Датская Politiken публикует статью американского экономиста Пола Кругмана, в которой он дает весьма лестные характеристики как экономике Дании, так и датской социально-экономической системе в целом.
Я все еще в отпуске, и в настоящий момент нахожусь в Дании. На самом деле я только что проехал на велосипеде из Копенгагена в Хельсингёр (или Эльсинор). К сожалению, я такой «ботаник», что мысли мои были не о Шекспире, но об… экономике. Дело в том, что история Дании, осмелюсь утверждать, представляет собой большой интерес для нас, остальных.
Я хотел бы сразу внести ясность: я никоим образом не являюсь экспертом по датской экономике, ни нынешней, ни прошлой. Я знаю только то, что могу прочитать и вытащить из имеющихся доступных баз данных. Так что в действительности речь идет о том, чтобы использовать Данию как зеркало для остального мира. Но это интересное зеркало (и думать о нем гораздо приятнее, чем о скандалах на родине).
У Дании мы можем поучиться в особенности двум вещам: обнадеживающей истории о глобализации и другой обнадеживающей истории о возможности создания достойного общества.
Как указывает услужливый зритель в «Жизни Брайана», это метафора, которую не надо понимать буквально: «Благословение распространяется на всех производителей молочных продуктов». В случае Дании благословение наверняка подействовало.
Когда была создана первая глобальная экономика — то, что появилось благодаря железным дорогам, пароходам и телеграфу — страны мира можно было разделить на две группы: промышленные страны и сельскохозяйственные страны, обеспечивавшие промышленные страны сырьем. И хотя страны сельскохозяйственные вначале богатели — как, например, Аргентина — они вытянули самую короткую соломинку и превратились в банановые республики, которые в силу своей роли хирели экономически и политически.
А Дания превратилась не в банановую республику, но масляную. Пароходы и работающие на пару центрифуги превратили Данию в крупнейшего экспортера масла (и свинины) в Великобританию, что привело к впечатляющему росту благосостояния накануне Первой мировой войны.
Интересный момент о расширении экспорта: это было производство, создающее ценности — так же, как и экспорт из современных, динамично развивающихся экономик, отчасти зависящих от того, что они импортируют — за исключением того, что в случае Дании было импортом кормов из Северной Америки, именно это обеспечило необходимое преимущество.
Хорошей новостью было то, что эта ориентация на сельское хозяйство не завела в тупик. Вместо этого сельское хозяйство создало основу для впечатляющего успеха в течение длительного времени. В случае Дании глобализация, похоже, привела к выравнивающему эффекту как в политике, так и в экономике: вместо того, чтобы создавать условия для доминирования иностранных компаний и местных землевладельцев, здесь, скорее удобряли землю для того, чтобы доминировать могли кооперативы.
Почему рассказ о Дании так полон надежд? Датчанам, судя по сему, повезло с их продуктом, который обеспечил им сравнительное преимущество. Так Дания, как и страны в Азии, которые оказались на гребне первой волны роста среди современных развивающихся стран, могла бы присоединиться к глобализации с хорошо образованным населением. Может быть и так: им повезло с просвещенным поведением их элиты.
Несмотря ни на что я не хочу преподносить вам универсальную лекцию о том, что глобализация — фантастическая вещь для всех. На самом деле — наоборот. Тут главное в том, что результат зависит от деталей: страна может производить сельскохозяйственные продукты, быть «зависимой», как это часто означает, и, тем не менее, все равно использовать это как основу для постоянного подъема к первому миру.
И в наши дни Дания может быть крайне открытой для мировой торговли, и вместе с тем неравенство в стране существует в очень незначительных объемах, как до, так и после экономического распределения. Глобализация вовсе необязательно должна противоречить социальной справедливости. И если уж мы об этом заговорили:
Некоторые политики американского правого фланга и некоторые самопровозглашенные центристы кажутся совершенно сбитыми с толку в связи с растущим числом политиков, которые стали называть себя социалистами. Но этот рост можно было предвидеть.
Произошло следующее: правый фланг десятилетиями пытался заглушить любую попытку обтесать некоторые острые углы капитализма такими мерами, как медицинская страховка, помощь нуждающимся и многое другое, крича: «Социализм!» Рано или поздно люди были бы вынуждены сказать, что, если любая попытка сделать нашу систему менее безжалостной, является социализмом, то да, они социалисты. Правда состоит в том, что только очень немногие в США хотели бы, чтобы правительство захватило производственные мощности или командные высоты в экономике. То, что они хотят — это социальная демократия — и сопровождающие ее гарантии медицинского страхования, меры борьбы с бедностью и прочее, которые, в основном, предоставляет любая другая высокоразвитая страна.
Дания, где доходы от налогов составляют 46% ВВП страны, а в США они составляют 26%, возможно, самая социал-демократическая страна в мире. Согласно консервативным теориям, комбинация высоких налогов и помощь «клиентам» должна реально уничтожать любые стимулы к созданию рабочих мест, к тому, чтобы люди вообще работали. То есть, Дания в таком случае должна страдать от массовой безработицы, не так ли?
Ну, вероятность того, что взрослые датчане работают, больше, чем в случае их американских коллег. У них короче рабочий день, хотя это наверняка может быть выбор, способствующий повышению благосостояния. Но датский пример реально иллюстрирует то, что управлять государством всеобщего благосостояния можно гораздо более великодушно, чем это делаем мы — в той степени, что существенно превосходит самые необузданные фантазии прогрессивных американцев — оставаясь при этом невероятно процветающей экономикой.
И хотя ВВП на душу населения в Дании ниже, чем в США — в основном, вследствие более короткого рабочего дня — люди явно лучше себя ощущают.
Несмотря на все блага, в Датском королевстве есть что-то гнилое или, может быть, просто несовершенное. Несмотря на то, что достижения страны в течение длительного времени были совершенно потрясающие, Дания не очень хорошо справилась с последствиями финансового кризиса 2008 года, когда ВВП в расчете на душу населения существенно упал, экономике было очень непросто вернуться к докризисному уровню. По сравнению со Швецией Дания сильно отставала.
В этом отставании нет ничего загадочного. Дания не использует евро, но в отличие от Швеции валюта страны к евро привязана. Вследствие этого пришлось страдать от проблем еврозоны.
Если отвлечься от общих проблем с системой курса валют, это напоминает о том, что микроэкономика, речь в которой идет о том, что имеет отношение к действиям сильного государства всеобщего благосостояния, отличается от макроэкономики. Можно на «микро-уровне» добиться больших результатов, и при этом не разобраться со своей кредитно-денежной политикой.
Выше были мои наблюдения из Дании. В частности, о последнем впечатлении: здесь ничто не произносится так, как пишется, с точки зрения англоговорящего. Если я правильно понял, имя знаменитого астронома Тихо Браге произносится как Туко Бро (Tuco Brawww). В немецком языке такого нет. Господи, почему они так говорят?
