«Намеченный на следующий вторник, 11 апреля, визит в Москву госсекретаря США Рекса Тиллерсона (Rex Tillerson) станет решающим для того, чтобы понять намерения Вашингтона. Видите ли, мы можем понять и даже стерпеть запуск ракет "Томагавк", особенно если они нужны для укрепления внутренней политики Дональда Трампа. Кроме того, если это действие не связано с планами США по смене режима, то есть по свержению Асада, то стратегически это даже лучше для России, так как позволит Трампу сделать несколько конструктивных шагов навстречу Москве. Однако если смена режима вновь является частью политики США, то мы сделаем вывод, что эта администрация — еще хуже предыдущей, а это представляет для нас опасность, открывая перед нами только путь жесткого противостояния».
Дмитрий Суслов — директор Центра европейских исследований в Высшей школе экономики в Москве. Он — один из наиболее приближенных к Кремлю специалистов по внешней политике.
Сorriere: Что заставило Дональда Трампа принять меры?
Дмитрий Суслов: Во-первых, это внутриполитические мотивы. Трампу было необходимо доказать, что он не зависит от России, и, главное, не связан приоритетными отношениями с Владимиром Путиным. Во-вторых, он хотел отправить ясный сигнал Китаю, что как раз совпало с визитом Си Цзиньпина во Флориду: это сигнал о том, что Америка будет подходить к решению всех вопросов с позиции силы, о том, что в отличие от администрации Обамы, она готова применять оружие всякий раз, когда этого потребуют обстоятельства.
— Так использовал ли Асад при бомбардировке Хан Шейхуна химическое оружие?
— Никто не знает этого наверняка. У меня есть кое-какие сомнения. Разумеется, его применение не было в интересах Асада в тот момент, когда он одерживал победу как на поле боя, так и в плане дипломатии. Теперь же все снова оказалось под вопросом, даже само его пребывание у власти. Асад действует брутальными методами, но он — не сумасшедший.
— Из ваших слов следует, что авианалет США не был для вас неожиданностью.
— Военные действия в Сирии означают, что Соединенные Штаты вновь делают ставку на свержение Асада?
— Именно этим глубинным вопросом и задается сейчас Россия. Действительно ли смена режима вновь является окончательной целью Белого дома, как в случае с Обамой и Хиллари Клинтон? Москва с самого начала понимала, что у этой администрации есть темная и светлая стороны. Темная — это односторонняя политика, светлая — отказ от идеологического подхода во внешней политике, предельным выражением которого была смена режима. В связи со вторым аспектом Кремль выражал умеренный оптимизм в отношении Трампа. Теперь необходимо понять, является ли смена отношения к Сирии и Асаду просто риторикой или она отражает суть политики.
— И каково ваше мнение?
— Трудно сказать. Если судить по словам Трампа, котоый сказал: «Я изменил отношение к Сирии», это похоже на настоящий поворот. Но этому человеку свойственны резкие смены настроения. Гораздо серьезнее представляются заявления Рекса Тиллерсона и Никки Хейли (Nikki Haley), посла в ООН, исходя из их слов, создается впечатление, что США намерены исключить Асада из любого сценария. Нужно видеть конкретные шаги: если Америка продолжит военные действия, возникнет риск прямого противостояния с Россией, а это не нужно ни одной, ни другой стороне. Я хочу сказать, что имеющиеся у Трампа в распоряжении средства для поддержки смены режима весьма ограничены.
— Какие переговоры представляются, на ваш взгляд, более перспективными для сохранения режима Асада — те, что проходят в Астане при поддержке России, или в Женеве под эгидой ООН?
— Астана никогда не рассматривалась как альтернатива Женеве, эти переговоры — шаг, облегчающий действия ООН. Россия теперь хочет выждать и посмотреть, что будет представлять собой настоящая сирийская политика Трампа. Но, повторюсь, если смена режима остается вне повестки политики США, то, на мой взгляд, в том числе, благодаря этой политике, Асад будет только более сговорчив. Если же США сменили линию поведения и стремятся от него избавиться, это будет означать разрушение любых предположений о возможности политических решений и возобновление войны.
