Хотя украинские власти заявили, что российскому журналисту Аркадию Бабченко трижды выстрелили в спину, в среду он присутствовал на пресс-конференции. Дело в том, что на самом деле он является украинским агентом, и вся эта история может сильно подорвать доверия к журналистике в стране, где и без того процветает дезинформация.
Флемминг Хансен, старший научный сотрудник Датского института международных исследований:
Это немного особое дело о фейковых новостях, потому что появляется сам «отправитель» и их опровергает. Информация об этом деле распространилась чрезвычайно быстро, потому что и украинцы, и русские были согласны в том, что он умер. В этом смысле это дело тоже выглядит иначе, потому что обычно стороны не согласны в том, что же есть истина.
Иногда дезинформация преследует цель посеять в людях неуверенность по поводу того, что произошло чисто фактически, по поводу того, что правильно, а что нет. Если бы он действительно был бы мертв, я убежден в том, что появилась бы масса противоречащих друг другу новостей, в которых говорилось бы, что его также могла бы застрелить его жена или украинская служба безопасности. И было бы очень трудно определить, где правда, а где ложь.
В будущем ложь станет гораздо более тонкой. С помощью искусственного интеллекта можно будет делать управляемые изображения, которые смогут воспроизводить лица, движения и голоса. Некоторые самые знаменитые примеры дает нам порноиндустрия, где голливудские актеры вдруг могут появиться в постельных сценах, в которых они никогда не снимались. Было бы сложно представить себе, что такие акторы, как Россия, не станут использовать подобную технологию в будущем, потому что она может быть использована для подготовки компрометирующих материалов.
Метте Скак (Mette Skak), преподаватель Кафедры политологии Орхусского университета:
Русские рассматривают это как гол, забитый Украиной в собственные ворота. Вполне возможно, что понадобилось устроить выдуманное убийство Аркадия Бабченко, чтобы «выманить кого-то из кустов», чтобы в деле появились какие-то доказательства. Но это также привело к такому трагическому побочному эффекту, что слово «фейк» раз и навсегда прилепилось к журналистике, которая поднимает свой критический голос против Кремля. Это приведет к тому, что люди будут относиться к критической журналистике с большей подозрительностью.
Старшее поколение россиян слишком мало сомневается в той журналистике, которую контролирует сам Кремль. Это касается, например, контролируемых государством телеканалов, где совершенно очевидно, что все освещается в пропагандистском ключе. И если эти каналы будут критически относиться к журналистам, критикующим Путина, старшее поколение проглотит это без проблем.
У молодого же поколения, напротив, существует тенденция не смотреть телевидение, но вместо этого получать новости из социальных СМИ. Например, по совету ровесников из своей собственной страны или из-за границы. Они немного более критично относятся к источникам.
Лейф Давидсен (Leif Davidsen), автор детективов и бывший корреспондент в Москве:
На самом деле критиковать надо не журналистов, которые написали об «убийстве». Это журналист Аркадий Бабченко и украинское правительство сознательно манипулировали новостными СМИ и таким образом нанесли ущерб своей собственной репутации. Это просто неприемлемо, когда известный журналист выступает в качестве украинского агента.
Если бы я был журналистом и дежурил, и вдруг появилась бы такая новость, я бы тоже на нее клюнул. И его жизни, и жизням многих других журналистов в России и на Украине угрожают, так что поэтому я бы наверняка подумал, что это звучит вполне правдоподобно.
Но фейковые новости — не новое явление в тех странах, где дезинформация является частью их ДНК со времен Русской революции 1917 года. Ленин и Сталин были мастерами дезинформации.
Сегодня они гораздо тоньше в занятии пропагандой, чем в советские времена. Они прекрасно знают, что узколобая пропаганда уже не прокатит. В советские времена считалось само собой разумеющимся, что система лжет, но сегодня новости поступают через сравнительно независимые новостные СМИ, поэтому у нас на Западе есть тенденция чувствовать некоторую удовлетворенность. Это лишь означает, что сегодня еще больше нужен здоровый скепсис.
