Бангкок
Спросите любого датчанина, что он или она связывают с Таиландом, и большинство назовут пляжи, пальмы, экзотическую еду, а, возможно, и дешевое спиртное. Страна — мягкая, как шелк, где тебя всегда встречают хорошо знакомой таиландской улыбкой.
Туристы вне опасности
Хотя Таиланд пережил путч, и ситуация в области соблюдения прав человека стала значительно хуже, все равно: Таиланд по-прежнему остается очень безопасной для туристов страной.
Ни военные, ни какие-то другие партии не хотят, чтобы конфликт каким-то образом сказался на миллионах туристов, ежегодно приезжающих в страну.
Поэтому если вы, будучи туристом, будете придерживаться рамок закона, у вас не возникнет никаких проблем.
Но есть несколько версий Таиланда. Одна из них — туристическая версия. Другая — действительность, в которой существуют сами жители Таиланда, и с которой соприкасаются лишь очень немногие туристы.
А действительность эта говорит о том, что Таиланд больше уже не демократия. Страной сейчас управляет правительство, находящееся под контролем военных, которые после 2014 года, по данным ООН, допросили, посадили в тюрьмы или задержали примерно 1,5 тысячи человек.
Помимо этого военная хунта упразднила свободу слова и собраний и ввела систему, которая развязывает ей руки в преследовании тех, кто ее критикует.
Пример последних — адвокат Сирикан Чароенсири (Sirikan Charoensiri). Ее офис располагается в белом доме в центре столицы, Бангкока. В цокольном этаже здесь популярный ресторан, где посетители сами могут готовить себе мясо на гриле за небольшими столиками. Все излучает мир и уют, но из своего бюро этажом выше Сирикан Чароенсири бдительно следит за теми, кто появляется на площади перед домом.
«Иногда тут ходят полицейские, переодетые в штатское», — говорит она.
Спрятанные мобильные телефоны
На первый взгляд, в Сирикан Чароенсири, которой 31 год, нет ничего особо примечательного. Напротив. Она улыбчивая, говорит тихим, приглушенным голосом. Но власти Таиланда считают ее преступным элементом, принимавшим участие в акциях, направленных на свержение существующего строя, и поэтому сейчас она рискует получить до 15 лет тюрьмы.
Преступление Сирикан Чароенсири сводится к тому, что в июне 2015 года она явилась в военный суд в Бангкоке, где должна была защищать 14 молодых людей, участвовавших в демонстрации с требованиями большей демократии в Таиланде.
Они не хотели, чтобы полиция забрала их мобильные телефоны, поэтому попросили ее запереть телефоны в ее машине. Когда полиция это обнаружила, она потребовала, чтобы Сирикан Чароенсири открыла свой автомобиль.
Она отказалась сделать это, сославшись на то, что у них нет ордера суда.
Конфликт привел к тому, что власти Таиланда обвинили ее в отказе подчиниться приказу полиции и в участии в подрывной деятельности, а позже — в выдвижении ложных обвинений в адрес полиции. Пока иски против нее судами не рассмотрены, но, если адвокат будет осуждена, она может получить до 15 лет тюремного заключения.
«Из-за этой ситуации я постоянно испытываю стресс», — говорит Сирикан Чароенсири.
Она не сомневается в том, что власти Таиланда хотят продемонстрировать всем адвокатам в стране: у них могут быть большие проблемы, если они осмелятся — как это сделала Сирикан — защищать людей, которых хунта считает своими врагами.
«Тем самым хунта пытается демонтировать всю систему правосудия Таиланда и помешать реализации принципа, что право на адвоката есть у всех», — говорит Сирикан Чароенсири.
Уже не отдушина
Таиланд в течение многих лет был известен как азиатская отдушина — и в прямом, и в переносном смысле. Именно здесь американские солдаты во время войны во Вьетнаме проводили отпуск, топя ужасы войны в алкоголе и проститутках, что впоследствии поспособствовало быстрому развитию индустрии туризма в стране.
Но в то же самое время Таиланд — несмотря на целый ряд военных переворотов и других потрясений — долгое время считался бастионом стабильности со сравнительно свободным и активным гражданским обществом, в то время как во многих других местах в регионе, наблюдался регресс — например, в соседней Мьянме, где жестокая военная диктатура подавила в обществе все и вся.
