168.am: Господин Четерян, новоизбранный президент США Дональд Трамп без согласования с Конгрессом решил ударить крылатыми ракетами по расположенным в западной провинции Хомс правительственным силам Сирии. Это, по сути, было ответом на муссируемые несколько дней назад новости, что правительство Сирии применило химическое оружия, ставшего причиной гибели минимум 50 человек, в том числе и детей. Эти сведения сирийские власти опровергли, а Трамп назвал это «красней линией». Этот шаг США поднимает ряд вопросов, поскольку США за шесть лет впервые наносят удар по правительственным силам Сирии. Что это означает для сирийского конфликта?
Виген Четерян: Это, естественно, было большой новостью, потому что во время президентства Барака Обамы, вопреки распространенному общественному мнению и впечатлению, что американцы имеют очень серьезные интересы и активно вовлечены в сирийский конфликт, США в течение шести лет сторонились сирийских событий. Причина в том, что у США в Сирии не было больших интересов, и Обама пробовал вывести американские войска с Ближнего Востока и из Афганистана. А удары этой ночи (ночь с 6 на 7 апреля) показали, что Трамп будет вести более активную военную политику на Ближнем Востоке. Наверное, это было не единственным сигналом. До этого мы увидели, что военные действия американских сил намного ослабли против Ирака, Йемена и прочих мишеней. Этот шаг показывал, что США на Ближнем Востоке, особенно в Сирии, будут играть более активную военную и политическую роль.
— На американские авиаудары первой отреагировала российская сторона, на уровне и президента, и министра иностранных дел, который сравнил авиаудары со вторжением в Ирак 14 лет назад, оценивая их как безосновательную военную агрессию против военных сил Сирии. Учитывая эту уже обостренную риторику, интересы России в Сирии, как это скажется на российско-американских отношениях?
— В плане дискурса, все то, что сегодня исходит из Кремля, показывает, что есть напряженность. Но с другой стороны, мы все понимаем, что удары этой ночи несли довольно символический характер. Во-первых, нужно иметь ввиду, что было запущено 59 ракет «Томагафк» на военную базу, а там всего шесть погибших. Тут что-то не правильно, потому что это чересчур мощные ракеты, каждая из которых несет силу, ровную 450 килограммам, разрушительные возможности этих ракет намного выше.
Тут что-то не так. Не знаю насколько достоверными были эти сведения, но есть слухи, что США информировали российское военное командование о возможном ударе, то есть имело место некоторое сотрудничество.
Вне дипломатической риторики нужно учитывать, что это политический месседж, «письмо», которое, конечно, играет свою роль в политике Ближнего Востока, в российско-американских отношениях. Но, по моему мнению, важнейшей составляющей этого шага является внутренняя политика Америки. По моему убеждению, Трампу необходимо продемонстрировать, что он сильный, что он руководитель, принимает решения, играет роль. Мы должны рассматривать этот шаг в контексте внутренней политики США, потому что Трамп воспринимается как слабый руководитель.
— Хотя и на высшем уровне отмечается, что ударов больше не будет, все же, по-Вашему мнению, насколько продолжительной будет эта политика, учитывая также возможную реакцию российской стороны?
— Уже этим утром (восьмого апреля) американское военное командование заявило, что не будут продолжать удары, то есть это было символическим ударом, который по большей мере был нацелен на возобновление переговоров, нежели на нарушение баланса сирийского конфликта военным путем. Это символическое дипломатическое послание, и не более.
— По вашей оценке, американской стороне удалось решить поставленные задачи, и внутренние, и внешние?
— Трудно сказать, но Трамп на фоне своих трудностей и провалов пытается показать американцам, что консолидирует общественное мнение вокруг этой программы. Но, по моему мнению, у Трампа очень серьезные проблемы, и парой ударов по Сирии он не может решить свои внутренние проблемы, всего лишь сможет перенаправить внимание со своей администрации на Ближний Восток. Но не считаю, что его системные проблемы, которые возникли из-за его обещаний и имиджа, будут решаться через сирийский кризис.
— И все же, какой будет российская реакция на это, каким будет ответ? Россия пойдет по пути эскалации конфронтации?
— Ни США, ни Россия не заинтересованы в том, чтобы накалять ситуацию вокруг сирийского конфликта, это очень маленький вопрос, есть миллионы людей, которые страдают, да, но для больших государств Сирия не представляет собой военную или экономическую важность. Прямую конфронтацию между русскими и американцами вокруг Сирии я категорически исключаю.
— Не был ли этот шаг направлен и на российскую сторону, как вы считаете?
— Российское руководство в этом вопросе тоже нужно рассматривать в контексте внутренней политики США. Трамп сам рассматривается демократами, как марионетка Путина, или же, как минимум, союзник Путина. Одним из важнейших сигналов Трампа является то, что он может принимать жесткую позицию даже по отношению к Путину.
— Хотя вы и не прогнозируете эскалацию ситуации в российско-американских отношениях, в Армении есть обеспокоенность, что Армения, возможно, будет вовлечена в этот конфликт по принуждению России, учитывая российское военное присутствие в Армении и влияние. Насколько уместны эти опасения?
— По моему мнению, неурегулированный конфликт Армении с Азербайджаном, сложные отношения с Турцией, союзничество с Россией являются полностью иным материалом в международных отношениях, который не является частью военного или политического равновесия на Ближнем Востоке. Эти опасения далеки от реальности. Во-первых, эти действие не нужно выводить из своего контекста, во-вторых, не думаю, что будет огромная эскалация, чтобы она повлияла и на Армению.
— Возможно ли, что эта строгая позиция Трампа распространится на другие конфликты, в том числе, на карабахский конфликт, где США и Россия работают как посредники и где США в последнее время признают доминирующую посредническую роль России?
— Не думаю. Если повлияет, то там есть ряд других кандидатов — Ирак, Украина. Карабах не является одним из важных горячих точек. В Карабахе в прошлом году произошла апрельская конфронтация, но по мировым масштабам это очень маленький инцидент, ровный одному дню в Сирии или Ираке. В Сирии за последние шесть лет каждый день погибают 100-150 людей, здесь Карабах занимает очень скромное место.
