Страсть и дух, подпитывавший энергией майдановские протесты на Украине в 2014 году, свелись к горстке остывающих тлеющих угольков. Скоро будет уже семь лет с начала протестов, и Украине — снова — не удалось совершить переход к обществу, основанному на достоинстве и верховенстве права, где ключевую роль играют демократические институты.
Эра Майдана на Украине закончилась. Печально, но при этом, к сожалению, типично, что началась, но так и не была завершена очередная эпоха трансформации общества.
Майдан был желанной революцией, которой на самом деле так и не произошло. Фундаментальные принципы правления ancien regime (фр. старого режима — прим. перев.) сохранились. Коррупционная практика до сих пор преобладает в качестве общепринятого стиля жизни, став теперь еще более тайной, новое поколение лидеров еще слишком неопытно, чтобы взять под контроль демократическую власть и применять ее на практике, при этом до сих пор доминируют такие методы воздействия на людей, как устрашение и угрозы. Украина до сих пор остается представительницей культуры «подавления силой», где верховенство закона не определяет ни личного поведения людей, ни их институциональных действий.
Майдан был экзистенциальным мятежом. В лучшем случае он был революционным утверждением личного достоинства и категорическим отвержением марксистского представления о человеческой природе. Он был в той же степени духовным, сколь и политическим заявлением. Достоинство жизни имеет значение.
Тем не менее Украине не удалось применить — в целях трансформации общества — основополагающие демократические ценности при прокладывании прямого пути к «справедливому обществу». Это поражение должно быть четко сформулировано и признано. Граждане Украины и ее партнеры на Западе больше не могут терпеть никаких оправданий.
Время непрестанного очарования Майданом как некоей мифической мантрой, к которой стремится украинское общество, должно быть официально окончено. Пришла пора для определения новой, постмайдановской точки отсчета, которая будет служить одновременно и критикой действий нынешнего правительства и критерием для оценки движения Украины к установлению современной действенной демократии.
Украинцы слишком много говорят. Они делают обещания, почти или вовсе не намереваясь их выполнять, исполняя при этом бредовый национальный припев о том, что «все будет хорошо».
Перемены на Украине могут произойти, только когда ее вынудят продемонстрировать результаты, которые можно оценить, а обещания, данные ее народу и тем, кто готов инвестировать в страну за рубежом, будут выполнены. Дела на Украине обстоят не лучшим образом. Нетерпение, накопившееся из-за отсутствия перемен, снова перерастает в недовольство.
Украинцы до сих пор не осознают, что только они сами должны нести ответственность за свою национальную и личную судьбу, и что независимая и суверенная страна не может процветать, неустанно стоя с протянутой рукой, чтобы получить — очередной — кредит от Международного валютного фонда.
С момента объявления независимости в 1991 году, пережив потом Оранжевую революцию, а еще десять лет спустя Майдан, Украина продолжает увязать в среднем мире, оставаясь инвалидом в психологическом и философском смысле, что лишает ее способности взять на себя четкие обязательства и вложить силы в создание жизнеспособной демократии.
Украина психологически остается прикована к своему прошлому, ее сдерживает все еще не разорванная традиция крепостной зависимости и подавления, закрепившаяся в постоянном и широко распространенном недоверии общества к способности страны выполнить обещания о демократической власти.
Посредственные лидеры украинского общества до сих пор служат отражением ее нежелания платить цену за перемены, а моральное разложение не дает выйти на путь строительства действенной демократии, вдохновленной личным достоинством, правосудием и стремлением к воплощению личных экономических амбиций.
На Украине до сих пор нет эффективной правящей элиты, способной сформулировать мировоззрение демократической Украины. Ни один лидер еще не определил, как будет выглядеть демократическая Украина и как она будет функционировать. Разумеется, по прошествии всего этого времени подлинный демократический лидер провозгласил бы подобное видение, возглавил бы инициативу по достижению согласия в обществе по этому вопросу, предлагая при этом всеобъемлющий план по осуществлению этой цели.
После бурных событий Майдана и нескольких честных выборов Украине еще предстоит сформировать правящую группу политиков, технократов и эффективных активистов гражданского общества, доказавших свою верность суверенной, основанной на системе правил демократии, которая видит свое будущее в Европе. Группу, которая будет бороться против коррупционных авторитарных тенденций и российского влияния.
