«В прошлом году российский оборонный бюджет был в 4,1 раза меньше, чем военные расходы европейских стран НАТО. Что глашатаи русофобии хотят еще увеличивать?» — задается вопросом политолог Оскар Крейчи в интервью Prvnizpravy.cz.
První zprávy: Заканчивается неделя большой дипломатии: состоялась встреча министров иностранных дел стран, входящих в группу наиболее развитых и наиболее динамично развивающихся экономик — в Большую двадцатку; началась мюнхенская конференция по безопасности и встреча министров обороны НАТО. Если обратиться к нашим СМИ мэйнстрима, то основная тема недели была такой: судя по первым заявлениям американского вице-президента и американских министров, политика США остается неизменной.
Оскар Крейчи: Часть правды в этом пока есть. Мы ощущаем большую осторожность в формулировках политической позиции американских министров. Ясно, что они только знакомятся с текущими вопросами и осознают небывалое и чрезвычайно критичное давление у себя дома.
— Но остается неизменным призыв к европейским союзникам США в НАТО увеличить военные расходы. Я бы сказал, что Вашингтон сделал больший акцент на расходы европейцев в размере двух процентов ВВП. Это понятно и потому, что сейчас, пожалуй, эта тема в СМИ главная. Не кажется ли вам, что речь идет о прямом продолжении политики Обамы по сдерживанию России?
— Нет такой глупости, которую СМИ мэйнстрима не готовы были бы повторять до омерзения, если она хоть сколько-нибудь антироссийская или антикитайская. Однако как раз на этой неделе лондонский Международный институт стратегических исследований (IISS) опубликовал последние данные об оборонных расходах в мире. Примечательно, что уже во вступлении своего ежегодного обзора институт почти дословно повторяет аргументы, высказанные нами в январском интервью: наши лондонские коллеги тоже считают, что при определенных условиях альянсу должно хватить расходов в размере одного процента ВВП, а в другой ситуации потребуются три процента ВВП. Согласно обзору, только два европейских государства НАТО (Эстония и Греция) тратят на оборону два процента ВВП. При этом авторы обзора добавляют то же самое, о чем мы говорили месяц назад: увеличение расходов всех стран-членов НАТО до двух процентов ВВП будет означать увеличение расходов альянса на 40%.
— Это, похоже, действительно перекликается с нашей январской беседой!
— Но на этом сходства заканчиваются. Так, коллеги из IISS не призывают провести объективный анализ политической ситуации, на основе которого можно было бы понять, сколько, собственно говоря, мы должны выделать на оборону. Авторы обзора лишь повторяют, как и наши СМИ, известную клятву выделять 2% ВВП. Если к этому прибавить коммюнике прошлого саммита НАТО в Варшаве, в котором страны призывают сдерживать Россию, то создается впечатление, что о поисках пути к разумной военной стратегии и прагматичной внешней политике и речи нет.
— Вы не считаете, что российская внешняя политика опасна? Или даже агрессивна?
— Дело даже не в том, какова российская политика, а в том, как ее воспринимают Соединенные Штаты, а европейские союзники по НАТО послушно американское мнение перенимают. Официальный подход США к России после холодной войны менялся, но он никогда не был партнерским. Ельциновская Россия не была для Вашингтона партнером, способным сотрудничать со своими союзниками — Россия была клиентом, которому нужен был покровитель и меценат. Путинскую же Россию воспринимают как геополитического конкурента.
Нынешние упреки в адрес Москвы суммируют в будущем мартовском номере журнала Foreign Affairs Юджин Румер, Ричард Сокольски и Эндрю Вайс из Carnegie Endowment: «Аннексия Крыма, скрытая кровавая война русских сил… на Восточной Украине… подавление гражданского общества дома, безответственные угрозы ядерным оружием и военные провокации союзников и партнеров США в Европе… военная интервенция в Сирии… и беспрецедентная попытка с помощью хакеров, поддерживаемых Кремлем, и дезинформационной кампании вмешаться в президентские выборы». Это наследие в виде ухудшившихся при Бараке Обаме отношений мы можем обогатить за счет других действий России, которые задели Вашингтон, хотя он и не всегда готов это признать. Я говорю, например, о предоставлении защиты бывшему сотруднику американского Агентства национальной безопасности (NSA) Эдварду Сноудену, а также о лояльном отношении Москвы к деятельности WikiLeaks.
— Довольно длинный список действий, которые в самом деле невозможно расценивать как дружественные жесты в сторону Запада. Разве все это, по-вашему, не доказывает агрессивность России? Скажем, сразу на первом месте этого перечня, как правило, приводится присоединение Крыма.
— В психологии есть такой термин — защитная агрессия. Неужели вы действительно ожидали, что после переворота в Киеве Украина станет членом НАТО, а Севастополь превратится в военную базу США?
— Это частый, но не совсем достоверный аргумент. Откуда у вас уверенность в том, что все именно так и произошло бы?
