В этом году космодром Байконур отметил 60-летний юбилей первого ракетного запуска. 15 мая 1957 года Советский Cоюз осуществил исторический пуск двухступенчатой ракеты. После распада СССР крупнейшая в мире стартовая площадка для освоения космоса стала предметом серьезных трений в отношениях Казахстана и России. Что думают в Астане о сотрудничестве с Москвой, чем недовольны и каким видят будущее Байконура? Ответы на эти вопросы искала корреспондент RFI в Казахстане Арайлым Мондыбаева.
Между небом и землей, Казахстаном и Россией. Уже четверть века Байконур находится в «политической невесомости». Построенный СССР на казахской земле, после распада Советского Союза космодром перешел во владение независимого Казахстана. Хозяйствующее положение Москве пришлось поменять на статус арендатора. С 1994 года Российская Федерация арендует Байконур за 115 миллионов долларов в год. В 2004 году Казахстан продлил срок аренды за ту же сумму почти на полвека — до 2050 года. Однако отношения двух стран на Байконуре вряд ли можно назвать гладкими. Вопрос арендной стоимости, гептиловые катастрофы, проблематичная модернизация космодрома, а также юридический статус Байконура — официальная дружественная позиция двух стран порой очень плохо скрывает существующие проблемы. Дипломатические ноты и моратории иногда перерастают в ультиматумы.
Стратегический объект
Сегодня для России Байконур — один из крупнейших рабочих космодромов мира площадью почти 7 тысяч квадратных километров. Со времен СССР многие части комплекса были закрыты. Теперь на Байконуре пять стартовых площадок, три шахтные пусковые установки и более 35 предстартовых технических комплексов. Все пилотируемые миссии с российскими экипажами на Международную космическую станцию (МКС) стартуют отсюда. Российские космодромы Плесецк (из-за менее удачного географического расположения) и новый Восточный (из-за технических сложностей, таких как отсутствие дополнительных стартовых площадок одного типа, а также из-за обязательного согласования пусков с южных трасс с Японией, Южной и Северной Кореей) для пилотируемых космических полетов пока непригодны.
Для Москвы Байконур — это также и прибыльный бизнес. До 2016 года Россия занимала первое место в мире по количеству коммерческих запусков. В среднем в год Роскосмос осуществляет свыше 20 пусков, многие из которых стартуют с космодрома Байконур на ракетоносителях «Протон». В отличие от США и Китая, которые опередили Россию в прошлом году, российское космическое агентство предлагает самую низкую цену на рынке — порядка 50 миллионов долларов за один запуск. Список заказчиков Роскосмоса на коммерческие пуски внушителен: от Европейского аэрокосмического и оборонного концерна, авиационных производителей Boeing и Airbus до японской Mitsubishi. Однако за последнее десятилетие самая практичная ракета тяжелого класса «Протон» потерпела десятки стартовых неудач, а также две крупные аварии с распространением ядовитого топлива гептил на территории Казахстана и уничтожением дорогостоящих телекоммуникационных спутников.
Нештатные ситуации Роскосмоса стали причиной двухмесячного моратория на запуски, введенного Астаной в 2007 году. В 2013 году ситуация повторилась: сразу после старта ракета-носитель «Протон-М» упала недалеко от Байконура. На борту находилось порядка 600 тонн высокотоксичного гептила. Экологический ущерб казахстанская сторона оценила в 89 миллионов долларов. Однако российское космическое агентство отстаивало свои позиции о безвредности гептиловой аварии. В итоге, спустя три года переговоры Казахстана и России завершились без определения суммы экологического ущерба.
Казахстанский космодром для России — это крупнейший стратегический объект. На сегодняшний день наибольшее количество военных баз Российской Федерации в «ближнем зарубежье» находится на территории Казахстана. Общая площадь семи крупных российских полигонов превышает здесь 11 миллионов гектаров. Несмотря на официальную информацию о расформировании воинских частей на Байконуре в 2009 году, комплекс до сих пор числится как «пятый государственный испытательный космодром» Минобороны России. Это означает, что теоретически из Байконура возможны запуски всех типов ракет, в том числе и баллистических.