Украина по-прежнему упорно держится за хорошо знакомое и даже неуместное удобство ancien regime, потому что досконально знает его и именно им была обусловлена. Перемены вызывают трепет, когда все жаждут общественной и экономической стабильности и постоянства. Хотя кто-то может и не согласиться с этим утверждением, тем не менее Украина не обладает зрелым капиталом или национальным самоуважением для проведения предполагаемых реформ, которые она представляла своему обществу и миру.
Украина остается страной невыполненных обещаний, возглавляемой несущими чушь обманщиками, раздающими обещания лишь для того, чтобы их нарушить. Два президента обещали подвергнуть преследованию виновных в преступлениях на Майдане, но даже спустя почти семь лет этого еще не было сделано. Законодательная система не столь сильна, чтобы возлагать ответственность и требовать подотчетности.
Мертвая хватка олигархического влияния сохраняется потому, что на смену старой системе ценностей здесь не пришла и не была институционализирована новая. Воровство, интриги, мошенничество и утечка денег в бизнесе, правительстве и возглавляемых правительством корпорациях продолжают быть естественными условиями реального положения дел.
Украина не обладает ни способностью, ни институциональным мужеством, чтобы преследовать в судебном порядке своих самых известных преступников. Она должна опираться на своих западных партнеров. Если бы она только знала, как это сделать и обладала институциональным и личным мужеством, тогда самое громкое уголовное дело в новейшей истории Украины было бы уже рассмотрено в суде.
Гражданское общество Украины слабо, а его способность оказывать давление, настаивая на демократических реформах, остается малоэффективной. Украинское общество не обладает сильным и устойчивым моральным голосом, способным ежедневно оказывать влияние на поведение граждан. К сожалению, на Украине нет моральных лидеров, пользующихся авторитетом у широкой общественности.
Система правосудия до сих пор остается коррумпированной. Постоянные усилия Запада наталкиваются на препятствия: поступающие оттуда предложения либо откладываются, либо им оказывается намеренное сопротивление. Многие коррумпированные судьи, отправленные в отставку после предъявления доказательств их вины, вернулись на свои должности.
У бывшего президента Петра Порошенко была возможность изменить положение вещей. Но он ею не воспользовался. Какими причинами и оправданиями он прикрывался, уже не важно.
Причины избрания Владимира Зеленского потрясли лишь тех, кто оказался лично вовлечен в прозападный режим Порошенко. Тем не менее лучшее объяснение масштабной победы Зеленского над Порошенко на выборах дала женщина, торговавшая цветами в Киеве накануне голосования: «У него был шанс что-то изменить. Он этого не сделал. Следующий».
Теперь, проведя уже больше года у власти, второй президент, избранный после Майдана, также не смог изменить основы государственного уклада. В дополнение к вышесказанному Зеленскому, вопреки обещаниям, не удалось набрать в свое правительство представителей майдановского поколения и укрепить их позиции.
Даже при первой попытке сформировать правительство он не смог защитить эффективных реформаторов. Как недавно отметил один бывший министр: «На Украине за выдающиеся достижения наказывают, и, похоже, для того чтобы потерять работу, нужно преуспеть в проведении реформ в собственном ведомстве». Администрация Зеленского продолжает поддерживать «современный дух посредственности».
Зеленский не смог противостоять внутреннему давлению в своем правительстве со стороны лиц, выступавших посредниками прошлого порядка. Некоторые видные министры, работавшие в его администрации, говорили, что президент регулярно не признает лживых способов, при помощи которых интересы России отстаиваются ее украинскими партнерами в попытке оказать влияние на его правительство.
Попытки «реформ» будут постоянно заходить в тупик, если он и дальше не будет признавать присутствие затаившихся внутренних «врагов», и, если их не выявят публично и не окажут им противодействия, Украина не сможет утвердить свой политический, экономический и общественный суверенитет.
Но, быть может наиболее прискорбно, что Зеленскому не удалось сформировать демократическое видение того, как будет выглядеть украинское демократическое общество, и каковы будут реальные преимущества создания этого демократического общества.
Хотя предвыборная риторика Зеленского убедила граждан надеяться на некоторое подобие демократии, до сих пор нет идеалистически вдохновленного видения, которое доминировало бы в политической дискуссии о том, как украинское общество должно трансформироваться, и нет установленного жизнеспособного плана относительно того, что должно быть сделано для достижения этого демократического видения.