Но сегодня многие политические обозреватели говорят о том, что, возможно, Таиланд и Мьянма скоро могут поменяться местами. В то время как в Мьянме осторожно пробиваются ростки демократии, в Таиланде происходит обратный процесс.
«Мы на пути к тому, чтобы увидеть Таиланд, где военные повсюду вторгаются в гражданское общество и копируют модель Мьянмы», — говорит Пол Чемберс (Paul Chambers), научный руководитель Института проблем Юго-Восточной Азии в Университете Наресуан (Naresuan University) в Таиланде.
Сегодня Таиландом управляет бывший командующий сухопутными силами Прают Чан-Оча, пришедший к власти в результате переворота в 2014 году. Правозащитная организация Human Rights Watch сравнивает его с диктатором, поскольку он ввел в таиландское законодательство положение, дающее ему неограниченную власть принимать решения, которые он сочтет необходимыми — независимо от того, упраздняют ли они существующие законы или нарушают элементарные права человека.
Чтобы помешать протестам против хунты, он отменил право на свободу собраний, так что сегодня в политических собраниях могут участвовать не более пяти человек.
Кроме того, он предоставил властям право цензурировать СМИ, которые, по мнению хунты, угрожают национальной безопасности и порядку. Это привело к тому, что телеканал Voice TV в марте этого года был на семь дней лишен разрешения на трансляцию, потому что он давал в эфир сюжеты, которые не отражали версию событий, предлагаемую хунтой.
Взамен Прают Чан-Оча создал свою собственную телепрограмму, которую показывают в прайм-тайм по пятницам, там он говорит обо всем и ни о чем.
Например, недавно он потратил большую часть своей программы на то, чтобы рекомендовать книгу о китайской философии, которая, по его мнению, очень важна для культуры Таиланда.
«Книга учит нас приспосабливаться ко всем ситуациям и говорит о важности быть умеренным», — вещал Прают Чан-Оча, который известен тем, что взрывается, как петарда, если что-то не по нему.
Его крутой нрав может обретать и другие формы. Так было, например, когда на пресс-конференции в 2015 году его спросили, что он будет делать с журналистами, которые не станут следовать линии хунты. Не изменившись в лице, он ответил: «Нам, вероятно, придется их казнить».
Позднее он извинился за это замечание, объяснив его тем, что был в плохом настроении. Свой темперамент он также объяснил тем, что считает себя человеком, который приносит себя с жертву государству и пытается удержать страну от распада.
Подобное мировоззрение исключает все другие мнения, кроме его собственного, и оно привело к принятию таких законов и таким действиям, которые заставили многих членов мирового сообщества широко распахнуть глаза от изумления.
Контроль за настроениями
По данным ООН, после переворота примерно 1,5 тысячи тайцев были арестованы или задержаны, потому что хунта, в частности, предоставила военным право задерживать людей на срок до семи дней без предъявления им официального обвинения. Они также не предстают перед судом и лишены права на адвоката.
Хунта аннулировала свободу слова, что в прошлом году привело к тому, что по меньшей мере 120 политиков, активистов и журналистов были задержаны за критику проекта новой конституции, цель которой была наделить военных еще большей властью. Сейчас они рискуют получить до десяти лет тюремного заключения.
Одновременно с этим хунта пытается контролировать настроения политической, художественной и интеллектуальной элиты Таиланда.
Human Rights Watch предполагает, что после переворота в 2014 году тысячи были вызваны на допросы и беседы к военным, чтобы «скорректировать» их позицию. По окончании товарищеской беседы их просили подписать, что в дальнейшем они будут воздерживаться от политических комментариев, участия в политической деятельности или выступлений против военных.
«С каждым новым годом пребывания у власти хунта в Таиланде все глубже погружается в диктатуру», — заявил недавно Брэд Эдамс (Brad Adams), глава азиатского направления в Human Rights Watch, в докладе о положении в стране. Одновременно с этим Amnesty International выступила с похожими критическими замечаниями.
