Перевод осуществлен проектом Newочём
За прошлый год многие компании отменили достаточно либеральные программы надомного трудоустройства. Такие фирмы, как IBM, Honeywell и Aetna пополнили длинный список корпораций, которые сочли, что будет выгоднее потребовать от сотрудников приезжать в центральный офис, а не предоставлять им свободу выбирать рабочее место. Все должно было быть не так — по крайней мере, по мнению Нормана Макрэ.
В 1975 году, когда персональные компьютеры представляли собой не более чем разрекламированные калькуляторы для гиков, а интернет был сомнительным проектом американского правительства, Макрэ, авторитетный журналист из The Economist, сделавший себе репутацию на чрезвычайно точных прогнозах — включая распад СССР и рост влияния Японии — выступил с радикальным тезисом о том, как информационные технологии вскоре изменят нашу жизнь.
Макрэ с точностью предсказал, как и когда компьютеры станут неотъемлемой частью бизнеса, а также плотно обоснуются в доме каждого американца. Однако этим он не ограничился. По его мнению, распространение машинных технологий должно было коренным образом изменить экономическую составляющую работы большинства людей. Когда сотрудники смогут общаться со своими коллегами с помощью мгновенных сообщений и видеочата, заявлял журналист, не останется причин преодолевать огромные расстояния, чтобы работать за соседними столами в головном офисе. Когда компании осознают, насколько дешевле им будет обходиться сотрудник, работающий удаленно, компьютер действительно уничтожит офис — и таким образом изменит наш образ жизни.
«Телекоммуникации, — писал Макрэ, — со временем окажут на жизнь общества большее влияние, чем предшествовавшие им и меньшие по размеру транспортные революции — железнодорожная и автомобильная». Он также провозгласил, что цифровая Америка поведет за собой мир к концу эпохи урбанизации.
Прошло 40 лет: живущие в пригородах кормильцы семьи по-прежнему каждый день заполняют автомагистрали, отправляясь на работу в город. Молодые специалисты стекаются туда же, чтобы вкусить удобств городской жизни. В цифровой век, несмотря на предсказанную Макрэ рерурализацию (рост населения, живущего в сельской местности — прим. Newочём), столица стала считаться еще более привлекательным местом жительства.
Экономист из Гарварда и один из наиболее влиятельных экспертов по городской среде Эд Глейзер отмечает, что в восьмидесятые, когда он только делал первые шаги в профессии, предсказания упадка городов не были чем-то необычным. В то время городские центры были рассадниками бедности, грязи и преступности. Однако с тех пор ситуация кардинальным образом изменилась: развитие потенциала и процесс обустройства городов способствовали миграции все большей доли бедного населения и притоку обеспеченных людей.
По мнению Глейзера, отчасти прогноз не оправдался, поскольку «Макрэ не смог предвидеть формирование городской среды, ориентированной на потребителя, как и тот факт, что миллионы людей действительно захотят переехать в Лондон или Нью-Йорк — не из-за работы, а просто потому, что им там нравится». Кроме того, компьютеры не только не уничтожили офис, но, напротив, модернизировали его за счет новых форм работы: владеть офисом стало даже выгоднее, чем раньше.
Конечно, с момента возникновения интернета мы намного чаще стали работать удаленно. Однако компьютеры и смартфоны не заменили офис — из-за них мы продолжаем выполнять задачи, даже находясь в другом месте. Большинство из нас по-прежнему почти каждый день ездит на работу: лишь около 2,8% занятого населения работает из дома «не меньше половины всего времени». Это же соотношение отражает статистика ежедневных поездок населения в офис: с 1980 года, когда Бюро переписи населения США начало вести учет этих данных, среднее число американцев, добирающихся из пригорода, увеличилось примерно на 20%; кроме того, теперь среднестатистический работник тратит на дорогу более 26 минут. Согласно данным Waze (приложения от Google для отслеживания ситуации на дорогах), в Сарасоте (Флорида) и Мертл-Бич (Южная Каролина), ежедневный путь на работу и обратно занимает более полутора часов.
Существует немало причин, почему поездки на работу и обратно — это плохо: вред окружающей среде, дорожные расходы, стресс, непродуктивно проведенное время, за которое никто и не думает нам платить. У людей, вынужденных тратить много времени на дорогу до офиса, повышается риск депрессии, появления лишнего веса, сердечно-сосудистых заболеваний, растет число разводов, смертей, а также случаев самых разнообразных заболеваний. Это самый ненавистный аспект повседневной жизни, в то время как работа из дома делает нас счастливее. Тогда почему же белые воротнички по-прежнему проводят целые дни в офисе?
