Кто является врагом арабской коалиции в Йемене?

Постепенно вновь восстановилось здоровье в «теле» отношений между Саудовской Аравией и Америкой. Королевство смогло решить одну из самых важных проблем, преследующих его во время сложной операции в Йемене. Однако йеменцы по-прежнему сталкиваются с теми запутанными вопросами, нерешительностью, а также неясностью и нечеткостью позиции альянса в стране.

Неделю назад министр обороны США Джеймс Мэттис прилетел в Эр-Рияд и начал свой тур по региону. Он с энтузиазмом говорил об американо-саудовских отношениях, высказал предупреждение Ирану, а также коснулся вопроса опасений Саудовской Аравии по поводу непрекращающегося ракетного обстрела с территорий Йемена, подконтрольных хуситам, получающим поддержку со стороны Ирана.

В свою очередь, министр вновь вынес йеменский кризис на повестку дня США, указав на то, что приоритетным вопросом для его страны является возвращение йеменской проблемы на стол международных переговоров. Нам не нужно прилагать много усилий для того, чтобы понять, что приоритеты США остаются такими же, какими были на протяжении всего пути, а именно: оказать максимальное и полное сопротивление тому, что Вашингтон называет «терроризмом». У меня — так же, как и у многих наблюдателей — закрепилось мнение, что очередные переговоры между правительством и повстанцами станут лишь прикрытием для перекройки и реорганизации политической картины с целью перераспределения действующих сил на этой сцене, предварительно исключив из нее исламистов.

Пока нет никаких гарантий того, что нынешняя администрация США предоставит возможность хуситам воспользоваться политической ситуацией, которую Трамп рассматривает как способ разрешения конфликта в Йемене. Несмотря на решительные заявления высокопоставленных американских официальных лиц, в том числе министра иностранных дел и обороны, они выступают против Ирана, который, в свою очередь, получает наибольшую выгоду от укрепления влияния боевиков хуситов в Йемене.

Я не нахожу более убедительных доказательств, чем видение президента и его правительства, способных свободно осуществлять свою деятельность на территориях, освобожденных от незаконных властей, однако все еще находящихся в плену различных региональных иллюзий, конфликтов, заблуждений. Правительство способно контролировать и управлять страной без ограничений, находясь во временной политической столице (после захвата хуситами столицы Саны в январе 2015 года, временной столице был объявлен Аден — прим. ред.).

В настоящее время более, чем когда-либо, президент Абд-Раббу Мансур Хади уверен, что он вынужден оставаться в Эр-Рияде вместе с премьером-министром страны из-за нарастающей напряжённости между законной властью и Абу-Даби с другой. Временная политическая столица шаг за шагом превращается в большой лагерь, в котором собираются отряды и батальоны, использующие различные региональные цвета и баннеры. Более того, она становится похожа на лабиринт тюрем, в который должны успеть зайти демонстранты пока не обрубили их связь с жизнью.

Такая жалкая ситуация закрепилась в арабском альянсе. Вторая сила этого союза определенно никоим образом не указывает на соответствие между заявленными и приоритетными целями данного альянса и тем, что в действительности происходит на территории страны.

Абу-Даби полностью поддерживает и соглашается с целями США, которые связаны с противостоянием так называемому суннитскому «терроризму», а не с укреплением и предоставлением возможности йеменцам восстановить мирное положение в стране. Именно поэтому Трамп пытается выдвинуть этот вопрос на повестку дня, прикрываясь надуманным предлогом, что, в свою очередь, порождает множество вопросов о доверии: действительно ли на повестке дня США стоит борьба с терроризмом?!

В свете такой избирательности, которую мы наблюдаем в выборе целей США и ОАЭ, можно заметить, что вопросы «ИГИЛ» (запрещена в РФ — прим. ред.) игнорируются или даже вовсе исключены из списка.

На самом деле недалеко от места, которое было атаковано американцами, сосредоточены силы группировки ИГИЛ, которые захватили южные провинции. Вопрос только в том, есть ли какое-то негласное соглашение о вступлении ИГИЛ на эти территории?!

Самый весомый аргумент, подтверждающий существование такого соглашения, — это то огромное количество боевиков ИГИЛ в районах, где доминирует национальное сопротивление, интересы которого, в свою очередь, совпадают и согласуются с повесткой дня коалиции, несмотря на то, что они не сталкиваются с ними. Приверженцы ИГИЛ начинают оказывать влияние на силы национального сопротивления с целью превращения подконтрольных им районов в очаги терроризма, что впоследствии облегчит шантаж, поспособствует «приручению» или же вовсе приведет к прекращению влияния сил сопротивления, и его уничтожения, если это будет необходимо.

ОАЭ опирается на сильное военное влияние в Адене, которое, в свою очередь, распространяется на Баб-эль-Мандебский пролив и западное побережье. Если мы посмотрим на поля боя, которыми окружено в настоящее время побережье Йемена, мы обнаружим, что арабская коалиция зависит от батальонов, сформированных из сил военного и южного блока сопротивлений. Более того, в большей степени она полагается на батальоны суданской армии, принимающих непосредственное участие в борьбе на стороне коалиционных сил.

В определенный момент появилась возможность присоединения к батальону военных подразделений народа провинции Таиз, однако, к сожалению, этого не произошло.

Нынешние меры по освобождению провинции Ходейда ничем не отличаются от тех, что мы видели в Баб-эль-Мандебе и Махке. Такое развитие событий объясняется замедлением действий военных сил подчиняющихся правительству и коалиции.

Арабский альянс выбрал очень сложную и запутанную схему для достижения довольно простых целей в Йемене. Одной из причин такой тактики является давление приоритетов США, а также сохранение жесткой позиции всех стран коалиции по этому вопросу. Еще до такой степени «свежи» в памяти последствия «арабской весны», что коалиция, возможно, не торопится разгромить власть, поддерживаемую Ираном и пришедшую в результате государственного переворота.