Жизнь бьет ключом
Можно предположить, что с такими властителями Бангкок скоро станет напоминать Восточный Берлин до падения Стены.
Но нет. Военных на улицах не видно, жизнь в Бангкоке такая же суетливая и бьющая ключом, как обычно — с хаотичным транспортом, толпами людей, барами, ресторанами и отелями.
Едва ли не единственные видимые последствия решений, принимаемых хунтой, это то, что всех таксистов обязали иметь в машинах ремни безопасности, а также то, что бары гоу-гоу на известной своими проститутками улице Патпонг в столице уже не могут выставлять людей у входа для ловли клиентов. Но это не значит, что бары закрыты. Только сейчас им остается ждать, пока клиенты сами их найдут.
Но безмятежное настроение объясняется еще и тем, что Бангкок является базой военной хунты. Глава хунты Прают Чан-Оча — невероятно популярная фигура как у среднего класса, так и высших слоев города, потому что многие в столице предпочитают не демократию, а порядок.
У него магазин одежды, и дела идут настолько хорошо, что он смог позволить себе купить квартиру в одном из престижных районов Бангкока, где в последние годы выросли десятки роскошных жилых домов.
Нынешнее благосостояние основывается на том экономическом росте, который Таиланд пережил в 1980-е годы. В город хлынули деньги и превратили Бангкок в современную метрополию с небоскребами, торговыми центрами и четырехполосными шоссе.
Самое фотографируемое место в мире сейчас, то, чем чаще всего делятся в Instagram — это огромный эксклюзивный универмаг Siam Paragon в центре Бангкока. Там можно найти не только самые дорогие бренды часов и одежды, но и купить себе Bentley, Porsche, Lamborghini или Rolls-Royce в автомобильном отделе универмага, найти который несложно — для этого надо только подняться на эскалаторе в другой зал.
Но прогресс тоже имел свою цену.
Таиландский Берлускони
Когда в 1980-х годах экономика начала стремительно расти, различия между городом и деревней стали все более ощутимы, и финансист Таксин Чинават (Thaksin Shinawatra) быстро смекнул, как можно использовать эту пропасть. Так возник конфликт, который по-прежнему раскалывает Таиланд.
Родом Таксин Чинават из города Чиангмай (Chiang Mai) на севере Таиланда, ему принадлежал целый ряд компаний в телекоммуникационной индустрии, сделавшие его миллиардером. Тем не менее, бангкокская элита воспринимала его как выскочку, потому что он был из нуворишей, а не из старых известных в мире финансов семей.
Чинават же был, между тем, тайским ответом итальянскому Сильвио Берлускони. У него были политические амбиции, к тому же он обладал одним хорошо развитым инстинктом: чувствовать настроения народа. Он стал первым политиком в Таиланде, который понял, что многие миллионы людей в самых отсталых сельскохозяйственных провинциях на севере и северо-востоке страны могут обеспечить ему политическое большинство.
В ходе своей кампании Таксин Чинават обещал улучшить жизнь сельского населения, и в 2001 году он одержал ошеломляющую победу, сделавшую его премьер-министром.
Он остался верен своим избирателям, ввел, в частности, более дешевые порядки выдачи кредитов для деревень, провел поистине новаторскую реформу системы здравоохранения, которая привела к тому, что лечение в государственных больницах стало доступно всем — в случае, если сами они платили сумму в 30 таиландских батов, что соответствует шести датским кронам. Никто из старых партий и не думал осуществлять столь заметные улучшения условий жизни населения, особенно бедного сельского населения. И многочисленные крестьяне Таиланда впервые почувствовали, что у них появился политик, который действительно за них.
И с тех пор они обеспечивали Таксину Чинавату, а потом его сестре убедительную победу на каждых последующих выборах.
Тем не менее, Таксин Чинават никаким демократом не был. Он злоупотреблял политической властью для удовлетворения своих деловых интересов и для определения своих родственников и друзей на влиятельные посты. Средний класс и высшие слои Бангкока воспринимали это как провокацию, и еще они нервничали из-за того, что премьер-министр был выходцем не из их круга.
