«В этом году в первый раз нигде, вообще нигде, нет ни одного баннера или растяжки, посвященной 18 мая. Везде только 9 мая и георгиевские ленты», — написала Айше Умерова, журналистка и дочь диссидента Ильми Умерова. Очень меткое замечание. Оно точно указывает на одну из главных целей политики России в Крыму — «детатаризации» Крыма и подгонка их (Крыма и крымских татар) истинной истории в прокрустово ложе официальной версии.
В ее календаре май обозначен только красной датой 9 мая, которое длится целый год, потому что это — ядро путинской пропаганды, источник вживляемой восторженной гордости за Россию, которая «избавила мир от фашизма», «освободила народы» и «если надо, повторим». 18 мая, день депортации коренного народа — крымских татар этот вечный «праздник» портит и ломает логику двух мифов: о том, что Крым всегда был русским, и что великая Россия освободила Крым от фашистов в 2014-м так же, как и в 1944-м. Поэтому с каждым годом оккупации траурные мероприятия 18 мая, которое на Украине признано Днем памяти жертв геноцида крымско-татарского народа, на самом полуострове будут сужаться, и к тому шло с первого года оккупации.
В мае 2014-го российские спецслужбы руками правительства коллаборантов запретили проводить траурный митинг в 70-ю годовщину депортации крымских татар в традиционном месте — на площади Ленина в Симферополе. Да и митинг провели в отдаленном микрорайоне города, где компактно проживают крымские татары и есть мечеть. Но тогда думалось, что оккупанты просто обезопасились от многолюдного мероприятия в центре города, на площади у здания Совета министров, и людей, пару месяцев назад бойкотировавших «референдум». Однако последующие годы показали, что дело не только в этом.
18 мая с.г. «крымские» странички в «Фейсбуке» были хронописью новых запретов, которые с этого дня, скорее всего, станут нормой и для всех остальных: нельзя стоять, ходить и ездить с национальным флагом крымских татар, нельзя проводить неофициальные траурные мероприятия, а возложение цветов к памятнику жертвам депортации даже одним человеком может быть расценено как попытка провести несанкционированный митинг.
Себе «власти» позволили демонстрацию цинизма высшего уровня — полицейский автомобиль блокировал подход к стене вокзала в Бахчисарае, откуда в 1944-м депортировали крымских татар. В результате — утром люди не могли подойти возложить цветы и помолиться у траурной таблички. Объяснением этой дикости было названо «предупреждение вандализма», дескать, некто мог в этот день совершить вандализм в отношении памятного для крымских татар места.
А почему? Ах да, это же «народ-предатель», их «Сталин спас депортацией», иначе бы славянское население их растерзало за сотрудничество с нацистами. Впрочем, реанимация жупелов советской пропаганды, оправдывающей преступления, происходит стремительно в России не только в отношении крымских татар и поддерживается на уровне государственной политики, потому что такие же преступления совершает нынешняя власть РФ. И по этой, в том числе, причине Путину нужен китель Сталина — вождя-победителя никто не вправе судить.
Нынешние демонстративные меры в отношении крымских татар в день памяти жертв депортации должны, вероятно, подтолкнуть их к двум выводам: ходить безопасно только на официальные мероприятия или «надо ехать». Первое обеспечит массовость мероприятий (во главе с коллаборантами) «правильными крымскими татарами»; второе приблизит искомый результат по смене структуры населения, в которой нелояльных крымских татар будет нечувствительное меньшинство, и оно не будет поднимать вопрос о правах коренного народа.
Идеально, чтобы вообще это понятие не возникало, для его размывания было введено в активный обиход понятие «укорененного населения» — т.е. те, кто родился в Крыму. И их процент в своей этнической группе, конечно же, выше, чем у крымских татар, большинство которых родились в местах депортации. И в этом смысле Крым — точно не Россия, где коренные народы, находясь в меньшинстве, пусть формально, но реализовали свое право на самоопределение на исторической территории.
Но «Крым всегда был русским», а теперь это еще и мощная военная база, и тема права крымских татар на самоопределение была бы табуирована, даже если бы они поголовно поддержали аннексию, расписались кровью в преданности Путину и просили национальную автономию в составе РФ. Потому что для российской правящей элиты это невозможно ментально. Нынешний хозяин Кремля и его свита — родом из КГБ/ФСБ, и в их головах на полке «крымские татары» — нескончаемый 1944-й.
Но не только у них — он живет в головах всех украинских политиков и чиновников, кто не выветрил из себя советскую пропаганду или заразился новорусской (ее щедро подсевали российские политтехнологи, которые «делали» почти всех наших нынешних политических лидеров). Мусор, который, похоже, навечно засел в их сознании еще с 90-х, с периода массового возвращения из мест депортации крымских татар, имеет форму фобии «крымско-татарского сепаратизма». Или ее имитацию: когда глубокой обеспокоенностью о сохранении территориальной целостности Украины или межнационального согласия в Крыму маскировались российские установки или обыкновенный шовинизм, и эта подмена стала особо заметна после начала оккупации Крыма.
