Жизнь в Камеруне, лишившемся интернета

Начиная с 17 января власти Камеруна блокируют доступ к интернету на англоговорящих территориях страны. Правительство пошло на такой шаг в связи с непрекращающимися столкновениями, забастовками и протестами против продолжающейся маргинализации англоязычного населения. Моник Квачу рассказывает о жизни в Камеруне, лишившемся доступа к интернету

Прежде было довольно трудно объяснить людям, что существует два Камеруна. На конференциях и международных круглых столах, где африканцы и интересующиеся жизнью Африки жители Запада рассказывали друг другу различные истории, задавали вопросы и делились наблюдениями о странах друг друга, мне часто приходилось опровергать миф о том, что я прекрасно владею французским исключительно потому, что я из Камеруна и потому что меня зовут Моник. Требовалось очень много времени, чтобы объяснить существование невидимой границы, проходящей по линии Пико. Эта проблема, которую с самого начала либо игнорировали, либо относились к ней как чему-то нормальному и привычному, слишком масштабна, чтобы ее можно было обсудить за короткое время. Поэтому приходилось ограничивать свои комментарии касательно Камеруна общими фразами о коррупции, о бессменном президенте и патриархальных культурных «ценностях», то есть о тех проблемах, с которыми сталкиваются все жители Африки, независимо от страны происхождения.

Однако недавно наше правительство предприняло такие меры, благодаря которым нам стало легче объяснять иностранцам, что существует два Камеруна. Теперь они узнали, что та разделительная линия, которую никто никогда не признавал, на самом деле существует и что теперь она четко видна: есть Камерун с доступом к интернету и Камерун без доступа к интернету, то есть существует Республика Камерун, которая получила независимость от французов 1 января 1960 года, и бывшие британские территории Камеруна, которые получили независимость, воссоединившись со своими «давно потерянными братьями» 1 октября 1961 года.

Теперь, когда коллеги из других стран задают мне вопрос о Камеруне, мне гораздо проще объяснить им ту проблему, которую долгое время игнорировали и о которой долгое время молчали. Легче, но все равно не легко. Вопросы о том, кем вы себя считаете, остаются такими же сложными, как и всегда. Но теперь коллеги спрашивают меня о том, как мы справляемся с нашими проблемами? Каково это — жить без интернета? И я пытаюсь помочь им представить такую жизнь. Я говорю им: представьте себе…

Итак, каково это?

Сейчас семь часов вечера. Всего два часа назад из новостей вы узнали о том, что правительство запретило деятельность ассоциаций, стоявших во главе самых длительных и самых масштабных забастовок в истории вашей страны. Теперь вы читаете в интернете сообщения и статьи, в которых говорится, что несколько лидеров забастовок (и один из лидеров теперь уже запрещенных ассоциаций) были арестованы. Прочитав это, вы чувствуете тревогу. Мы пытаетесь позвонить своим знакомым, чтобы проверить, все ли у них в порядке. Но ваш звонок не проходит. Вы пробуете связаться с вашими общими друзьями и членами семьи онлайн, чтобы убедиться, что у них все в порядке, и чтобы обсудить свои страхи и опасения, но ваши сообщения слишком долго загружаются. Вы не видите галочек рядом с вашими сообщениями в WhatsApp — галочек, которые указывают на то, что ваше сообщение доставлено. Вы думаете, что в сети возникли какие-то неполадки и что, возможно, линии перегружены, потому из-за новостей об арестах все одновременно начали звонить своим близким. И это только начало. Ситуация продолжает обостряться. Вы выглядываете в окно и видите, что машины не могут проехать по улице — байкеры заблокировали дороги горящими шинами и старыми автомобилями, чтобы выразить сое недовольство. Вы слышите звуки выстрелов в воздух и приближающейся полиции, готовой применить слезоточивый газ. Люди пытаются припарковать свои автомобили на тротуарах, чтобы спрятаться в близлежащих зданиях — таких, как то, в котором вы живете. Другие пользуются удобной возможностью, чтобы что-нибудь украсть — вы видите, как они бегут с канистрами бензина, украденного на местной автозаправке. Вы уже два раза выключили и включили свой телефон, вытащив и вновь установив в него вашу SIM-карту, в полной уверенности, что сеть сейчас появится и вы наконец сможете дозвониться до своих близких и узнать, как развивается ситуация.