Военные также были недовольны Таксином Чинаватом. В 2006 году генералы осуществили переворот, который вынудил Таксина Чинавата бежать за границу, где он с тех пор и находится, но положить конец его политическому влиянию так и не удалось. Как только военные вернули власть народу на выборах в 2011 году, его кандидаты снова победили, на этот раз — во главе с его сестрой, Йинглак Чинават (Yingluck Shinawatra).
Уличные бои в Бангкоке
Раскол между так называемыми красными и желтыми рубашками, соответственно сторонниками и противниками семьи Чинават, был настолько глубок, что в Бангкоке неоднократно возникали беспорядки. В 2010 году имели место ожесточенные столкновения между «краснорубашечниками» и военными, погибло более 90 человек, а в 2014 году настал черед «желторубашечников» выйти на улицы столицы, чтобы блокировать предстоящие национальные выборы, поскольку они совершенно точно знали, что они принесут Йинглак Чинават еще одну победу на выборах.
Тем не менее, не эти протесты, а Конституционный суд Таиланда, в конце концов, отстранил Йинглак Чинават от власти — в мае 2014 года суд объявил ее виновной в деле, связанном со злоупотреблением властью.
Вскоре после этого командующий армией Таиланда Прают Чан-Оча захватил власть в результате военного переворота. Он объяснил, что это было сделано, чтобы предотвратить распад страны, и что он назначит внеочередные выборы после восстановления порядка и политической стабильности.
Это объяснение в общем и целом удовлетворило средний класс и высшие слои в Бангкоке, где многие не скрывают своего презрения к сельскому населению юго-востока страны. Распространенная точка зрения в Бангкоке заключается в том, что сельские избиратели «не дозрели» до того, чтобы оказывать решающее политическое влияние.
«На Западе всегда превозносят демократию как наилучшую форму правления, но демократия работает плохо, если плохи руководители. Когда военные три года тому назад захватили власть, это на тот момент было наилучшим решением», — считает женщина, которая тоже просит опубликовать в газете лишь ее имя — Типпаван (Tippawan).
У нее магазин одежды на одной из самых фешенебельных улиц Бангкока, и она считает, что сельское население не должно иметь столько влияния, чтобы у него появилась возможность решать, какое правительство должно быть в Таиланде.
«Они недостаточно образованные, поэтому ими манипулируют», — считает она.
Традиционно Таиландом управляет старая бангкокская элита, она состоит из трех групп, сосредоточенных вокруг королевской семьи, чиновничества и военных.
Общество в Таиланде невероятно иерархично, это отражается даже в языке, где есть 18 разных форм приветствия — в зависимости от социального статуса того, к кому ты обращаешься.
В самом низу иерархической лестницы — сельские жители, а также мигранты в больших городах, которые, как правило, работают уборщиками, рабочими на фабриках и шоферами тук-туков.
Кан Ыуньонг (Kan Yuenyong), возглавляющий таиландский аналитический центр Siam Intelligence Unit, считает, что Таксин Чинават был так ненавидим высшими и средними слоями, потому что бросил вызов устоявшемуся общественному порядку.
«Буддизм очень близок к индуизму, известному своей кастовой системой, которую мы наблюдаем, в частности, в Индии. В Таиланде существует похожая система, только мы об этом не говорим», — считает он.
Сама военная хунта утверждает, что она — над конфликтом в стране, она даже образовала комиссию, которая должна способствовать примирению. Но после военного переворота три года назад раскол в обществе стал только глубже.
Совсем другой Таиланд
Насколько глава хунты Прают Чан-Оча популярен в Бангкоке, настолько он непопулярен за пределами столицы — стоит только выехать из Бангкока и направиться в сельскохозяйственный регион Исан (Isaan), находящийся на северо-востоке Таиланда.
Поехать в Исан — все равно что поехать в другую страну, потому что здесь нет ни шикарных ресторанов, ни мерцающих неоновых огней. Это пыльная, в основном плоская местность, где большинство населения живет за счет выращивания риса, у кого-то есть небольшие магазинчики, третьи трудятся на многочисленных фабриках, которые организовали здесь иностранные компании, чтобы использовать местную рабочую силу.
