В понедельник Центральная избирательная комиссия России приняла решение не допускать к предстоящим 18 марта 2018 года президентским выборам главного оппозиционного кандидата Алексея Навального. Правда, эти выборы выборами в понимании цивилизованного мира можно назвать только условно, потому что их результаты хорошо известны уже сейчас. Однако в любом случае неизбежное переизбрание в президенты Владимира Путина будет своего рода промежуточным финишем в политическом цикле России.
Летом я побывал в России, гостил в Санкт-Петербурге, Новгороде и Москве. Посетил штаб поддержки Навального в Новгороде, присутствовал на организованном им 12 июня митинге протеста на Тверской улице в Москве. Довелось также пообщаться с многими простыми гражданами России, которых не очень интересует политика. Из этих разговоров могу уверенно констатировать, и это подтверждают различные социологические опросы: в России Путин по-прежнему популярен, и в его переизбрании не возникает ни малейших сомнений. Тогда почему Навальный вызывает такой страх у российской политической элиты, и любые проявления уличной активности наталкиваются на неадекватно резкую реакцию силовых структур?
Популярность Путина не должна вводить нас в заблуждение, потому что он единственный элемент политической конструкции России, о котором средний россиянин имеет позитивное представление. Все остальное, включая неутолимую алчность чиновников государственного управления, вызывает явно негативную реакцию. Не совсем так, что люди ничего не видят вокруг себя и слепо верят всему, что рассказывает телевизор. Телевещателям Соловьеву, Киселеву и им подобным зритель верит только в той части программы, где говорится о том, что он не видел собственными глазами: о «загнивающем», «лицемерном» Западе, «разваливающейся» Украине, «борьбе против террористов» в Сирии и т.д. Все эти телевещатели избегают говорить о внутренних проблемах, потому что тут их рассказы не найдут большой отзывчивости. По этой причине читаются проповеди о «выдающейся» внешней политике России, о том, что Россия снова всех «обыграла» и заставила другие сверхдержавы в очередной раз склониться перед «могуществом России».
Почти каждое слово приходится брать в кавычки, потому что ни один из скандируемых российским телевидением терминов не отвечает своему первоначальному значению. Внешняя политика России именно в последние годы пережила многочисленные сокрушительные неудачи. Россия выброшена из клуба ведущих государств мира G8; с новой силой возродился альянс НАТО; полностью рухнули планы Путина о Евразийском союзе как противовесе Европейскому Союзу. От России пытаются дистанцироваться не только Запад, но даже ее ближайшие соседи и потенциальные друзья — Белоруссия и Казахстан, не говоря вовсе об Украине. В то же время телевидение в России сумело внушить своим зрителям: мы сильные и великие. Экс-президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга произнесла такую фразу только один раз, и на многих это произвело неизгладимое впечатление. Задумайтесь, какого результата можно добиться, если такую фразу в различных вариациях повторять изо дня в день и несколько лет подряд?
Но вернемся к Навальному. Проблема в том, что российская политическая элита если не осознает, то на подсознательном уровне чувствует, что все величие и могущество России это не что иное, как пропагандистский пузырь, который никому нельзя позволить поставить под сомнение. Дать Навальному полноценно участвовать в политической борьбе означало бы подвергнуть угрозе всю конструкцию. Со стороны может показаться, что российская политическая конструкция настолько стабильна, что никакие навальные или собчак не смогут ее не только разрушить, но и хотя бы немного расшатать. Однако у страха глаза велики. В особенности, если создатели идейной конструкции сами не верят своей модели и боятся встать под построенный самими же мост.
Главный редактор популярной радиостанции «Эхо Москвы», чаще всего цитируемый российский журналист Алексей Венедиктов прокомментировал недопущение Навального к выборам, повторив знаменитое высказывание Талейрана: «Это больше, чем преступление. Это Ошибка». Ошибка в том смысле, что российская власть решила подавлять любые протесты и не давать возможности «пару» хотя бы немного выйти, создавая тем самым предпосылки для изменения ситуации в результате социального взрыва. Иногда случается, что то, чего больше всего боишься, то и получаешь. Российская элита панически боится любых революций (майданов), но делает все, чтобы революционная ситуация назревала. Выборы без реальных выборов только способствуют назреванию такой ситуации.
