По-русски говорил не только Леонид Брежнев, но и Карел Гавличек Боровский и Томаш Гарриг Масарик. В прошлом веке очень непопулярный язык, который ученики в школах отказывались изучать, сегодня опять обретает популярность. Как обстоят дела с русским языком в Чехии?
В 60-е годы прошлого века в Копршивицах, что в Северной Моравии, учительница русского языка Мирослава Фабианова была грозой и одновременно посмешищем для учеников, а также для многих родителей.
Кроме русского языка, Фабианова также преподавала историю во втором классе начальной девятилетней школы на Пионерской улице. Но русский язык был для этой ярой коммунистки намного важнее.
Она демонстрировала это своими частыми истериками в классах. Она кричала на своих учеников: «Дураки, я не пущу вас в среднюю школу, если вы не можете выучить русский».
Отличник Зденек Тучник, который еще в начальной школе говорил, что после получения аттестата пойдет изучать медицину, перед всем классом спокойно ответил учительнице на ее угрозы, сказав, что русский язык — это ерунда и на медицинском факультете он не пригодится. Тогда Фабианова порвала его аттестат с одними пятерками и поставила четверку по русскому языку. При этом она кричала, что может поставить и двойку.
Товарищ учительница любила Советский Союз и его уже почившего лидера Сталина настолько, что в 1956 году в знак протеста против критики Сталина и его преступлений вышла из Коммунистической партии Чехословакии (KSČ). Фабианова была готова вернуться в партию только после полной реабилитации Иосифа Сталина и его образцового ученика Клемента Готтвальда.
Фабианова, которая в итоге оказалась в психиатрической клинике, все-таки была исключением из тех преподавателей русского, которых я встречал. Почти все, кто обучал меня этому языку со средней школы до университета, были образованными и воспитанными людьми. Такой была, например, профессор Дануше Кшицова, которая преподавала русскую литературу на Философском факультете в Брно.
Иллюзии Дубчека
Еще в 19 веке в чешских землях русским языком интересовались некоторые национальные будители, которые выступали за чешско-русскую взаимность. Русским владел Карел Гавличек Боровский, который в 1842 — 1843 годах служил гувернером в состоятельной московской семье. Домой он вернулся разочарованным жизнью в России.
По-русски говорил и Томаш Г. Масарик, а также его преемник на посту президента Эдвард Бенеш. Первый чехословацкий президент Масарик, побывавший в России во время Первой мировой войны, как и Карел Гавличек, предостерегал от иллюзий по поводу восточной славянской империи.
Свободно владел русским языком, например, Александр Дубчек, который с середины 20-х годов вплоть до 1938 года проживал с родителями в Советском Союзе. Будучи коммунистическим функционером, Дубчек впоследствии учился в Москве. Уже против своей воли он оказался в столице СССР в августе 1968 года, когда после нападения на Чехословакию его и других правительственных и партийных функционеров насильно отвезли в Советский Союз.
В ту августовскую ночь этот убежденный коммунист точно утратил все иллюзии, связанные с Брежневской империей. Однако с чувством удовлетворения Дубчек приветствовал приход Михаила Горбачева и начало его реформ в СССР.
«Русская акция» Масарика
В Первой республике (до Мюнхенского сговора) русисты обучались в Карловом университете и в университете в Брно. Также кафедра русского языка была в университете Братиславы. Благодаря большому количеству белых эмигрантов, приехавших в Чехословакию, появились и средние школы, где преподавался русский язык.
Когда чехи начали так называемую «Русскую акцию», в Чехословакию приехало много русских. В «золотой период» с 1922 по 1928 годы в нашей республике проживало более 25 тысяч русских. Фактически это было десятилетие «ренессанса» русской культуры начала 20 века, и произошел он благодаря политике президента Масарика.
После освобождения в 1945 году все изменилось. С молчаливого согласия чехословацких властей русских и украинских эмигрантов времен Первой республики депортировали в трудовые лагеря в СССР. И тем не менее сначала большая часть общества восторгалась новым союзником, который так великолепно победил гитлеровскую Германию.