Тем не менее, есть серьезные сомнения в реальной жизнеспособности этих задач, потому что очень немногие действительно знают, что это означает и что нужно для построения демократии, основанной на правилах. В стране до сих пор не хватает интеллектуального, морального и научного потенциала, который помог бы в воплощении этой задачи.
Можно ли винить исключительно Украину в ее нынешнем затруднительном положении? Честно? Да. При этом необходимо также задаться и таким вопросом: каким образом западным партнерам удалось не оказать никакого воздействия на Украину?
Период после Майдана предоставил Украине историческую возможность построить демократическое общество. Воодушевляющие разговоры о реформах, по крайней мере, в своей риторической форме, непосредственно после восстания оказались святыней, а основные предпосылки, определяющие направление работы для реформ на Украине, как выяснилось, были неверными.
Украина нуждалась не в реформах. Ей скорее требовалось сосредоточить внимание на преобразовании. То есть «улучшить» то, что уже существовало. В почву политического и общественного устройства Украины нужно было глубоко засеять демократические ценности, чтобы у них был шанс принести демократические плоды.
Эти ценности нужно было ввести в гены украинского общества, потому что только в этом случае страна обладала бы потенциалом преобразования, что подразумевало бы изменение самого естества страны. Если бы подлинные семена демократических ценностей пустили корни в крупнейших институтах страны, они бы фундаментально изменили существо и облик украинского общества.
Разговоры о реформах, а не о преобразованиях, не привели к каким-либо устойчивым или фундаментальным переменам. Мнение, что отдельные реформаторы могут добиться фундаментальных подвижек в стремлении к «реформам», также оказалось ошибочной тактикой. Закоснелая система слишком легко способна подавить усилия отдельно взятых людей, запугивая отдельных министров и сводя на нет любые попытки что-то изменить.
Основное внимание следовало уделить «институциональным» вопросам, в частности, ключевым министерствам, например, Генеральной прокуратуре и Министерству юстиции и их высшему руководству. Если бы было положено начало масштабным культурным переменам, было бы доказано, что перемены на самом деле возможны, и что закоснелую и до сих пор мыслящую в советском формате бюрократию можно действительно направить в демократическое русло. Решительное сокращение кадрового состава министерства стало бы сигналом намерения изменить форму правления.
Упущенным шансом является также неспособность организовать и взрастить эффективное движение гражданского общества с инициативой снизу. Появление неправительственных наблюдателей, способных оказывать на правительство постоянное давление, стало бы оптимальным направлением для развития. Это отсутствие неполитической оппозиции являлось оружием, в разработку которого следовало вложить больше усилий.
Недостаток усилий в оказании давления на политические силы, чтобы они выстраивались по идеологическому принципу, а не вокруг личности, привел к неизбывной нехватке политической культуры в стране. Создание прочной и стабильной политической обстановки невозможно без идеологических политических партий, вынужденных отчитываться перед избирателями.
Несмотря на то, что после избрания Зеленского к политической власти пришло новое поколение реформаторов, они не принимали — и не могли принимать — независимых решений из-за огромного давления со стороны главы администрации президента. На место большинства членов правительства Алексея Гончарука вскоре были поставлены другие люди. Не потому, что те не были реформаторами, а скорее из-за утраты народного доверия к правительству.
Проще говоря, избраны были не те люди. Выбор и надлежащая проверка кандидатов в министры и чиновники высшего уровня до сих пор оставляет желать лучшего.
Первоначально избранные чиновники и их наместники признаются, что горько разочарованы и глубоко опечалены медленно текущими переменами, и что им не позволили осуществить обещанные перемены.
В ходе многочисленных личных бесед с представителями демократического поколения Майдана они признавались, что живут в страхе. Украина до сих пор остается «обществом страха».
Люди, работавшие в правительстве, говорили о нежелании или неспособности президента защитить их от реваншистов или обеспечить им общественную поддержку во время публичных нападок и клеветы. Те, кто не испугался устрашений, были разочарованы неспособностью президента следовать курсом устойчивого создания институтов.
Проще говоря, они не могли доверять президенту.
