Прошло ровно пять лет с тех пор, как Россия аннексировала Крым. Аннексии полуострова предшествовало вторжение вооруженных сил, в котором вопреки всем законам ведения войны участвовали военнослужащие без знаков отличия. Свой комментарий в связи с теми событиями «ЧТ24» дал Ян Шир (Jan Šír), сотрудник Института международных исследований факультета социальных наук Карлова университета.
Во время операции российский президент утверждал, что не имеет никакого отношения к вооруженным людям, которые «вежливо» захватывают территорию соседнего государства. Однако годом позже в документальном фильме, снятом российским государственным телеканалом, Путин с неподдельной гордостью рассказал, как лично руководил «возвращением Крыма в Россию».
Таким образом, аннексия Крыма стала воплощением и в каком-то смысле торжеством тех ценностей, которыми сегодня путинская Россия руководствуется в отношениях с миром: вероломность, льстивость, безразличие к установленным правилам поведения, агрессия и ложь.
Тот, кто меняет правила
Первое, что здесь стоит отметить исключительно для формирования общей картины: речь идет о первой аннексии территории независимого государства в Европе с 1945 года.
Я не собираюсь посвящать свой комментарий длинному экскурсу в историю. Тем не менее трудно не заметить некоторые параллели и аналогии. Среди нас еще есть те, кто своими глазами видел, к чему может привести подобное поведение (и связанные с ним оправдания о «разделенном народе», «исключительном генетическом коде», «священной земле»), если оно станет нормой. В этой связи можно сказать, что режим Владимира Путина, несомненно, нанес один из мощнейших ударов по послевоенному международному устройству в условиях, когда Запад не воспринимал всерьез все прежние сигналы Москвы о том, что она не довольна своим положением.
Кроме того, аннексией Крыма увенчались попытки Москвы вновь подманить к себе или хотя бы навредить народам, проживающим с Россией по соседству, с помощью институционализации территориальных споров. Каждый раз Москва применяла военную силу и оккупировала соседние территории. Не так давно Россия «успешно» опробовала эту тактику в Грузии.
Аннексия Крыма явилась актом агрессии и соответствует его определению в международном праве. Агрессия представляет собой одну из четырех категорий противоправных действий (помимо военных преступлений, преступлений против человечности и геноцида), которые влекут за собой международную уголовную ответственность. И закрывать глаза на подобные действия нельзя. Одного только перечисления всех международных договоренностей, которые нарушила Россия, аннексировав Крым, пожалуй, хватило бы на отдельную статью.
Обязательство Российской Федерации «уважать независимость, суверенитет и существующие границы Украины», а также «воздерживаться от угрозы силой или ее применения против территориальной целостности или политической независимости Украины» было подтверждено на самом высоком уровне как часть гарантий, которые предоставлялись Украине как неядерному государству в связи с ее присоединением к Договору о нераспространении ядерного оружия. Какие аргументы может международное сообщество предложить северокорейскому лидеру (иранским аятоллам… дополните далее сами), чтобы убедить его, что лучше всего было бы отказаться от ядерного оружия, если на Украину, уже отказавшуюся от ядерного оружия, напал один из гарантов ее безопасности, несмотря на все договоренности?
«Крымнаш, Крымнаш»
Таким образом, аннексия Крыма является абсолютно переломным событием в истории европейской безопасности последних десятилетий. И все последствия этого российского решения прогнозировать сейчас очень трудно.
Также аннексия Крыма стала вехой и с точки зрения развития самой России. Режим личной власти, вступающей в фазу упадка, еще сумел оправиться после серии массовых протестов, которые потрясли его после выборных фальсификаций в 2011 и 2012 годах. Хрупкий общественный мир, который опирался на неписанный договор о «росте уровня жизни в обмен на политическую пассивность», достиг своих пределов.
Выживание режима за счет реформ, которые ему, вероятно, помогли бы вернуть себе некую легитимность, оказалось невозможным, поскольку реформы несовместимы с существующей системой власти. После того как режим отказался от всех политических альтернатив, выяснилось, что для самосохранения ему уже не достаточно демонстрировать силу только собственным гражданам внутри страны. Решением стала мобилизация народа против внешнего врага и формирование коллективного сознания, ориентированного на агрессию и конфронтацию с окружающим миром.
Аннексия Крыма вдохнула в чахнущий режим новую жизнь. Путину удалось подогреть национальные чувства. Благодаря гладкой операции в Крыму ожидания деморализованного российского общества возросли, и появился запрос на повторение этой «победы». Однако на востоке Украины ставка на скрытую операцию специальных сил и провоцирование криминального хаоса с помощью привезенных для этого наемников («солдат в отпуске» и вооруженных банд) не оправдалась.
Разумеется, эта война тоже не смогла решить тех проблем, которые выливаются в огромное разочарование россиян из-за продолжающейся маргинализации роли России в мире. Проблема не в том, что Россию окружили враги, а в чисто внутренних явлениях: в масштабной деградации социальной сферы, экономической стагнации, растущем технологическом отставании и так далее. И все это результат, прежде всего, краха выбранной модели постсоветской трансформации.
