Что заставило миллионы немцев голосовать на выборах в Германии за правонационалистическую АдГ? Неужели СМИ больше стремились осудить, а не понять? Редактор международного отдела Politiken вступил в диалог с рассерженной немецкой читательницей.
«Я вообще не понимаю, что в голове у немцев», — написала мне недавно раздраженная читательница и назвала освещение датской прессой поворота вправо на выборах в Германии «смехотворным».
По мнению датско-немецкого стоматолога, которая хотела бы остаться анонимной, датскую прессу больше занимало то, как бы заклеймить и осудить поворот в Германии вправо, нежели понять причину — и значение — того, что в прошлое воскресенье избиратели так явно перекочевали от двух традиционных «народных партий» — буржуазной ХДС Ангелы Меркель и социал-демократической СДПГ — к право-националистической «Альтернативе для Германии» (АдГ).
В масштабах всей страны АдГ получила почти 13% голосов, но их могло бы быть еще больше, если бы ряд виднейших политиков партии не заигрывал с неонацизмом и нацистской риторикой, утверждала стоматолог:
«АдГ выбирают не только деревенские идиоты», — заявила она и таким образом сформулировала основной вопрос: можно ли не считать себя самого правым экстремистом, если ты голосуешь за правых экстремистов?
Мы говорим об АдГ, которая так далеко продвинулась на правом политическом фланге Германии, что даже с прежнего лидера партии, Фрауке Петри, оказалось достаточно: она покинула партию на следующий день после того, как та буквально «штурмом взяла» немецкий Бундестаг, став первой правонационалистической партией в парламенте за пять десятилетий. Весной Фрауке Петри также обвинила еще одного из виднейших представителей партии — Бьёрна Хёке в том, что у него настолько тесные связи с немецкими неонацистами, что она и ее союзники — хотя и безуспешно — хотели его исключить.
Или, с точки зрения политики, это нормально, когда люди просто в знак протеста против всего, что существовало до сих пор и всего привычного, голосуют за партию, среди лидеров которой такие люди, как, например, 55-летний юрист и новый депутат Бундестага Йенс Майер (Jens Maier), который требует покончить с немецкой «культурой вины», берущей начало со времен II мировой войны, и осуждает «производство смешанных рас»?
Или если взять еще одного из первейших кандидатов партии, Александра Гауланда, который в ходе избирательной кампании хотел бы «утилизировать» в Анатолии Айдан Озогуз (Aydan Özoguz), политика турецкого происхождения, уполномоченной правительства ФРГ по вопросам интеграции. Или еще одного из основных кандидатов, экономиста Алис Вайдель, которая, по утверждениям немецких СМИ, якобы, охарактеризовала правительство Меркель как «марионеток» держав-победительниц во II мировой войне.
По мнению стоматолога, именно высказывания подобного рода и такие вот главные кандидаты оттолкнули многих от того, чтобы голосовать за АдГ, и это частично является ответом на вопрос. Кому-то кажется нормальным выражать свой протест, голосуя за АдГ, хотя сам человек и не разделяет распространенные симпатии по отношению к неонацистам. Другим — нет: «Если бы Гауланд, Хёке и прочие не выступали бы с таким количеством примитивных заявлений, АдГ могла бы получить гораздо больше голосов», — написала стоматолог, ссылаясь на разговоры со своими пациентами, коллегами и соседями.
Но можно ли сказать, что ты сам не являешься правым экстремистом, если ты голосуешь за таких ультраправых политиков?— спрашиваю я.
Сначала я получаю от стоматолога не совсем ответ на вопрос, она принимается критиковать автономов, которые летом превратили Гамбург в поле битвы, когда протестовали против международной встречи в верхах «большой двадцатки»: «Мне кажется, что нацистские лозунги и Пегида (Антимусульманское движение в Германии — прим. Politiken) — ужасны, но так много преступной энергии, которые сейчас производят левоэкстремистские автономы во время саммитов «двадцатки» я никогда не наблюдала у Пегиды», — таков ее ответ.
Читатели и прочие регулярно обвиняют журналистов и СМИ в том, что те ничего не понимают — иногда в таких выражениях, что самое место им — в корзине для бумаг. Но письмо от стоматолога из Германии было и деловым, и конструктивным, оно побуждало к раздумьям, которым появились во многих немецких СМИ после выборов. Поэтому я предпочел пойти на диалог с нею по электронной почте, чтобы лучше понять, как люди, считающие себя политически «нормальными» могли проголосовать за такую партию, как АдГ.