В этих краях зарабатывают примерно 1,1 тысячи крон в месяц. Считается, что, если ты зарабатываешь скромные 3 тысячи в месяц, это хорошо. Этого достаточно, чтобы построить себе дом — хотя и довольно примитивный — и, может быть, даже позволить себе автомобиль. Но случаи, когда у людей есть деньги на то, чтобы купить медицинскую страховку или отправить своих детей в университет — скорее исключение, чем правило.
Вместе с тем это объясняет, почему бывший премьер Таксин Чинават в сельской местности по-прежнему герой. Политика в своей основе касается улучшения жизни людей, и в Исане никто не забывает о том, что именно Таксин Чинават ввел порядок, благодаря которому за то, чтобы получить лечение в больнице, надо заплатить всего лишь 30 таиландских батов.
Разница между жизнью и смертью
В маленьком провинциальном городке Сунгноен (Sungnoen), примерно в четырех часах езды от Бангкока, местная больница — не самая лучшая. Здесь родственники должны сами приносить еду пациентам, и скромные возможности лечебного учреждения позволяют иметь лишь скудно оборудованное отделение скорой помощи и несколько отделений с койками, где можно получить лечение от самых элементарных болезней.
Но для 44-летней Маув (Mauw), которая живет за счет продажи фруктов с лотка, больница является олицетворением разницы между жизнью и смертью.
И она, и ее брат страдают диабетом, и это означает, что обоих часто кладут в больницу, когда уровень сахара в крови повышается. Сейчас в больнице лечится ее брат, поэтому она пришла сюда его проведать.
«Если бы мы каждый раз, когда нам надо в больницу, платили полную стоимость, у нас просто не хватило бы на это денег», — говорит Маув, которая тоже не хочет, чтобы ее фамилия появилась в газете: боится, что ее накажут за то, что она выражала поддержку бывшему премьер-министру Таксину Чинавату.
«Но он был человек, который думал о нас, в отличие от нынешнего руководства», — говорит она.
Вокруг Сунгноена и маленьких деревенек, окружающих его, сплошные рисовые поля, а люди живут в домах, где внутри столь же грязно, как и снаружи. Во многих местах раковина для мытья посуды — просто бадья с водой, стоящая на земле — рядом с гуляющими на воле курами.
Здесь ужасно много пьют. Многие начинают день с пива или рюмки рисовой водки, потом идут в поле, а когда рабочий день заканчивается, пьянка продолжается.
Раньше эти деревеньки представляли собой своего рода небольшие общины, имевшие особый уклад, но сейчас основное занятие в свободное время — просмотр бесчисленных телесериалов, посвященных надуманным проблемам богатых и их личным драмам.
Титинан Понгсудхирак (Thitinan Pongsudhirak), возглавляющий Институт безопасности и международных исследований в Чулалоргкорнском университете (Chulalongkorn University) Таиланда, обращает внимание на то, что разница в доходах между городом и деревней издавна является главной причиной раскола в Таиланде.
Тем не менее, он считает, что конфликт изменился, потому что люди в деревне сегодня стали более глобализированными благодаря интернету и социальным медиа.
«Это означает, что неравенство существует по-прежнему, но его, скорее, надо рассматривать не как „город против деревни", а, скорее, как разницу в доходах, возможностях и социальной мобильности», — написал он в электронном послании Politiken.
Куда предпочитают ездить датчане
1. Испания: 16%.
2. Германия: 9%.
3. Франция: 8%.
4. Италия: 7%.
5. Турция: 5%.
6. Швеция: 5%.
7. Норвегия: 5%.
8. Греция: 5%.
9. Австрия: 4%.
10. Великобритания: 4%.
11. США: 3%.
12. Таиланд: 2%.
13. Португалия: 2%.
Источник: Статистика Дании. Данные за 2015 год.
Пока, впрочем, ничто не указывает на то, что напряженность приведет к новым беспорядкам вроде тех, что охватили Бангкок несколько лет тому назад. Но это объясняется, в первую очередь, тем, что военные жестоко подавляют всех критиков. Под поверхностью тлеет гнев — неослабевающей силы.
«Никто не осмеливается открыть рот, потому что все знают, что говорить — опасно. Вот так бывает, когда кончается демократия», — говорит мужчина в одной из маленьких деревень вокруг Сунгноена.