Но уже проснувшийся зверь регулярно требует пищи. «Учения» российской авиации в Сирии, презентация «Новичка» в Солсбери, дезинформационные и дестабилизирующие кампании по всему миру — все это явления, сопутствующие тому перерождению, которое приобрело совершенно новую динамику и смысл именно из-за аннексии Крыма в 2014 году.
Заложник собственного триумфа
По прошествии пяти лет после аннексии полуостров напоминает нечто среднее между военным лагерем и черной дырой.
Пожалуй, наиболее печально дела обстоят в области прав человека. Управление Верховного комиссара ООН по правам человека в подробном отчете, опубликованном осенью прошлого года, сообщило о «полной неспособности органов Российской Федерации, как оккупационного государства, соответствующим образом гарантировать и защищать широкий спектр прав человека» на временно оккупированных территориях.
В конце прошлого года Генеральная ассамблея ООН в специальной резолюции о состоянии прав человека в Автономной Республике Крым и городе Севастополе (который имеет особый административный статус) осудила «задокументированные серьезные нарушения прав граждан» на временно оккупированных территориях. Отдельно в этой связи, я подчеркну, говорится о «внесудебных убийствах, похищениях, насильственных исчезновениях, политически мотивированных уголовных преследованиях, дискриминации, притеснениях, запугивании, насилии, произвольных задержаниях, пытках и жестоком обращении с заключенными и их перевод из Крыма в Российскую Федерацию, а также нарушениях, согласно упомянутым докладам, других основных свобод, в том числе свободы выражения мнений, свободы религии или убеждений и свободы ассоциации и права на мирные собрания».
Органы российской де-факто государственности власти в Крыму вопреки нормам гуманитарного права продолжают призывать защищенных лиц в оккупационную армию. Одновременно прилагаются усилия, направленные на изменение национального состава населения оккупированного полуострова. По разным оценкам, после 2014 года в Крым переселили до нескольких сотен тысяч граждан Российской Федерации, а «нелояльные» жители, прежде всего этнические украинцы и крымские татары, более или менее добровольно выбирают переезд на Украину. Они едут в те регионы, которые контролирует центральная власть в Киеве.
Российская оккупация Крыма также предопределила его социально-экономическое развитие на многие годы вперед. Причина — в непрекращающейся международной изоляции, которой способствуют действующие ограничения разного рода. Таким образом, Крым практически лишен возможности пользоваться преимуществами международного сотрудничества.
В ответ на противоправную аннексию Автономной Республики Крым и города Севастополя международное сообщество во главе с Европой и Соединенными Штатами ввело ряд ограничительных мер. Так, например, у товаров из Крыма почти нет шансов на то, чтобы продаваться на западных рынках. Западным субъектам запрещено заниматься бизнесом на полуострове. Также действует запрет на кредитование, инвестирование, покупку недвижимости, создание совместных предприятий, оказание консалтинговых услуг на всех оккупированных территориях.
Эмбарго распространяется и на поставки оборудования и технологий для ключевых отраслей экономики Крыма, а именно: энергетики, телекоммуникаций и транспорта. Личные документы, выданные российскими оккупационными властями, включая заграничные паспорта, не признаются. Крымские вузы не могут участвовать в программах студенческих и научных обменов. Когда-то привлекательное туристическое направление (я могу подтвердить) оказалось просто закрытым для туризма из-за международных санкций.
По той же причине в Крыму могут возникнуть проблемы, например, с оплатой покупок международной платежной картой или обновлением приложений в телефоне. Более того, боясь попасть с санкционный список, Крым избегают даже крупнейшие российские корпорации, включая государственные и полугосударственные компании, такие как Сбербанк и главные мобильные операторы.
Принципиальные вопросы не обсуждаются
В основе санкционного режима, введенного из-за событий на полуострове, лежит принцип непризнания, который следует из обязательного для всех запрета на применение силы. Непризнание противоправной аннексии Автономной Республики Крым и города Севастополя (non-recognition policу) также является одним из основополагающих принципов политики Европейского Союза в связи с текущим российско-украинским вооруженным конфликтом. После 2014 года как таковой этот принцип был закреплен в национальном законодательстве некоторых стран Запада, включая Соединенные Штаты.
Соединенные Штаты пошли дальше и летом 2018 года устами Госсекретаря Майка Помпео сообщили о принятии специальной Крымской декларации. Таким образом, они продолжили традицию знаменитой декларации Уэллеса, принятой летом 1940 года. До конца холодной войны она определяла политику Америки, а с ней и всего свободного мира, в связи с непризнанием противоправной аннексии Литвы, Латвии и Эстонии. Советских Союз оккупировал их и насильно присоединил еще тогда, когда Сталин сотрудничал с Гитлером.
Хотя кремлевская пропаганда регулярно высмеивала декларацию Уэллеса, она сыграла свою роль в процессе восстановления государственности оккупированных Прибалтийских республик в конце 80-х — начале 90-х годов. Стоит добавить, что после этого не прошло и полугода, как распался Советский Союз.
