просто добровольцами. Однако роль этих отрядов была очень важна в контексте деятельности чешской эмиграции за пределами Австро-Венгрии, которая не знала, на кого опереться, с кем она может сотрудничать. В Европе ей было сложно добиться, чтобы политические идеи чехов и словаков воспринимали как отдельную, самостоятельную, не-австрийскую программу. Тогда это было нечто совершенно новое. Хотя политическое развитие этих народов было высоким, у них не было того, чем обладали поляки, венгры, русские, — не было политиков-эмигрантов, выражавших самостоятельную позицию».
Выезжая за границу в поисках политической поддержки, Т. Г. Масарик и другие чешские общественные деятели искали поддержки, прежде всего у своих земляков, напоминает Вратислав Доубек. Они обращались к американцам, французам, подданным Российской империи, имевшим чешские корни, сотрудничали с ними, пытались получить финансовую помощь, однако понимали, что демонстрация военной силы выглядела бы гораздо убедительней…
«Это были земляки, которые участвовали в боевых действиях в рядах русской или французской армии, чтобы воевать уже с определенной „чешской программой". Так в 1914 году появилась Чешская дружина. Это были добровольцы — российские подданные, имеющие чешские и словацкие корни, которые вступали в русскую армию. Они очень хорошо знали чешский и немецкий языки, и из них не формировались самостоятельные отряды — они использовались в качестве разведчиков, рассеянных по всему фронту».
«Масарик не хотел, чтобы война закончилась слишком быстро, просто дипломатическими договоренностями. Меморандум призывает к тому, чтобы войска Антанты уничтожили Австро-Венгрию на поле битвы, чтобы завершением войны стало полное разрушение этой империи и победа над немецкими войсками. Масарик призывает к усилению военных действий. С этого момента программа Комитета будет направлена на поддержку чехословацких отрядов — легионеров-добровольцев. Тогда же для него очень важной становится роль России и чехословацких добровольцев в рядах российской армии — ведь именно там отряды были наиболее сильны, поскольку туда поступали уже не только штатские добровольцы, но и солдаты. Это уже не были члены землячеств с территории России, а чехи и словаки, то есть частично военнопленные, а частично дезертиры из австро-венгерских частей, бежавшие с фронтов Первой мировой.
Некоторых военных из лагерей, куда помещали пленных и дезертиров, призывали вернуться на фронт, но уже с другой стороны — воевать против Австро-Венгрии. Для Масарика это было самым важным свидетельством того, как в действительности хочет действовать чешский и словацкий народ. Официально чехи и словаки выступали на стороне Австро-Венгрии, однако ходе в своей пропагандистской кампании Масарик стремился убедить западное общество и Антанту, что, на самом деле, чехи выступают против этой империи. Именно дезертиры стали живым примером подобного сопротивления».
Однако несложно догадаться, что правящие круги России не доверяли этим военнопленным и не хотели наращивать внутри собственной армии численность отрядов, состоящих из иностранцев. Ведь в глазах российского командования они были дезертирами, которые могут переметнуться и вторично…
«Вооружать их воспринималось Россией как определенный риск, и это недоверие сохранялось до самого конца существования царского режима. И количество этих сил не увеличивалось в той мере, в какой хотел бы Масарик. В 1916 году из Швейцарии в Россию переехал Йозеф Дюрих, один из представителей национального комитета. Он вел с руководством российской армии многочисленные переговоры, которые, однако, не принесли ощутимых результатов». На каких же условиях чешские и словацкие легионеры могли вступать в ряды российской армии?
«Прежде всего, перед тем как получить в руки оружие, они должны были принять российское подданство. И это было для них серьезной проблемой, поскольку они хотели воевать против Австрии именно как чехи, а не как русские.
Значительные изменения произошли здесь только после февральской революции 1917 году и падения царского режима. В России появляется новое правительство. Министр иностранных дел Милюков был личным другом Масарика. Когда Масарик приехал в Россию, Милюков уже покинул свой пост, однако правительство Керенского рассматривало вопрос набора солдат в лагерях военнопленных в ряды российской армии, и подданство здесь уже не играло роли. Масарик настаивал, чтобы эти военнослужащие выступали именно как чехи и словаки.
Сначала эти силы находились под русским и французским командованием, и официально эти легионеры относились к армии Франции.