Ограждение от казахского мира
Для Казахстана нынешний Байконур — это часть территории страны, контролируемая чужим государством. Космический комплекс и одноименный город на юге Казахстана находятся под российской юрисдикцией. На период аренды космодрома Байконур наделен статусом города федерального значения. У части 78-тысячного населения — российское гражданство. Валюта, а также служба безопасности в городе, — российские. Сам комплекс с этого года переходит под охрану Нацгвардии России. То, что глава администрации города назначается президентами двух стран, остается, скорее, символическим моментом. Хотя на Байконуре есть и спецпредставитель президента Казахстана.
Неудачная модернизация
Байконур для Казахстана — это также и не оправдавшиеся надежды на участие в космических проектах. Продлевая срок аренды для России почти на полвека за формальную неизменную стоимость в 115 миллионов долларов в 2004 году, Казахстан мог рассчитывать на совместную модернизацию советского космодрома. Тогда же был запущен казахстанско-российский проект «Байтерек», космический комплекс для легких и экологически чистых ракет-носителей «Ангара» вместо гептилового «Протона». Однако после 11 лет безуспешных стараний — требования России увеличить стоимость проекта почти в 9 раз (с 223 миллионов до 2 миллиардов долларов), задержки сроков реализации Роскосмосом на четыре года и переориентирование «Ангары» на строящийся Восточный — проект был заморожен.
По заявлению Казкосмоса, сделанному в сенате в 2015 году, отказаться полностью от сотрудничества с Россией по модернизации космодрома в пользу предложений Украины или Франции комитету не давал возможности полувековой арендный договор. После длительных межправительственных переговоров сроки завершения нового комплекса «Байтерек» и создания легкой казахстанской ракеты-носителя «Сункар» были перенесены на 2025 год. В истории с пока лишь формальной модернизацией казахстанская сторона имеет уже потраченные 82 миллиона долларов и довольно размытую перспективу участия в космических проектах. Москва заявляет о расширении сотрудничества с Астаной по Байконуру. Такую официальную позицию недавно на площадке Евразийского экономического сообщества в Бишкеке озвучил президент России Владимир Путин. Однако ободряющего тона сложным двусторонним отношениям подобные заявления пока не придают.
«Казахстану необходим коренной пересмотр отношения к Байконуру»
Сегодняшние реалии сильно отличаются от ситуации, в которой Казахстан после обретения независимости передал космодром в аренду России, отметил в интервью RFI казахстанский оппозиционный политик Амиржан Косанов. По его мнению, «нужен коренной пересмотр отношения Казахстана к Байконуру».
Противоположной точки зрения придерживается Мэлс Елеусизов, председатель партии «зеленых», постоянный кандидат на выборах президента. Жизнеспособность Байконура он связывает исключительно с Россией. Главной причиной туманного будущего космодрома является нежелание Казахстана развивать космическую отрасль, поэтому при полном уходе России Казахстан не сможет управлять Байконуром, говорит Мэлс Елеусизов.
«Надо было просто нормально участвовать во всех проектах — научных и прочих — как часть всего (космического) комплекса. Казахстан должен был это все развивать, наверняка возражений бы (со стороны России) не было. Даже с уходом России космодром мог бы жить. Сейчас Казахстан не сможет управлять этим комплексом, потому что все управление там — российское. Быть в числе космических держав — это большой авторитет. Но это требует вклада, которого никто никогда не делал, даже в самые „тучные годы". Сейчас тем более никто делать этого не будет».
