Несмотря на победу Исламской Революции 40 лет назад и крах СССР 28 лет назад, в Иране все еще живы некоторые стереотипы по поводу отношений с соседями. Порой такие представления находятся в плену далекого прошлого и напрямую противоречат текущей международной ситуации. Когда речь идет о Кавказе, многие с ностальгией и грустью начинают вспоминать, что этот живописный край отобрали у нас русские. Такие разговоры набрасывают тень на текущие отношения с Россией. Что касается Центральной Азии, то эта территория также была захвачена русскими в конце XIX века. Сегодня мы смотрим на Азербайджан, Грузию и Армению, и думаем, что эти земли должны быть возвращены нам.
Иногда ностальгические чувства в нас настолько усиливаются, что нам хочется вернуть все земли, потерянные ранее, включая Герат на востоке, Самарканд и Бухару на северо-востоке, Мерв на севере, Баку, Гянджу, Тифлис и Нахичевань на северо-западе. Что касается Каспийского моря, то мы считаем половину его нашим. Но те времена прошли. И Иран уже не похож на государство Каджаров, да и Россия — это не царская империя. Обе страны заняли новое место на международной арене. Так, в нашем государстве после Исламской Революции произошли заметные изменения, позволившие нам стать влиятельной региональной державой.
Другой подход восходит к временам холодной войны и биполярного мира. Москва в этом ключе воспринимается как барьер на пути агрессии США, капитализма и мирового империализма. Каждый раз, когда эта схема не работает, а соседняя и дружественная нам Россия действует не так, как хотела бы широкая общественность, образованные люди или наша элита, мы сердимся. Мне бы искренне хотелось, чтобы все наши соседи и страны, чья территория когда-то принадлежала Ирану, всегда шли нам навстречу и предпочитали наши интересы своим собственным. Однако международная политика строится не на общих симпатиях или культурной, национальной и религиозной близости, а на основе национальных интересов и угроз государству. Именно эти факторы формируют многоплановые и все более тесные отношения Ирана с Россией.
Холодная война закончилась, и мы увидели самую большую ошибку в истории. Советский Союз был сверхдержавой и империей. Первое десятилетие после распада СССР показало, что страна, которая противостояла американскому империализму и капиталистическому миру, защищая интересы союзников и слабых стран, погрузилась в глубокий кризис. Когда в 2000-е Путин стал президентом, Россия представляла собой депрессивное и нестабильное государство во власти преступных группировок.
Почему же мы, иранцы, думаем, что в международной политике другие страны будут защищать наши интересы? Когда же это не происходит или иностранные государства действуют не так, как нам бы хотелось, мы злимся и виним во всем злую судьбу. Это серьезный вопрос. Если другая страна, выстраивая отношения с нами, стремится обеспечить свои интересы, а Иран в итоге получает меньше, чем рассчитывал, то мы не только расстраиваемся, но и начинаем критиковать противоположную сторону.
Россия — большое государство, которое по географическим причинам не может не быть сильным. Мы должны помнить, что Запад стремится к доминированию над ней. Порой у Москвы просто нет выбора, и она вынуждена реагировать на его агрессивные действия. В такие моменты Запад использует действия России, чтобы оправдать подходы времен холодной войны и применить на практике теорию Джорджа Кеннана (американский дипломат и политолог, автор внешнеполитической доктрины «сдерживания» советской экспансии — прим. ред.).