— А откуда берется уверенность, что без противодействия России этого не случилось бы? Мы говорим лишь о степени вероятности. И вспомните, как во время правления Виктора Януковича Киев захотел провести в Крыму войсковые учения вместе с американскими военными (в 2006 и 2009 годах). Протесты местных жителей заблокировали американских солдат — им пришлось возвращаться на корабли. Если бы после переворота в Киеве в Крыму не состоялся референдум и Москва его не признала, вероятнее всего, сегодня в Крыму шла бы такая же война, как и на востоке Украины. Невозможно проводить разумную и прагматичную политику, не учитывая при этом исторические, культурные и этнические реалии.
Кроме того, не только у Запада есть претензии к России, но и России есть, в чем упрекнуть Запад. Я перечислю только самые частые критические замечания по поводу политики США и НАТО: поддержка сил враждебных России в странах бывшего СССР, возымевшая успех, прежде всего, в Прибалтике, Грузии, на Украине и временно в Молдавии. Далее: расширение НАТО в направлении России, бомбардировки Югославии, поддержка антиправительственной оппозиции в России, включая террористов на Кавказе, выход из Договора об ограничении систем противоракетной обороны и выстраивание глобальной Национальной противоракетной обороны США вокруг России и Китая, интервенция в Ираке, похищение российских граждан по всему миру, поддержка вооруженной оппозиции в Сирии.
— Хорошо, я понимаю, то есть вы хотите сказать, что вина лежит на обеих сторонах?
— Не совсем. Если сопоставить отдельные события с датами, то окажется, что в процессе ухудшения отношений между Россией и Западом инициатива была преимущественно на нашей, то есть западной стороне. Были предприняты шаги, которые не учитывали тот факт, что россияне очень болезненно относятся к давлению со стороны Запада. На следующей неделе Россия отпразднует День защитника Отечества, выступит возрожденный хор имени Александрова…
— И, тем не менее, такие действия, как предполагаемое вмешательство в американские выборы, нельзя игнорировать. Не вышла ли Россия тем самым за рамки?
— Я не знаю, откуда некоторые политики и журналисты берут уверенность в том, что произошедшее в американском киберпространстве было делом рук Кремля. И что значит «за рамками» в международной политике? То, что не соответствует интересам некоего государства и не входит в словарь политической корректности, который скрывает реальность? Первое вмешательство ЦРУ в выборы за рубежом произошло в 1948 году в Италии всего через несколько месяцев после создания этого разведывательного агентства. Кстати, та «помощь демократическим силам» была связана с тем, что в Вашингтоне испугались февральских событий в Чехословакии. Последовало вмешательство ЦРУ в забастовку портовых рабочих в Марселе и многое другое. И это происходит до сих пор. На самые разные программы так называемого развития демократии в новой России Запад потратил сотни миллионов долларов.
— Но русские агенты в США и на Западе….
— Но все-таки что такое «за рамками» в современном мире? Нам это может не нравиться, но не следует пускаться в пустые нравоучения или просто причитать. Несколько дней назад на коллегии Федеральной службы безопасности Владимир Путин заявил, что в России «в прошлом году была пресечена деятельность 53 кадровых сотрудников и 386 агентов иностранных спецслужб». Предполагаю, что речь идет не о сотрудниках спецслужб африканских государств. Просто взаимное доверие России и Запада утратилось.
— Кто-то может сказать, что вы противоречите самому себе. Вы говорите, что доверие между Россией и Западом утратилось, и при этом ставите под сомнение необходимость увеличивать оборонные расходы европейских членов НАТО. На это можно возразить, что в период неопределенности других опор кроме армии не существует.
— Хорошо, давайте тогда вернемся к последним данным IISS. Этот институт работает по старой методике, которую используют в НАТО, поэтому данные можно сравнивать. IISS пишет, что в 2016 году оборонные расходы США составляли 604,5 миллиардов, тогда как расходы России — 58,9 миллиардов долларов (Китая — 145,0 миллиардов). Давайте сравним это с официальными цифрами НАТО середины прошлого года. В 2016 году военные расходы Североатлантического альянса достигали 918,3 миллиардов долларов, а европейские страны-члены НАТО, то есть без США и Канады, потратили на военные цели в общей сложности 238,8 миллиардов долларов.
Если мои подсчеты верны, то в 2016 году российские оборонные расходы были почти в 15,6 раз меньше, чем расходы НАТО, и в 4,1 раз меньше, чем расходы европейских членов альянса. Что глашатаи русофобии хотят еще увеличивать? В то, что Путин стоит у ворот НАТО и при таком соотношении сил собирается напасть на беззащитные страны альянса, наверное, не могу поверить даже редакторы общественных СМИ. Хотя что касается Чешского телевидения, уверенности в этом нет.
— Вы нарисовали не слишком оптимистическую картину мира. Что же делать в этой ситуации?
— Перейти к конструктивной дипломатии, перестать делать дикие пропагандистские заявления, нацеленные на внутреннюю публику, ограничить неутолимый голод ВПК и на основе мелких компромиссов начать выстраивать доверие. Выживание требует больше, чем забота об экологии. Этот мир не лучший из возможных, но другого у нас нет.