Мнение политика готов оспорить президент союза ученых Казахстана Оразалы Сабден. Бывший депутат парламента считает, что причина проблемы одностороннего использования Байконура Россией кроется скорее не в финансировании, а в проигрывании позиции Астаной на переговорах с Москвой. Казахстанская сторона, по мнению политического деятеля, идет на неоправданные уступки в межправительственных заседаниях.
«Безвольность в переговорных процессах нашего правительства почему? Потому что, возможно, там компетентных людей нет. Больше довлела политическая воля, а не профессиональная компетентность. Если бы там были ученые, практики… Личности там должны быть прежде всего. Почему в этой комиссии Токтара Аубакирова нет (заслуженный летчик-испытатель, первый казахский космонавт, основоположник Национального космического агентства Казахстана — прим. RFI)?
Если на переговорах будет сидеть ученый, лидер общественного мнения, российский Рогозин (вице-премьер России Дмитрий Рогозин — прим. RFI) не сможет сказать: „Господин Сагинтаев (премьер-министр Казахстана Бакытжан Сагинтаев — прим. RFI), мы вам продаем бензин, пятое, десятое". Если не будет экспертного мнения, конечно, их будут „ломать", прошу прощения. Они же тысячами нитей связаны с Россией».
Говоря о будущем Байконура, академик Оразалы Сабден уверен, что нужно искать компромиссное решение и развивать дальнейшие отношения с Россией не на арендной основе, а на условии равноправного сотрудничества.
«Чтобы решить многие проблемы (между Казахстаном и Россией), нужен открытый цивилизованный диалог. Сейчас такого диалога между нашими странами нет. У каждого государства есть законы, есть межгосударственные соглашения. По закону неоспоримо — Байконур наш. Но используем ли мы Байконур в соответствии с теми же законами? К сожалению, нет. Пользу получает Россия. Мы что, должны просто сидеть, сдавать землю в аренду? К сожалению, складывается впечатление феодальной системы XVIII-XIX веков. Ведь это не так, сейчас XХI век. У нас есть талантливые ребята, наши (казахстанские) космонавты, мы должны использовать их потенциал».
Однако желание Казахстана пересмотреть сотрудничество с Россией по космодрому Байконур даже в долгосрочной перспективе может быть проблематичным, отмечает казахстанский оппозиционный политик Амиржан Косанов.
«Я думаю, что здесь рыночный и геополитический подходы находятся рядом, потому что одним из приоритетов внешней политики нынешнего Кремля является, условно говоря, „собирание земель русских". Об этом открыто говорят, это чувствуется, это связано с политикой в Украине, в Приднестровье, Абхазии, с некими очень опасными тенденциозными высказываниями некоторых (российских) политиков относительно северного Казахстана. Поэтому я рассматриваю это вкупе. Одно дело — коммерциализация (лидирующая позиция России по коммерческим запускам ракет в мире), которая со временем, может быть, пойдет на убыль. Неоимперские амбиции России, связанные с сохранением влияния на постсоветском пространстве, — это кредо нынешнего президента Путина. Я думаю, что Байконур будет укладываться в этот сценарий, и власть (России) будет, несмотря, возможно, даже на какие-то убытки во время вкладывания денег в Байконур, сохранять свое влияние».
Несмотря на нынешние проблемы, одной из главных задач по освоению Байконура Казахстаном после завершения срока российской аренды является развитие инфраструктуры в самом городе с населением 78 тысяч человек. В конце 2016 года казахстанским правительством был утвержден генеральный план развития Байконура и прилегающих к нему населенных пунктов Торетам и Акай. 19 детских садов, 11 школ, поликлиника, больничный комплекс, спортивные и торговые центры будут построены за счет республиканского бюджета в три этапа до 2050 года. Однако будут ли способствовать социальные программы решению политических вопросов — неизвестно. По крайней мере, уже в начале июня представители Казахстана и России в очередной раз сядут за стол переговоров. Дальнейшая судьба Байконура будет обсуждаться на пятой межправительственной комиссии.
