В течение двух дней главный ведущий «Эй-Би-Си Ньюс» Джордж Стефанопулос провел 30 часов с президентом Дональдом Трампом. Он слетал с Ним в Айову на борту номер один, покатался в его бронированном автомобиле под названием «Зверь», побывал в его резиденции в западном крыле, встретился и побеседовал с ним в Овальном кабинете, а еще взял у него интервью с глазу на глаз в Розовом саду Белого дома.
Во время интервью в Овальном кабинете, которое состоялось в среду утром, президент Трамп высказал свое мнение о расследовании действий России и сказал Стефанопулосу, что мог бы принять от зарубежной страны компрометирующую информацию о своих политических соперниках.
Ниже приводится полная, не отредактированная расшифровка этой части эксклюзивного интервью президента «Эй-Би-Си Ньюс».
***
Ведущий «Эй-Би-Си Ньюс» Джордж Стефанопулос: Вы боец. Вы, вы, возникает такое впечатление, что вы все время в состоянии какой-то сильной тряски.
Президент Трамп: Да, гм, моя жизнь всегда была борьбой. И мне это нравится, я так думаю. Не знаю, нравится или нет, я догадываюсь — иногда у меня бывают ложные драки, скажем эта русская охота на ведьм. Это ложная драка. Это все придумано, это фальшивка. И у меня была драка, которая…
— В первых строках доклада говорится, что это была систематическая попытка вмешательства в наши выборы.
— Это они говорили, не я. А еще они говорили, что мы их отвергли. Ясно?
— Ну, они говорили, что вы…
— Извините. Штаб, штаб Трампа им отказал. У нас не было ничего с Россией. У Хиллари Клинтон с Россией было гораздо больше, чем у нашего штаба. А там очень конкретно говорится не только о том, что у нас не было ничего общего, но и что мы им отказали. Все, что касается России, не имело никакого отношения к нашей кампании.
— А Пол Манафорт…
— Пол Манафорт. Его взяли за налоги и многое другое. Но ничего связанного с нашей кампанией.
— Давал русским информацию об опросах общественного мнения.
— Я ничего об этом не знаю. Какая разница, что он передавал данные опросов? Это не имеет значения. Может, он пытался сделать что-то для отчета или для чего-то еще. Кто знает? Но они четко сказали, что никакого отношения мы не имеем, и что мы им отказали.
— Они сказали, что были сотни…
— Это липа…
— Они сказали…
— А еще они говорили о московских блогерах, и они конкретно сказали, что эти блогеры в Москве никак не были связаны с Трампом, не имели никакого отношения. А там было типа 32 или 36 блогеров. Мы не имели никакого отношения к блогерам из Москвы. И я еще вам скажу. Вот вы говорите о сговоре, а посмотрите на сговор между Демократической партией, Фейсбук, Гугл и Твиттер. Вот это и есть сговор, это настоящий сговор. Не то, когда кто-то покупает рекламу и всякое такое, нет. Что касается России, то она помогала штабу Клинтон, вам это известно? Не Трампу. И о Путине. Я скажу вот что. Если он этим занимался, то это его дело. Сейчас он бы предпочел Хиллари Клинтон на посту президента. И все эти страны, они бы отдали предпочтение Байдену или кому угодно, но не Трампу.
— Он сказал, что пытался помочь вам на выборах. Он открыто это сказал.
— Ну, наверное, он мог такое сказать после моей победы, потому что это же хитрый и умный ход, да? Потому что, говоря откровенно…
— А Мюллер говорит, что он и сейчас пытается.
— Мюллер сказал, что мы отказали России, что мы ее оттолкнули, что нас это не интересовало. Почитайте доклад.
— Я читал доклад. По этому поводу — ваш сын Дональд-младший сегодня предстал перед сенатским комитетом по разведке, и опять его ни в чем не обвинили. Оглядываясь назад, не думаете ли вы…
— Его не только ни в чем не обвинили. Если почитаете, все эти ужасные фейковые новости, ну, я имею в виду, я читал, что моего сына посадят в тюрьму. Он хороший молодой человек. А тут — что его посадят за решетку, и все эти ужасные истории. А потом выходит доклад, и там об этом ни слова. Они о нем вообще почти ничего не сказали.
— Но разве он не должен был пойти в ФБР, получив то сообщение по электронной почте?