Спустя час до вас неожиданно дозванивается ваш друг, который застрял в миле от вашего дома из-за перекрытий дорог. Может ли он остаться у вас на ночь? Дороги перекрыты, а полиция арестовывает всех, кто попадается у нее на пути. Когда он добирается до вас, он начинает рассказывать о страхе на лицах своих попутчиков, который появился, когда они увидели горящие покрышки на дорогах и байкеров с бутылками — с «керосиновыми бомбами» — навстречу которым двигались жандармы с дубинками и слезоточивым газом. Он рассказывает о том, как он спасался бегством, признаваясь, что ему очень стыдно за то, что он не остановился помочь женщине, упавшей в сточный желоб, когда они оба пытались убежать. Он рассказывает все это, одновременно пытаясь перезагрузить свой телефон. Вы оба до сих пор думаете, что это проблемы с сетью. Спустя несколько часов вы не можете заснуть. Вы получаете смс-сообщение от подруги в Дуале: у вас тоже заблокировали интернет? И тут до вас доходит, что такое вполне могло произойти, что правительство действительно могло заблокировать доступ к интернету. Вы долго обсуждаете полное отсутствие дальновидности у правительства, после чего наконец засыпаете. На следующее утро вы узнаете, что в других районах доступ к интернету к утру был восстановлен. И только два англоязычных района, где прошли акции протеста, и только те люди, которые жаловали на маргинализацию, остались без интернета. Как будто им нужны были дополнительные аргументы, чтобы обосновать их жалобы…

​

И вот теперь вас переполняет бешенство. Вы чувствуете себя так, будто на вас напали и никто ничего не предпринимает по этому поводу. Люди еще не отошли от событий предыдущего дня. Правительственные чиновники изо всех сил пытаются восстановить контроль, полагая, что забастовки прекратятся после волны арестов и запрета ассоциаций. Но вы лучше знаете. Теперь вы одновременно чувствуете страх и сильный гнев. Все это началось в среду, и в силу необходимости идти на работу вы берете себя в руки и ждете выходных, когда вы сможете пересечь границу между районами и попасть в Дуалу, где у людей есть доступ к интернету.

Линия Пико

Когда вы пересекаете эту воображаемую линию, ваш телефон начинает неистово вибрировать: вам пришло более тысячи сообщений. Представьте себе, что у вашего S5 эпилептический приступ. Вы находитесь в переполненном старом автобусе и не знаете, на какие из этих сообщений отвечать в первую очередь. Стоит ли вам ответить на личные сообщения? Очевидно, если люди не могут связаться с вами в отсутствие интернета, который существенно удешевляет общение, вы вряд ли очень близки с ними. Когда нужно ответить на электронные письма по работе? Вам прислали более 70 писем с курсов, которые вы посещаете. Вы должны отправлять записи, которые хотите опубликовать, к указанному сроку, вы должны отправить отчет о кураторской работе с одним из сотрудников центра YALI West Africa. Вам нужно все это сделать, прежде чем вы вернетесь домой завтра вечером. Однако, поскольку вы все еще в автобусе и пока не можете открыть свой ноутбук, вы заходите в свой аккаунт на Facebook.

У вас более 200 уведомлений. У всех есть своя точка зрения на происходящее в стране. У забастовочного движения появились новые лидеры, которые совершенно не знакомы с реальной ситуацией на местах, ваша лента переполнена агрессивными высказываниями, мрачными сообщениями о новых арестах, насилии в других районах, о котором вы ничего не знали, и фейковыми новостями, в которых рассказывается о событиях, якобы произошедших в вашем районе. Лента еще сильнее сбивает вас с толку и злит. Однако больше всего вас злит молчание камерунцев, живущих в других частях страны. Больше всего вас злят те, кто пытается оправдать запрет на интернет, и те, кто пытается использовать этот запрет, чтобы добиться своих личных целей. Вы публикуете несколько эмоциональных высказываний и принимаетесь за работу, как только приезжаете к своей подруге. Вы изо всех сил стараетесь сосредоточиться на работе, но ничего не выходит. Ваш энтузиазм иссяк.

К тому времени, когда вы возвращаетесь в лишенный интернета Камерун вечером в воскресенье, вы уже обработали 3,5GB информации, вы опубликовали столько эмоциональных высказываний, сколько смогли, вы успели раскритиковать как правительство, так и повстанцев, вы написали блог с предостережениями для «молчаливого большинства» и скачали максимально возможное количество PDF-файлов, понимая, что вы лишитесь доступа к Google, как только пересечете ту самую воображаемую линию. Так прошла первая неделя.