«За время своего правления Меркель сделала много хорошего, но она фактически забыла одну важную вещь: что надо прислушиваться к своему народу», сразу же отвечает стоматолог, которая подкрепляет это утверждение статьей из немецкого еженедельника Stern, побеседовавшего с одной из избирательниц АдГ.
«Я молодая, образованная и успешная, — и я голосовала за АдГ», так называется статья, в которой Stern беседует с избирательницей АдГ. Эта избирательница — если возвращаться к тому, что уже говорилось ранее, — не соответствует представлениям о тех, кто за эту партию голосовал, как о недовольных старых лузерах из восточных земель Германии. Stern указывает на следующее:
* Большинство избирателей АдГ — мужчины: за партию проголосовали 16% всех избирателей-мужчин и только 9% всех избирателей-женщин.
* Наиболее сильны позиции партии в Восточной Германии, где за АдГ проголосовали 22% (в Западной Германии — 11%).
* Большинству избирателей АдГ от 30 до 59 лет.
* Лишь 7% избирателей АдГ имеют университетское образование.
Aнна, 29 лет
Но, как уже было сказано, были и другие люди, голосовавшие за АдГ. И одна из них — 29.летняя женщина, которую Stern называет «Анной», потому что она тоже предпочитает оставаться анонимной: она по образованию юрист, гражданский муж ее тоже имеет университетское образование, она работает, в основном, с английским языком в международной компании. Короче говоря, она — одна из тех, кому глобализация пошла на пользу, но, тем не менее, голосовала она за АдГ. Хотя в беседе с журналом выражает сожаление по поводу некоторых высказываний АдГ и никогда не участвовала в антимусульманских демонстрациях Пегиды:
«Я надеюсь и верю, что в перспективе эти голоса не будут в партии преобладающими», — говорит она.
Анна утратила связь с большими традиционными партиями, которые, по ее мнению, ведут антиобщественную политику. Она, в частности, критикует решение правительства Ангелы Меркель, принятое в сентябре 2015 года, об открытии границ Германии для беженцев и мигрантов, «без вынесения такого важнейшего вопроса на голосование в Бундестаге».
Одним из самых успешных козырей АдГ является именно требование выносить вопросы подобного рода на голосование. Причем, не только на голосование в немецком парламенте, но и на всенародный референдум.
«Со всеми моими пациентами без исключения происходит то же, что и с молодой женщиной-юристом в этой статье», пишет стоматолог. Немецкие аналитики дают несколько объяснений той поддержки, которую получила националистическая АдГ:
Самый большой прогресс у партии в Восточной Германии, где иммигрантов как раз меньше, но зато экономических проблем больше. Это указывает на социальный протест.
«В Германии — дома престарелых, от которых хочется рыдать, многие старики вынуждены получать пищу в Der Tafel — эти немецкая система помощи бедным, куда вся еда приходит от спонсоров или из супермаркетов, где ее уже больше нельзя продавать», уточняет стоматолог.
В западной части Германии беженцев и иммигрантов как раз много. Некоторые избиратели были движимы борьбой за ценности, к которой АдГ, в частности, апеллировала в своих избирательных плакатах, где предпочтение отдается бикини, а не парандже: «Свобода женщин не обсуждается», вот что там было написано.
Другими избирателями двигал страх перед ростом преступности: «И я, и мои дочки носим в сумках перечный спрей; и одни мы тоже никуда не ходим. Мы живем в городе, где 10 тысяч жителей, и беженцев здесь много», — пишет стоматолог и обрушивается с критикой на полицию и СМИ за то, что они замалчивают проблемы террора и преступности. В мае руководство полиции Берлина предупредило своих сотрудников о том, что мусульмане в месяц поста рамадан могут быть более агрессивными.
«Люди боятся того, что начали политики», — добавляет стоматолог. И в поддержку ей — репортаж в Süddeutsche Zeitung, которая вчера побывала в баварском городке Деггендорфе, где АдГ в некоторых районах получила 31,5% голосов. В 2015 году в городе было объявлено чрезвычайное положение, когда в город внезапно нагрянули сотни беженцев.
По мнению Stern, 60% избирателей АдГ голосовали не столько за саму партию, сколько в знак протеста против традиционных партий. Но опять же: можно ли позволить себе не называть себя «правым экстремистом или «праворадикалом», когда ты «всего лишь» голосуешь за правых экстремистов в знак протеста?
После некоторых размышлений стоматолог из Германии отвечает «да»: Если человек голосует за экстремистскую партию, то это вовсе не означает, что сам он экстремист. А вот сам я склоняюсь к противоположному мнению — из страха перед тем частичным смещением ценностей, которые мы наблюдаем в Европе и США в последние годы. Потому что за кого же будут голосовать в следующий раз… в знак протеста?