— Хорошо, представьте себе такую ситуацию. Вы конгрессмен, а к вам кто-то подходит и говорит: «Эй, у меня есть информация на вашего оппонента». Вы что, будете звонить в ФБР?
— Если она из России, да.
— Нет… Вот что я вам скажу. За свою жизнь я многое повидал. Но мне кажется, за всю свою жизнь я ни разу не звонил в ФБР. Ни разу за всю жизнь. Я не звоню в ФБР. Можно вышвырнуть человека из кабинета, можно сделать что угодно…
— У Эла Гора украли информационный бюллетень. Он позвонил в ФБР.
— Но это же другое дело. Украли информационный бюллетень. Это же не… Это не человек, который говорит: «У нас есть информация на вашего соперника». Ой, ой, погодите, дайте мне позвонить в ФБР. Нет, в жизни так не бывает.
— А директор ФБР говорит, что именно так должно было быть.
— Директор ФБР ошибается. Потому что если откровенно, в жизни так не бывает. Ну, может, так будет когда-нибудь. Может, сегодня мы мыслим иначе. Но два или три года назад, если бы кто-то пришел к вам в кабинет с компроматом на соперника — они называют это компроматом — с информацией, которая может быть плохой, хорошей или какой-то еще, но хорошей для вас и плохой для вашего соперника, вы бы не стали звонить в ФБР. Я гарантирую вам, что 90%, может даже 100% конгрессменов и сенаторов проводили такие встречи по вопросу негативной информации о противниках. А иначе они бы просто не добились избрания. Они не…
— Информация из зарубежных стран?
— Возможно. Возможно. Но они не звонят в ФБР. Мы же не звоним в ФБР всякий раз, когда слышим нечто такое, ну, всякое. Встреча, все это кажется мне — я не знаю ничего о той встрече, но как мне кажется, это был большой ноль. Но я слышал, что мой сын, который очень хороший молодой человек, что он сядет в тюрьму из-за одной какой-то встречи, на которой кто-то сказал: «У меня есть информация о Хиллари Клинтон». Это ее нужно сажать в тюрьму. Это она удалила 33…
— Ее надо посадить в тюрьму?
— Она удалила 33 тысячи сообщений, отправленных ей конгрессом США. Они ей повестку направили. А она получила повестку и удалила их. Вот это и есть препятствование. И ее адвоката тоже надо бы изучить, потому что ее адвокат… У нее должен быть самый лучший адвокат на земле, потому что она сделала это, она удалила, предположительно. Не только удалила, но и в кислоте постирала.
— Ну, это дело расследовали.
— Вот это называется… Нет, нет. Это сейчас они расследуют, я полагаю.
— Это дело расследовали.
— Ну, не знаю, я не слежу, не вмешиваюсь. Я абсолютно не вмешиваюсь, и я не говорю с…
— Вы не просили Министерство юстиции расследовать действия Хиллари Клинтон?
— У нас сейчас великолепный генеральный прокурор. Я не говорю об этом с нашим генеральным прокурором, но вам я скажу вот что: когда ты отправляешь 33 тысячи сообщений — а они запросили 33 тысячи сообщений, она получила запрос… Она все их до единого удалила. Если бы вы так поступили, вас бы посадили в тюрьму.
— О вашей будущей кампании. Если иностранцы — Россия, Китай — если кто-нибудь предложит вашему штабу информацию о соперниках, что он должен сделать: принять ее или обратиться в ФБР?
— Я думаю, надо сделать и то, и другое. Может быть, выслушать их, в этом нет ничего плохого. Если кто-нибудь позвонит из другой страны типа Норвегии и скажет, что у них есть информация о моем оппоненте, я думаю, я захочу ее услышать.
— Вы хотите, чтобы было такое вмешательство в наши выборы?
— Это не вмешательство, у них есть информация. Я думаю, что взял бы ее. Если бы я подумал, что здесь что-то не так, то может быть, я обратился бы в ФБР. Если бы я подумал, что здесь что-то не так. Но когда кто-то приходит с информацией о сопернике — а такое бывает, приносят информацию о сопернике — что же, сразу звонить в ФБР? Ах, давайте обратимся в ФБР. Да у них агентов не хватит всем этим заниматься. Вы пойдите, поговорите откровенно с конгрессменами, они все это делают, всегда делали. Так оно и бывает. Это называется компромат на соперника.
— Спасибо, господин президент.
— Спасибо вам. Да. Прекрасно.