Социологи отмечают важность личного контакта для производительности труда. Например, в экономической модели «заказчик-исполнитель» подчеркивается, что руководителям необходимость контролировать и мотивировать своих подчиненных, чтобы убедиться, что они не бездельничают, а заняты делом. Согласно результатам исследований, команды, работающие в личном контакте, успешнее решают сложные задачи, чем коллеги, использующие для связи электронную почту. Физическая близость помогает нам лучше узнать друг друга, демонстрировать и воспринимать эмоции, решать задачи и спонтанно приходить к какой-то идее. Это не означает, что сидение в офисе повысит продуктивность работников, чьи специальности не требуют такого количества командной работы (например, операторов колл-центров), но для тех профессий, в которых необходим коллективный труд, это очень важно. Такие компании, как IBM, как-то раз попытались развить идеи Макрэ, однако этот опыт научил их тому, что современные технологии не могут полностью заменить традиционный офис.
Профессор психологии Стэнфордского университета Джереми Бейленсон согласен с этим утверждением, но мечтает о появлении технологии, которая смогла бы наконец-то освободить нас от необходимости совершать ежедневные поездки на работу и обратно. Проблема заключается в том, что современные средства связи просто-напросто не так эффективно передают информацию, чем когда мы сами сообщаем ее коллегам. Как пояснил специалист, большинство ученых, исследующих эту проблематику, согласны, что значительная доля данных передается невербально. Многие из невербальных средств, как, например, язык тела, выражение лица и движения зрачка, нельзя отправить приложением к письму, мгновенному сообщению или даже продемонстрировать в Skype. Это особенно актуально для ситуаций, когда на встрече присутствует множество людей.
Однако Бейленсон, основатель и директор Стэнфордской лаборатории по изучению человеческого взаимодействия, провел более десяти лет за изучением технологии, которая, как он полагает, поможет наконец-то преодолеть все ограничения: виртуальная реальность (VR). Когда заходит речь о том, чтобы создать виртуальный офис, который сможет положить конец необходимости каждый день ездить на работу, ученый в качестве первостепенной задачи для технологий VR выделяет достижение эффекта, известного в психологии как «социальное присутствие» — ощущения, что цифровые аватары людей ничем не отличаются от их физических воплощений.
Бейленсон и его коллеги посвятили много времени поиску способов повысить показатели социального присутствия в виртуальной реальности. Так, они обнаружили, что люди успешнее справляются с работой, когда аватары выглядят, звучат и даже ощущаются, как живые существа. Их наблюдения подтверждают идею о том, что виртуальный офис может превратиться в эффективную бизнес-модель. «Существует большое количество научных исследований социального присутствия в виртуальной реальности, результаты которых гласят, что нам свойственно относиться к цифровым аватарам практически так же, как к людям, которых они изображают, — отмечает Бейленсон. — На самом деле даже банальная уверенность в том, что с вами общаются в режиме реального времени, заставляет вас вести себя иначе, чем в случае взаимодействия с компьютерным алгоритмом».
Возможно, описанному Макрэ «торжеству компьютеров» не суждено воплотиться, но, может, виртуальной реальности удастся исполнить его предсказания лишенной физических офисов реальности? Звучит заманчиво, но Глейзер скептически относится к перспективе замены материального офиса его интернет-аналогом. «Я что хочу сказать: когда технологии действительно достигнут уровня „телепортируй меня, Скотти!" (культовая фраза из научно-фантастического сериала „Стар Трек" — прим. Newочём) — когда мы сможем создавать чувство одновременного присутствия в одном пространстве — тогда, может, ожидания и оправдаются. Но мне кажется, что будет сложно охватить весь поток информации, которой обмениваются люди при непосредственном контакте».
Бейленсон признает, что для всеобъемлющего воспроизведения личного взаимодействия необходимы прорывные технологии. Хотя виртуальная реальность уже сейчас способна генерировать визуальные и звуковые схемы, напоминающие достаточно реалистичные проявления эмоций, ей по-прежнему далеко до создания чувства нахождения в одном помещении. Прикосновения, запахи и прочие сенсорные ощущения по-прежнему не могут быть воссозданы VR-технологиями, а некоторые пользователи даже жаловались на головокружение после продолжительного ношения очков виртуальной реальности.
Однако он верит, что благодаря стремительному прогрессу улучшится ситуация для бедолаг, которые каждый будний день едут в офис: «Если нам удастся освоить прием, который я называют „виртуальным рукопожатием", а также такие тонкости невербалики, как визуальный контакт, дистанция между собеседниками, поза и другие важнейшие компоненты межличностного взаимодействия в группе, то у нас наконец-то появится шанс отказаться от ежедневных поездок на работу».
Виртуальная реальность может однажды совершить революцию в сфере поездок на работу, однако это вовсе не означает наступление «конца урбанистической эпохи», предсказанного Макрэ в случае с персональными компьютерами. В конце концов, города притягивают нас не только близостью к офису. Однако если VR-технологиям создадут максимально близкое к реальному виртуальное рукопожатие, в представление о типичном рабочем дне больше не будет входить путь в офис и из него.
Грег Розальски — автор Freakonomics Radio, живет и работает в Нью-Йорке. Ранее получил степень магистра экономики и государственной политики в школе имени Вудро Вильсона Принстонского университета.