К марту этого года стало ясно, что лучшим и самым выдающимся представителям украинской политической элиты не было места в любом будущем правительстве Зеленского. Он пытается руководить Украиной и изменить ее, не пользуясь поддержкой лучших людей из поколения Майдана. Поэтому сам собой напрашивается вопрос: сможет ли он — или будет ли он — руководить страной до конца своего срока?
Зеленский не осознает, что без масштабных усилий по встраиванию демократических импульсов в систему управления Украиной скрытые авторитарные силы продолжат загонять в тупик стремление Украины к власти, основанной на системе правил. Президент ничем не доказал, что ему приятно двуличие этих сил, и что они смогут спокойно угрожать демократическому развитию страны и ее рыночной экономике.
Этот сценарий будет разыгрываться и дальше, пока не сформируется видение Украины, строящееся на системе правосудия и опирающееся на менталитет, в котором твердо закрепилось восприятие украинской независимости и суверенности.
Изменится ли эта ситуация? Не похоже.
В нынешних обстоятельствах продолжать верить в «перемены» на Украине и в осуществление ее «потенциала» значило бы продлевать существование желанного мифа, распространяемого по большей части иностранными западными болельщиками. Это должно прекратиться, но вряд ли это произойдет, — ведь это было бы равносильно признанию неспособности осуществить преобразующие перемены.
Перемены, разумеется, произошли, но они были периферийными и незначительными, а не преобразующими. Нет никаких признаков, что на Украине происходят фундаментальные преобразования. Эта риторика, на которую так рассчитывало общество, угасла. Как бы то ни было, в обозримом будущем в политической жизни будут доминировать политические посредственности.
Западные партнеры Украины должны перестать верить украинцам на слово. Они должны требовать видимых результатов. Правда состоит в том, что украинцы пообещают и скажут что угодно, лишь бы обеспечить поток доходов, будь то в правительстве или в бизнесе.
Непреклонная реальность такова, что украинцы изменятся, лишь если их к этому принудят или поставят в положение, в котором у них в экономическом плане не будет иного выбора, кроме развития. Необходимо лишь изучить поведение и тактику страны, когда она столкнется с необходимостью получения средств от Международного валютного фонда.
В лучшем случае отдельных министров будут назначать, а потом находить им замену, если их деятельность будет негативно сказываться на рейтинге президента в обществе или если они достигнут определенного уровня успеха, идущего вразрез с закоснелыми корыстными интересами.
Куда же движется Украина?
Правительство Зеленского исчерпало энергию и запал для реформ, не говоря уже о любых попытках осуществления преобразующих перемен. Как было сказано выше, уже не существует установленной риторики «преобразований». Это связано с неопытностью Зеленского в управлении и недостаточной его решительностью при попытках настоять на своей воле в ходе руководства правительством. У него нет ни способности, ни мужества встроить в правящие структуры страны ее лучших и способнейших людей.
Администрация Зеленского продолжает демонстрировать неумение выделять и привлекать наиболее компетентных людей в стране. Его президентство не избежало власти посредственного двуличия. Зеленский возглавляет правительство, но не секрет, что самым влиятельным человеком в правительстве Украины сейчас является министр внутренних дел Арсен Аваков.
Однако то, что может послужить доказательством наихудшего на данный момент решения президента, — это судебное преследование в отношении его предшественника, бывшего президента Петра Порошенко. Это был сознательно избранный курс «мстительного преследования» и крупнейшая ошибка, потому что это ужесточает оппозицию к правительству Зеленского, при этом речь идет о политике, уровень недоверия к которому колеблется около 70%.
Порошенко — это непревзойденный политический Зелиг Украины. Судебное преследование его Зеленским лишь поспособствует политической реабилитации этого человека из прошлого, явно настроенного на возобновление своей политической карьеры.
Любая чрезмерная реакция — применение физической силы или даже случайный выстрел — со стороны Авакова способна спровоцировать очередной бунт общественности. На этот раз, правда, будет больше кровопролития, так как восстание будет вооруженным.
По мере усиления недовольства руководством Зеленского украинцы все больше задаются вопросом, когда же произойдут обещанные перемены.
Автор статьи — родившийся в Канаде политический обозреватель, стратег и консультант, специализирующийся на внешней политике и трансатлантических отношениях. Полякивски живет в Киеве, является известным писателем и лектором. Его последняя книга называется «Украина — оплакивание обещаний» (Ukraine — A Lament of a Promise).
