Разговоры о сирийском режиме ушли в прошлое. Вернуться к Сирии Асада, играющей роль в регионе и принимающей решения, уже невозможно. Все, кто говорит об обратном, заблуждается, находясь под влиянием каких-то иллюзий и грез.
Очевидно, в настоящее время регион находится в ожидании результатов выборов в США, которые состоятся этой осенью: Вашингтон не в состоянии решать ближневосточные проблемы, а Тегеран не пойдет ни на какие соглашения с американцами, пока не узнает итоги президентских выборов. Иранцы делают ставку на поражение Дональда Трампа по причине текущего кризиса в области американского здравоохранения, хотя результаты всех опросов указывают, что у него по-прежнему есть шансы на победу, особенно в отсутствие серьезного конкурента.
В ожидании американских выборов все региональные досье останутся замороженными. Как заявляют некоторые источники, если Трамп будет переизбран, он выберет Ближний Восток как приоритет в повестке дня своей новой администрации и начнет с Тегерана, который будет вынужден принять американские условия и изменить свою роль. Это станет отправной точкой для перемен в Иране, Сирии, Йемене и Ливии, а также возрождения «сделки века» после сведения на нет возражений арабов в целом и палестинцев, в частности.
Тем не менее некоторая заморозка региональной ситуации не исключает развития военных действий. Если говорить о Соединенных Штатах, то это возможность точных и незамедлительных ударов, если под угрозой окажутся американские базы в регионе. Тегеран хорошо это понимает, что объясняет его решение приостановить деятельность по обеспечению безопасности после убийства Касема Сулеймани. То же самое касается Израиля, который превратил Сирию в центр для своих военных операций против иранских баз и баз «Хезболлы». При этом не исключается возможность расширения израильских операций в условиях, когда Вашингтон занят президентскими выборами. Здесь, разумеется, важно, чтобы «Хезболла» не позволила Тель-Авиву использовать это как предлог для нападения на Ливан.
Решение немецких властей о запрете «Хезболлы» на своей территории было принято после того, как организацию признали террористической. Это говорит о расширении международной блокады «Хезболлы», хотя важно помнить, что Германия долгое время занимала позицию, отличающуюся от позиции Вашингтона, и сохраняла каналы связи с Тегераном. Она также долгое время руководила посредническими усилиями в интересах движения, и ее последнее решение подтверждает существование тенденции на международной арене к решительному противостоянию иранской оси, давление на которую должно заставить Тегеран соблюдать установленные правила.
На Ближнем Востоке грядут перемены, и Тегеран будет вынужден, если Трамп победит на выборах, пойти на необходимые уступки. За последние годы он превращается из наиболее сильного игрока в страну, теряющую козыри один за другим, и международное давление только нарастает.
Нынешняя ситуация в Сирии является точной копией положения в Ливане времен гражданской войны ввиду невозможности изменения режима и согласования альтернативы, с одной стороны, и невозможности сохранить этот режим, с другой стороны. То, что Москва довольна нынешней ситуацией в Сирии, не означает сохранение существующего режима. Скорее это некий результат пересечения их интересов: пока режим нуждается в России ради своего выживания, пусть даже это подразумевает абсолютную власть последней в Сирии, Москва нуждается в формальном правительстве, которое даст ей право контролировать ситуацию до появления альтернативы.
Как следствие, опасения ливанцев, что баасистский режим стряхнет с себя пыль войны и вернет прежнюю роль, неоправданны. Более того, окончательное урегулирование сирийского конфликта не может иметь место без одобрения американской стороны. Это объясняет, почему окончание войны еще не привело к миру и Сирия не может вернуться к довоенному положению дел.
Будущее Сирии будет определено в соответствии с американским видением после президентских выборов. Стало ясно, что Сирия превратилась в зону российского влияния и Дамаск утратил независимость, оставив право на принятие решений Москве. Стратегические отношения с Тегераном, начавшиеся с иранской революции, благодаря России оказались в прошлом, и тем самым иранцы утратили важный рычаг влияния, а сирийское государство стало бумажным.
Поскольку Сирия становится зоной российского влияния, Тегеран теряет сухопутный мост, связывающий его с Ливаном. Так или иначе он все еще существует, ввиду нежелания России лишаться этого преимущества без каких-либо уступок со стороны Вашингтона. Поэтому иранская роль в Сирии, пусть и в ограниченном масштабе и на российских условиях, присутствует. Цену за ее сокращение заплатят американцы, в то время как иранское влияние больше не выходит за пределы иракской территории. Но даже там, иранцы уже не принимают решения самостоятельно. Эти времена в прошлом.
Другими словами, мы говорим о потере Ираном такого стратегического преимущества, как Сирия, а российское присутствие на ее территории станет гарантией для Тель-Авива на Голанах и гарантией для Вашингтона в деле сокращения масштабов иранского влияния так, чтобы Тегеран не имел возможности влиять на арабо-израильский конфликт через сирийские и ливанские ворота.
И если Сирия теперь принадлежит России, возникает вопрос — чьим станет Ливан? Если Тегерану запрещено соприкасаться с Израилем в Сирии, то это повлияет на «Хезболлу» на юге Ливана, тем более что Вашингтон считает движение иранским оружием. Ужесточение санкций против «Хезболлы» является главным свидетельством того, что иранское влияние будет ограничено Ираком, а то, что относится к Сирии, также относится к Ливану. Военная роль организации, начало которой было положено в 1983 году, должна, согласно американскому видению, в конечном итоге свестись к политической, как в случае остальных ливанских сил.
Плюрализм ливанского общества, где в принятии решений принимают участие как арабские, так и западные столицы, предоставит Ливану исключительные привилегии, аналогичные тем, которыми он пользовался во времена османского султаната, что откроет путь для его интернационализации. Этот путь учитывает истерическое разнообразие и роль Ливана, поскольку создание ливанской республики и ее интернационализация не означает передачу прав от Тегерана Вашингтону или любой другой стране. Эпоха мандатов истекла, и западные страны не желают возвращаться к своему колониальному опыту. Москва является на этом уровне и ее влияние ограничится останутся Сирией, а отсутствие сирийской роли и сокращение роли Ирана автоматически помогут нейтрализовать Ливан.
Нет необходимости напоминать, что проблема Ливана со времен получения независимости носит региональный, а не глобальный характер. А управляют государством ливанские силы. И если что-то и мешало им, подрывало стабильность и мир, так это вовлеченность внешних сил, а не нейтралитет.
