Внимание Запада приковано в основном к российским действиям в Сирии, однако Москва наращивает свое присутствие и в других странах Ближнего Востока, пытаясь закрепиться там в роли ключевого международного игрока. Примечательно то, что Россия существенно активизировалась в Ливии по сравнению с 2015 годом. Она оказывает политическую поддержку и военную помощь генералу Халифе Хафтару (Khalifa Haftar), который контролирует восточные районы Ливии, а также помогает ему пустить под откос соглашение от 2015 года, направленное на начало процесса примирения. Но Москва также участвует в дипломатическом урегулировании конфликта между основными группировками — Ливийской национальной армией Хафтара и Правительством национального согласия (ПНС), которое пользуется поддержкой ООН.
Наращивание российского присутствия в этой части Ближнего Востока невозможно объяснить ни соображениями безопасности, ни экономическими интересами. До последнего времени Москву не очень беспокоил рост джихадизма в Ливии и его потенциальные последствия. Конечно, Москва потеряла немалые денежные вложения, когда в 2011 году пало правительство Муаммара Каддафи. Общий размер убытков неизвестен, но по оценкам российской компании по экспорту вооружений «Рособоронэкспорт», ее финансовые потери в Ливии составляют около 6,5 миллиарда долларов. А такие российские энергетические компании как «Газпром», «Лукойл» и «Татнефть» либо участвовали, либо планировали свое участие в инвестиционных проектах в этой стране. Но эти убытки были все-таки терпимы.
Истинная причина российского вмешательства в ливийские дела — это смесь амбиций, оппортунизма и антизападных настроений. Кремль считает, что Правительство национального согласия пользуется западной поддержкой и станет игнорировать российские интересы в Ливии, если у Москвы не будет собственных рычагов влияния на действия ПНС и его спонсоров. Кремль беспокоится, что если в Ливии оставить все как есть, Москву отстранят от урегулирования ливийского кризиса и от участия в политической и экономической жизни послевоенной Ливии. Связи между Хафтаром и США могут быть восстановлены, особенно если его египетский спонсор президент Сиси улучшит отношения с американцами. Поэтому Москва постаралась позиционировать себя как главную сторонницу Хафтара за пределами этого региона.
Российская вовлеченность в ливийские дела также является составной частью глобальной борьбы за власть, которую Кремль ведет с Западом. Вступив в ливийский конфликт, Москва показывает Европе и США, что она не ограничится Сирией и Украиной, и что ее «успех» в Сирии не случаен.
Кроме того, она стремится выйти из международной изоляции. Россия не видит причин, чтобы ограничиться поддержкой Хафтара. Она рада вести переговоры со всеми сторонам в ливийской гражданской войне. Наращивая поддержку Хафтару и одновременно налаживая добрые отношения с лидером ПНС Файезом Сарраджем (Fayez Sarraj) в Триполи и с представителями бригад Мисураты (еще одна влиятельная военная сила), Москва пытается утвердиться в роли посредницы и обрести новые преимущества на переговорах с ЕС. Такая тактика приносит успех. Близкие к российскому Министерству иностранных дел аналитики проводят с европейскими странами неофициальные консультации по Ливии. А Москва в начале мая приложила немало дипломатических усилий для организации встречи между Хафтаром и Сарраджем, продемонстрировав готовность к консенсусу. Появляются первые признаки того, что Европа, несмотря на подозрения по поводу российских намерений, постепенно убеждается, что ей надо вести переговоры с Москвой по этому вопросу.
Но чтобы начать диалог между Россией и Западом, требуется взаимовыгодный обмен. Москва рассчитывает на некие дивиденды в обмен на свою гибкость в ливийском вопросе, скажем, на уменьшение давления на нее из-за действий в Сирии. Налаживая диалог с Европой по Ливии и используя обеспокоенность Европы проблемами миграции, Москва пытается усилить возникшие на Западе разногласия в вопросе отношений с Россией. Она наращивает собственное влияние, ищет наиболее слабых игроков в ЕС и проверяет, готовы ли они оказывать давление, в частности, на Украину.
И последний, но немаловажный момент. Принимая участие в ливийских делах, Кремль укрепляет сотрудничество с ключевыми региональными игроками, главным образом с Египтом и ОАЭ. Некоторые близкие к российскому МИДу источники указывают на то, что это египетский президент Сиси убедил Россию поддержать Хафтара, и Москва согласилась это сделать, чтобы польстить ему. Российско-египетское сотрудничество по Ливии сделало более содержательным диалог между Москвой и Каиром.
Ливийская затея обходится Кремлю недорого. Хафтар в 2016 году три раза побывал в Москве (правда, российские власти официально подтвердили только две встречи), и многие считают, что Россия поставляет ему оружие, а также печатает банкноты для ливийского центрального банка на контролируемых Хафтаром территориях. Но согласно некоторым российским военным экспертам, российское оружие Хафтару доставляют молдавские авиационные компании, пользующиеся материально-техническим содействием Египта и финансовой поддержкой ОАЭ. Москва по сути дела только открывает свои арсеналы с оружием и выдает экспортные лицензии.
Налаживая контакты с другими игроками, Москва сводит к минимуму риски для себя. Хафтар — это ее главная ставка в Ливии, но не единственная. Кремль был крайне недоволен прежними отказами Хафтара встречаться со своими политическими оппонентами, а также его стремлением стать «вторым Каддафи» и взять под свой контроль всю Ливию. Москву беспокоит то, что Хафтар может пойти на улучшение отношений с Саудовской Аравией, позволив пользующимся ее поддержкой проповедникам-салафитам работать на подконтрольных ему ливийских территориях, а также включив салафийские группировки в состав своей армии. В таких обстоятельствах российские контакты с Сарраджем и с его Правительством национального согласия составляют план Б. То есть, если возникнет такая необходимость, Россия сможет сменить фаворита и все равно сохранить свое присутствие в послевоенной Ливии.
У России в Ливии есть достаточно пространства для маневра. Соединенные Штаты не хотят активно вмешиваться в ливийские дела, а в распоряжении у Москвы есть и кнуты, и пряники: она может предложить свою помощь в качестве посредника, а может и спровоцировать усиление конфликта. Ее содействие определенно сделало Хафтара более влиятельным. Российские усилия по налаживанию отношений между ливийскими фракциями и очевидная готовность Москвы к диалогу с ЕС говорят о том, что Кремль отдает предпочтение пряникам. Но Запад должен быть готов к тому, что Москва назначит за свою помощь высокую цену.