Февральский путч и последующая советизация Чехословакии, принесшая бездумное копирование все, что было присуще великой восточной империи, заставили большую часть общества постепенно опомниться. Жестокая советская агрессия с применением сотен тысяч солдат и более шести тысяч танков в августе 1968 года вызвала отторжение не только к СССР, представленному брежневской кликой, но и в определенной мере к русскому языку.
Но в отличие от соседней Польши, Венгрии и некоторых других стран среди чехов и словаков никогда не распространялись выраженные антирусские настроения. Тем не менее во времена так называемой нормализации преподавание русского языка вызывало у многих неприятие.
В Чехословакии русский язык был обязательным предметом в начальных и средних школах вплоть до начала 90-х годов. Зачастую нечуткий подход некоторых педагогов и плохое знание русского среди школьников и их родителей еще больше усугубляли антипатию к этому языку. Сегодня ситуация в целом другая, и русский изучают те, кто по-настоящему заинтересован в этом славянском языке.
Русский язык отступает?
Будущим педагогам, переводчикам, бизнесменам и другим желающим русский язык преподают в университетах и других вузах, а также в некоторых языковых и средних специальных школах в Праге, Брно, Оломоуце, Остраве, Либереце, Пльзене, Ческе-Будеевице и других городах. Самой продолжительной традицией обучения русскому языку может похвастаться Карлов университет в Праге, а также Масариков университет в Брно.
В Карловом университете, например, есть Кафедра русистики и лингводидактики (педагогический факультет), а также Институт восточноевропейских исследований (философский факультет). Его директор Марек Пршигода отмечает, что институт занимается региональными исследованиями Восточной Европы с акцентом на Российскую Федерацию, а также Украину и страны Прибалтики.
В Институте восточноевропейских исследований можно обучаться по программе «Восточноевропейские исследования» в бакалавриате и магистратуре. По словам доктора Пршигоды, в институте можно изучать вместе и по отдельности русский, украинский, а также, например, литовский и латышский языки.
Институт заключил педагогическо-научные договора о сотрудничестве со специализированными центрами в России, на Украине и в Прибалтике. Ежегодно с 2005 года проводится Конференция молодых славистов. Сейчас в Институте восточноевропейских исследований русский язык и литературу в рамках программы национальной филологии изучает 45 студентов. Еще 56 изучают эти предметы в рамках восточноевропейских исследований.
В будущем преподавания русского языка в Институте восточноевропейских исследований философского факультета Карлова университете Марек Пршигода не сомневается. В последние годы наблюдается рост интереса к изучению Восточной Европы, поэтому Пршигода абсолютно уверен, что удастся как минимум сохранить нынешнее количество абитуриентов.
«Кроме того, есть группа активных студентов и выпускников нашего института. Я бы хотел упомянуть, например, Восточноевропейский клуб и возрожденный журнал „На восток"», — говорит Пршигода. Главной задачей в будущем он считает формулирование конкретных исследовательских проектов с привлечением большого числа зарубежных академических центров и видных в этой сфере фигур.
Потомки «детей Гусака»
В Институте славистики философского факультета Масарикова университета в Брно работают около 30 человек. В общей сложности там насчитывается 16 специальностей, и хотя русский язык — лишь одна из них, он играет самую значимую роль.
«Русский язык можно изучать в рамках филологии или для практического применения в бизнесе, переводах. У нас также есть филологическо-региональное направление, в рамках которого студенты знакомятся с разными языками, включая русский», — рассказывает директор Института Иво Поспишил.
«В последние три года интерес к обучению по нашим специальностям возрос, однако это касается большинства направлений на факультете и в университете». По словам профессора Поспишила, через два — три года школу окончат дети «детей Гусака», и можно ожидать, что рост числа студентов прекратится. Это скажется и на изучении других славянских языков.
Что касается украинского языка, то интерес к нему стабилизировался, в том числе, в связи с аккредитацией новой специальности «украинские исследования», которую вместе с коллегами подготовил Петр Калина.
«У нас есть бакалавриат по специальности «русский в работе фирмы». Эта специальность вызывает большой интерес. Некоторые выпускники трудоустроены в компании Alta и других. Наши выпускники учительских специальностей преподают русский в некоторых начальных и средних школах и даже в ремесленных училищах», — отмечает Поспишил. Он добавляет, что русский язык в этих типах школ нередко конкурирует с немецким языком.