Именно при Керенском чешские отряды вступили в бой как отдельные самостоятельные формирования в составе 11-й российской армии. В начале июля 1917 года произошло сражение у Зборова, ставшее самым значительным сражением с участием чешских и словацких легионеров, одержавших тогда громкую победу. Именно она потом подпитывала пропаганду, которую проводил Масарик и Национальный комитет, и программу, поддерживаемую всем народом.
Однако осенью 1917 года ситуация, как мы помним, снова поменялась. В это время Масарик начал писать свой манифест «Новая Европа», адресованный именно легионерам. Там он предлагал свою программу и осмысливал ведение легионерами военных действий — зачем далее воевать.
После того как вспыхнула большевистская революция, Масарик переезжает из Петербурга в Москву, а затем, в центр средоточия отрядов легионеров, поближе к фронту, в Киев. Однако вскоре вся программа, сформированная для легионеров, оказалась разрушенной. Ленин решил выйти из войны, подписав Брестский сепаратный мир. Это полностью противоречило программе Масарика. Однако приходилось исходить из существующих условий, и чешский лидер избрал политику невмешательства в русскую гражданскую войну и в события внутри России в целом.
В начале 1918 году Масарик находится в Киеве, где начинает прорабатывать возможности перемещения чехословацких отрядов на Западный фронт. Политик чувствует ответственность за 40 тысяч солдат, которых он хочет перевезти. Не будем забывать, что это — вооруженные солдаты. Он пишет Плеханову, пишет Ленину, поддерживает контакты с кадетами, с Милюковым. Он ищет людей, имеющих влияние".
Для Масарика, который все время держал в голове идею создания в будущем независимого государства, эти отряды рассматривались, вероятно, как будущие военные силы — это просто уже сформированная армия.
«Так и произошло после войны. Легионеры воевали не только в России, Украине, не только на восточном фронте. Они также действовали на Южном итальянском фронте. М если на восточном было около 40 тысяч легионеров, то на Южном — около 20 тысяч, и на Западном французском — примерно 10 тысяч. Конечно, наиболее значительным численность легионеров была на Восточном и Южном фронтах, где чехи и словаки воевали в составе австрийских войск.
Т. Г. Масарик уезжает в Америку, чтобы проложить путь силам легионеров в Западную Европу. Там в начале марта 1918 года он встречается с Борисом Савинковым. Еще до этого он ведет переговоры с генералом Красной армии Михаилом Артемьевичем Муравьевым, задачей которого было выбить Деникина из Киева. Фактически, Муравьев был не красным, а, скорее, «серым». Именно с ним, контролировавшим Юго-Западный фронт, Масарик договаривается об отходе чехословацких легионеров.
Памятная встреча с лидером эсеров Савинковым, террористом, известным еще с царских времен, вызвала потом много кривотолков. Ведь в 1920-е Савинкова арестовали советские органы, и в ходе следствия он заявил, что Масарик передал ему деньги на террористическую борьбу, что на эти деньги, якобы, было осуществлено покушение Фанни Каплан на Ленина. А в то время Масарик уже был президентом Чехословакии…
Это — отдельный исторический вопрос, к которому мы в будущем, возможно, еще вернемся. В чешских архивах сохранились документы, подтверждающие передачу средств — двухсот тысяч, переведенных эсерам. Я убежден, что в ходе переговоров с Савинковым и Муравьевым Т. Г. Масарик просто покупал свободный отход легионеров из Украины на восток, по Транссибирской магистрали, в направлении Владивостока. Чешский политик покидал Россию, будучи убежденным, что в России он сделал все, что мог, и теперь остается убедить американское правительство финансово поддержать переброску отрядов на западный фронт.
Конечно, все это происходило непросто, были военные столкновения. В мае 1918 года Ленин и Троцкий издали указ о разоружении чехословацких отрядов и их задержании. Легионеры пробивались через Транссибирскую магистраль, дойдя до армии Колчака.
«Они покидают российскую территорию уже после войны. В 1919 году страну покидают больные, инвалиды. С января по сентябрь 1920 годда идет переброска отрядов общей численностью около 60 тысяч человек. Причем в их числе были не только бывшие перебежчики из австрийской армии, но и земляки-россияне, захотевшие вернуться на историческую родину, в появившуюся независимую Чехословакию. Эти люди добирались через Индийский океан и Суэцкий канал и через Америку. И все они постепенно возвращаются в Чехословакию, где эти отряды стали основой новой чехословацкой армии», — заключает Вратислав Доубек.