С другой стороны, лидеры Меджлиса крымско-татарского народа (запрещенная в России организация — прим. ред.) никогда (и не только публично) не ставили перед руководством Украины вопрос предоставления права на самоопределение ребром, хотя Декларация о национальном суверенитете крымско-татарского народа была принята II Курултаем крымско-татарского народа еще 28 июня 1991 г. Как неоднократно говорили лидеры крымских татар, они верили в то, что в демократической Украине рано или поздно право народа будет реализовано — просто надо подождать, в государстве много проблем, а в Крыму — особенно, и с Россией сложные переговоры — газ, ЧФ, язык, бизнес (газ, трубы, сыр, сахар). Компромиссом была гарантия представления лидеров Меджлиса в ВР Украины (трибуны и законодательная возможность отстаивать права народа) и должности в органах власти АР Крым.
Коррупция, напомню, была и есть везде, что очень облегчает работу российских спецслужб, поэтому не стоит удивляться, почему крымскотатарские деятели представлены теперь в органах власти РФ и оккупированного Крыма. И это, пожалуй, главные ответы на вопрос — почему демократическая Украина, обретя независимость, в крымскотатарском вопросе не пошла по прямому демократическому пути, обеспеченному международным правом. А именно — Декларацией ООН о правах коренных народов. В ней подтверждается право коренных народов на самоопределение и свободу установления своего политического статуса, экономического, социального и культурного развития. Декларация была принята в 2007 г., Украина при голосовании воздержалась.
США и Канада, кстати, тоже, но у них не было и никогда не будет российских баз на исторической территории коренных народов, которые могли бы нарушить их суверенитет. Попытки «залюбить» крымских татар в лице их лидеров Россия предпринимала еще до начала оккупации. ZN.UA первым тогда сообщило о приезде в Крым советника Владимира Путина по оккупированным территориям Владислава Суркова. И о его желании встретиться с главой Меджлиса Рефатом Чубаровым «для оказания помощи крымским татарам». Однако встреча не состоялась. Затем лично Владимир Путин разговаривал с Мустафой Джемилевым — и снова не получилось договориться о лояльности: Меджлис призвал к бойкоту «референдума».
До его проведения, как вспоминает член Меджлиса Эскендер Бариев, он, последний советский политзаключенный Синавер Кадыров и Абмеджит Сулейманов выехали в Киев — убеждать народных депутатов Украины срочно присоединиться к Декларации о правах коренных народов и принять закон о статусе крымскотатарского народа как коренного. Однако не закон, а всего лишь постановление ВРУ о признании крымских татар коренным народом парламент принял только 20 марта — после «референдума», на котором мифический «народ Крыма» «проголосовал» за независимость «Республики Крым» и ее вхождение в РФ. Но это был политический выхлоп. Для присоединения к Декларации нужна была сущая малость — сообщить об этом ООН.
Это не было сделано до референдума. Не было сделано ни после того, как 15 марта Меджлис крымскотатарского народа заявил о намерении реализовать право народа на самоопределение. Ни после того, как 29 марта было принято Постановление VI Курултая крымскотатарского народа «О реализации крымскотатарским народом права на самоопределение на своей исторической территории — в Крыму». Буду помнить это апрельское утро в Нью-Йорке всегда: перед заседанием Совета Безопасности ООН по ситуации в Крыму, где Мустафа Джемилев и я должны были выступать с докладами, постпред Украины в ООН Юрий Сергеев пытался связаться с министром иностранных дел Павлом Дещицей, чтобы объяснить ему важность присоединения Украины (необходимо всего лишь заявление!) к Декларации о правах коренных народов. Ибо право коренного народа при определении статуса его территории — главное, и аргументы Украины о незаконности «референдума» и аннексии Крыма были бы весомее, в том числе в международных судах или переговорах. Но Дещица был занят…
«Мы, хотя и с опозданием, осознали необходимость создания в Крыму национальной автономии крымских татар, с полным, разумеется, обеспечением равных прав и свобод этнических украинцев, русских и других этносов полуострова». Это сказано президентом Украины Петром Порошенко в мае 2016-го. «Неделю назад Конституционная комиссия приняла решение о создании рабочей группы по наработке предложений изменений в Конституцию Украины по АР Крым. Следовательно, мы делаем первые шаги к созданию в Крыму национальной автономии крымских татар», — сообщил Петр Порошенко 18 мая 2017 года. И я лично не верю, что продолжение будет не с такими интервалами — поскольку Порошенко лжет. Он говорит, что задержка не за ним — он готов предоставить проект изменений в Конституцию, как только ему его предоставит рабочая группа.
Но от «осознания» президента до его первого шага — распоряжения собственной администрации создать рабочую группу — прошел год! По итогу которого мы снова слышим, что Крым будет возвращен дипломатическим путем. надо полагать — опираясь на международное право, которое, в частности, определяет особое право крымскотатарского народа на территорию Крыма. Мы в составе Украины — 25 лет, говорят крымские татары. Но в головах украинских правителей даром убеждения, похоже, обладают другие голоса. Или звуки. Я понимаю соотечественников, которые вообще далеки от крымской и крымскотатарской темы — так сложилось, тут наша общая теперь уже не проблема — беда, поскольку война пришла оттуда.
И закончится она только тогда, когда в крымской теме будет поставлена точка. А она встанет на место в строке истории, когда будет решен крымскотатарский вопрос, о чем ZN.UA пишет не первое десятилетие. Начнем с малого. Крымские татары — это народ. Крымскотатарский народ имеет право на самоопределение на своей исторической территории. Крымско-татарский народ хочет реализовать свое право на самоопределение на своей исторической территории — в Крыму — в составе суверенной Украины. С этим нужно свыкнуться. И затем задаться вопросом: какой она будет — крымскотатарская автономия в составе Украины.