Дальше вы начинаете проводить в Дуале каждые выходные. Вам никогда не нравился этот душный и грязный город, но теперь у вас нет выбора: вам нужно туда ездить. Ваше правительство превратило вас в экономического беженца внутри собственной страны. После второго уик-энда в Камеруне с интернетом вы едете домой с ноутбуком, погруженным в сон, чтобы на нем сохранилось бесчисленное количество открытых окон с информацией, необходимой вам для работы. К сожалению, поездка на автобусе по неровной дороге привела к тому, что батарея ноутбука села и его пришлось перезагружать после приезда домой. Так вы и лишились информации в окнах, предусмотрительно открытых в Камеруне с интернетом. Именно в этот момент вы начинаете задумываться над тем, что, возможно, вам стоит покинуть свою страну и свой дом, в который вы вложили столько сил. Вы спрашиваете себя, почему так происходит?

В лишенном интернета Камеруне банки, которые закрылись из-за отсутствия доступа к сети, каким-то образом частично возобновили работу, чтобы выдавать зарплату. Более мелкие агентства, занимающиеся переводами денег, вынуждены созваниваться со своими отделениями в Камеруне с интернетом, чтобы сверять детали переводов, прежде чем выдать вам деньги. Молодые предприниматели, владеющие технологическими стартапами в Буэа, известном как Кремниевая гора, вынуждены ежедневно ездить в Камерун с интернетом, что оборачивается дополнительными расходами. Другие компании и институты оказались отрезанными от внешнего мира: неправительственные организации, которые целиком зависят от бесперебойной связи со спонсорами, такие ассоциации, как ваша, которые пускают у себя массу рекламы, и огромное множество интернет-кафе. Высшие учебные заведения со всей их исследовательской работой каким-то образом должны продолжить работу в нормальном режиме в отсутствие доступа к интернету. Как лекторы должны работать над учебными планами? Как студенты будут выполнять домашние задания? Смс-сообщения заменили собой WhatsApp, поэтому фейковые новости и сообщения от новых лидеров забастовочного движения продолжают поступать. Разумеется, оказавшиеся в ловушке запрета на интернет жители этих двух районов Камеруна приспособились к государственным репрессиям. Становится очевидным, что способность камерунцев быстро приспосабливаться к ситуации — это одновременно божий дар и проклятие.

Верните наш интернет!

К третьим выходным, которые вам приходится проводить в Камеруне с интернетом, количество призывов к восстановлению доступа в интернет под хэштегом #BringBackOurInternet существенно выросло. Вы понимаете, что, как и в случае с призывами нигерийцев под хэштегом #BringBackOurGirls, вероятность того, что что-то изменится в лучшую сторону, очень мала. В Африке с ее правительствами нам приходится самостоятельно возвращать себе то, что мы ценим. Тем не менее, тот факт, что теперь об этой несправедливости знает больше людей, что мировое сообщество теперь активно высказывается по этому поводу в результате просветительской работы таких людей, как Кэтлин Ндонгмо (Kathleen Ndongmo), Ребекка Энончонг (Rebecca Enonchong) и Ка Валла (Kah Walla), в значительной степени утешает.

​

Спустя месяц поездки в Камерун с интернетом выматывают и истощают вас. Каждый раз когда вы пересекаете границу и выходите в сеть, вы узнаете о новых арестах. Вы слышите новую порцию фейковых новостей, исходящих либо от правительственных информационных агентства, либо от лидеров сопротивления. Вы понимаете, что вам очень повезло, потому что у вас есть возможность каждую неделю ездить в другой район, чтобы поработать. Многие другие просто не могут себе этого позволить. Однако необходимость уезжать из дома и пересекать границы между районами, чтобы просто проверить электронную почту и ответить организаторам конференций, приводит в уныние. Иногда мысль о перегруженных дорогах в Дуале заставляет вас выходить из автобуса на окраине города и усаживаться в какой-нибудь лачуге, где приходится постоянно быть настороже и оглядываться по сторонам и где у вас получается ответить только на самые срочные письма. В подобных условиях невозможно работать в полную силу.

Именно так себя чувствуют интернет-беженцы. Вы очень устали, вам кажется, будто вы находитесь под домашним арестом. Вы приезжаете из района, где интернет находится под запретом, и видите множество постов, авторы которых, продолжая жить в комфорте, эгоистично призывают к агрессивным протестам, не переставая при этом ходить на работу, ходить в школу и пользоваться интернетом — то есть делать все то, чего жители Камеруна, лишившегося доступа к интернету, теперь лишены.

Попробуйте представить себе такое.