«Я немного отойду в сторону и упомяну хорватский язык, который мы тоже преподаем. Желающих изучать его приводят к нам нередко практические соображения. Скажем, люди хотят общаться на отдыхе на Адриатическом море, но затем их интерес углубляется».
Институт поддерживает хорошие связи с университетами во всех славянских странах, однако степень сотрудничества с ними разная. «Интерес проявляют украинские университеты. У нас продолжительные отношения с российскими университетами в Нижнем Новгороде, Ижевске и Санкт-Петербурге, Самаре. Остальные контакты поддерживаются, скорее, на личном уровне и благодаря профессиональному сотрудничеству.
Мы регулярно проводим международные конференции, семинары и воркшопы, которые привлекают интерес российских исследователей. У нас учились и учатся некоторые русские из России и те, чьи семьи обосновались в Чехии. Однако мы приветствовали бы со стороны российских коллег большую и, главное, систематическую поддержку в виде стипендий, стажировок и литературы».
Русский язык открывает мир
Современных чешских студентов, изучающих русский язык, может вдохновить пример их предшественников. Например, пример чешского психолога Владимира Смекала, который в своей профессиональной деятельности соприкасался с русским языком очень часто. Смекал никогда отдельно им не занимался, но настолько хорошо его освоил, что перевел на чешский язык некоторые труды советских психологов Сергея Рубинштейна и Льва Выготского, признанных даже на Западе.
После прихода к власти Михаила Горбачева русские коллеги из Академии наук несколько раз обращались к Смекалу, у которого прежде были проблемы с режимом времен нормализации, и просили его помощи в создании тестов по психологии. Еще при Сталине в СССР тестирования были запрещены.
Профессор Смекал до сих пор вспоминает, какая свободная атмосфера царила в 80-е годы в Москве в вузах, какие там велись дискуссии на разные темы, тогда как у нас в то время еще был суровый режим Гусака.
Архитектор Ленка Мусилова из Брно тоже эффективно воспользовалась своим владением русским языком, который она освоила в основном во время учебы в средней школе. На рубеже тысячелетий Мусилова участвовала в реконструкции дворца для президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в только обустроенной столице Казахстана Астане, бывшем Целинограде.
На протяжении двух лет Ленка Мусилова не раз бывала в Астане, где работала по семь-десять дней. Там она встретила потомков тех русских, которые были депортированы в Казахстан при Сталине. Мусилова вспоминает, что было очень интересно и приятно общаться с казахстанскими и русскими коллегами.
Русский — один из мировых языков
Русский язык является одним из мировых. На нем говорят десятки миллионов людей. Это родной язык выдающихся писателей: Александра Пушкина, Антона Чехова, Льва Толстого, Бориса Пастернака, Александра Солженицына. Свои замечательные тексты на этом языке пел Владимир Высоцкий, а также Булат Окуджава.
При коммунистах я иногда слышал на «Радио Собода», вещавшему из Мюнхена, голос борца за права человека и друга Чехословакии Андрея Сахарова. И я при этом всегда думал, как же мягко звучит русский, и насколько он может быть красив. Вот только говорить не стоит Леониду Брежневу или какому-нибудь русскому маршалу на военном параде на Красной площади.
Лично убедиться в приятном звучании русского языка я имел возможность во время первого визита в Советский Союз в 1987 году, когда побывал в московском Театре сатиры. Тогда целых пять дней я обсуждал самые разные темы с актерами, драматургами и другими работниками этой уникальной театральной сцены.
В то время в СССР, в отличие от нас, царила свобода слова, и представители творческих кругов ею пользовались в полной мере. Их живо интересовали, в частности, чехословацкие события 1968 года.
Без страха и с большой радостью я вместе со своим коллегой из сатирического театра «Вечернее Брно» рассказал им историю Пражской весны и поведал, прежде всего, о массированном военном вторжении, а также о мирном ненасильственном отпоре большинства чехословацких граждан.
Наши русские друзья очень удивились: несмотря на успешно развивающуюся гласность, на тот момент всего этого они еще не знали.