Он тоже боится репрессий и называет только свое имя — Сакдеа (Sakdea). Но он рассказывает, что к военным относятся очень плохо.
«Всякий раз, когда главарь хунты Прают Чан-Оча появляется на экране, все выключают свои телевизоры», — говорит он.
Из своего дома он может видеть рисовые поля, солнце, движущееся к закату. На небе низко нависли темные тучи — как напоминание о том, что начался сезон дождей. Боонлианг Сертчантурк (Boonliang Sertchanturk), которой 63 года, живет через несколько домов дальше по дороге. Ей тоже кажется, что, когда у власти был Таксин Чинават, жизнь была лучше.
«Он заботился о том, чтобы поддерживать цены на рис на достаточно высоком уровне. Сейчас экономика в ужасном состоянии. Раньше у нас была возможность что-то откладывать. Теперь — нет. Никто о нас не думает», — говорит она.
В ее глазах читается безысходность. Глаза печальные и без искорки — словно бы она живет только для того, чтобы жизнь скорее закончилась.
«Мы всего лишь простые люди. Что мы можем противопоставить военным», — говорит она.
Политические обозреватели согласны в том, что, если власть будет возвращена народу Таиланда, Таксин Чинават и его сестра вновь одержат убедительную победу благодаря таким избирателям, как Боонлианг Сертчантурк.
Но этого не произойдет.
Выборы все откладываются
Военные неоднократно обещали провести выборы, чтобы потом их отложить, объясняя это тем, что в Таиланде по-прежнему нестабильно. В последний раз хунта заявила, что она — возможно — разрешит выборы в следующем году.
В последние месяцы положение в Таиланде очень напряженное, потому что популярный и глубокоуважаемый король, Пхумипон Адульядет (Bhumibol Adulyadej), долго болел, а в октябре прошлого года скончался. Сейчас трон перешел к его сыну, Махе Вачиралонгкорну (Maha Vajiralongkorn).
Пол Чемберс, научный руководитель Института проблем Юго-Восточной Азии в Наресуанском университете Таиланда, считает, что военные так и не сказали народу правду о том, зачем они осуществили путч.
«По словам военных, это произошло, чтобы восстановить закон и порядок. Но это риторика, которую военные используют для того, чтобы оставаться у власти, не вызывая слишком большого сопротивления», — говорит он и продолжает:
«Настоящая причина заключалась в стремлении помешать тому, чтобы Таксин Чинават руководил страной во время смены монарха, и чтобы те фракции в армии, которые были во главе военного руководства во время путча в 2014 году, по-прежнему могли занимать свои высокие посты».
Как считает Пол Чемберс, гадать о том, когда же военные назначат выборы, большого смысла нет. Потому что демократию отменили на много лет вперед, подчеркивает он и обращает наше внимание на изменение в конституции, которое военные протащили благодаря референдуму в прошлом году.
Оно ведет к тому, что в нижней палате парламента ни одна из партий не может иметь большинство, что, по его словам, должно помешать тому, чтобы большинство избирателей смогли своими голосами вновь привести к власти Таксина Чинавата.
Все предопределено на 20 лет
Кроме того, военная хунта начала разрабатывать планы с детальными предписаниями в целом ряде областей политики, и все правительства будут обязаны следовать этим директивам в ближайшие 20 лет.
«Таиланд сейчас сталкивается с тем, как военные, обретающие все большую силу, собираются подчинить себе все общество», — говорит Пол Чемберс.
В своем адвокатском офисе в Бангкоке Сирикан Чароенсири настроена все более пессимистично. Она сама рискует получить тюремный срок в 15 лет, но она думает также о том, что борцы за демократию в Таиланде проиграли битву, потому что у них больше нет никаких возможностей противостоять хунте.
Она опасается, что конфликт может зайти еще дальше, потому что, если нельзя будет открыто обсуждать политические противоречия в стране, примирения никогда не наступит.
«И мы как государство никогда не сможем извлечь урок из этой ошибки и пойти дальше», — говорит она.
Клаус Блок Томсен (Claus Blok Thomsen) — корреспондент в Азии
