В интервью Gazeta Polska американо-российский историк Юрий Фельштинский рассказал, как позиция США и Евросоюза влияют на развитие ситуации в Белоруссии, почему сейчас велика вероятность присоединения республики к России, и как повторные выборы могут спасти жизнь президенту Александру Лукашенко.
— Как вы оцениваете историческое значение происходящего в Белоруссии?
— Я думаю, что для всех нас, кто смотрит на происходящее извне, события в Белоруссии — большая неожиданность. Наверное те, кто все эти годы состояли в оппозиции к [президенту Александру] Лукашенко и открыто с ним боролись, со мною не согласятся и скажут, что этот взрыв давно всеми ими ожидался и, наоборот, произошел с большой задержкой во времени. И они будут правы в таком утверждении. Я сейчас несколько про другое хочу сказать.
Последний раз на наших глазах в Европе народ за свободу бился в 2014 году в Украине. И победил. Потеряв Крым, потеряв реально контроль над Донбассом — тем не менее победил, отстоял государственность, отстоял свободу, всем продемонстрировал, что является частью свободной Европы — «Западной Европы». И [президент РФ Владимир] Путин забуксовал. Прошло уже шесть лет с тех пор, как он начал войну с Украиной, и он никуда не смог продвинуться.
И это на фоне того, что практически во всех европейских странах сегодня голову поднимают националисты. Я не хочу сказать, что они захватывают главенствующие позиции. Это пока не так. Но сегодня угроза национализма, безусловно, и сильнее, чем вчера, и заметнее, чем вчера, поскольку все эти силы пытаются сделать себя легитимными и заявляют о себе открыто, ничего не боясь. Ле Пенн во Франции, Сальвини в Италии, Стивен Бэннон, объединяющий ультраправых по всей Европе…
Это не случайность, это тенденция, с которой мы вынуждены считаться. Это сегодняшняя реальность, в которую активно вмешивается Путин, используя современные пропагандистские инструменты и технологии, прежде всего телевидение и интернет, финансируя нужных ему зарубежных политиков, партии и течения, делая их таким образом пропутинскими и пророссийскими. Так что сегодня у Лукашенко в Европе больше союзников, чем в предшествующие годы. И мы видим, что не все политики, даже в ЕС, готовы его осудить и готовы предостеречь Путина от агрессивных шагов в отношении Белоруссии. Белоруссия сейчас, к сожалению, в уникально безвыходной ситуации. Как Польша в 1939 году перед германо-советским вторжением. В НАТО Белоруссия войти не успела, да и не было такой задачи у Лукашенко никогда. В результате Белоруссия не просто не защищена (как страны Балтии и Польша), а через целый каскад формальных договоров с Россией, подписанных Лукашенко, давно сдала свою независимость на милость Путина. В частности, российские войска по договору имеют право защищать территориальную целостность Белоруссии, а поскольку трактовка того, что представляет угрозу для страны, а что нет, — прерогатива Москвы, Путин имеет право ввести войска в Белоруссию в любой удобный ему момент.
При этом ждать милости от Путина, то есть считать, что он не воспользуется этим правом, мне кажется, утопия. Как закоренелый кагэбист, он физически не способен на милость. Он способен только на хитрость и подлость, в том числе и в международной политике. Это то, чему его всю жизнь учили в КГБ. Он уже поговорил с Меркель. Он уже поговорил с Макроном. И объяснил им, что Белоруссия — часть Российской Федерации, что белорусского народа не существует и не было никогда на карте государства Белоруссия, пока не произошла «величайшая катастрофа 1991 года», последствия которой он, Путин, считает своим долгом ликвидировать. Все, что он мог услышать в ответ от Меркель и Макрона, это знакомое ему слово «санкции». Но это слово его уже не пугает.
И конечно, очень важно, что все это происходит на фоне полного самоустранения Америки из европейских дел. По крайней мере, от американского президента мы не слышим критики в отношении Лукашенко. И это неслучайно. Лукашенко, как президент, борющийся со своим народом за право остаться у власти любой ценой, — это идеал Дональда Трампа. И это еще одна причина, по которой белорусский народ сегодня находится в крайне тяжелом и опасном положении: его некому защитить. Трамп — на стороне Лукашенко. А Европа без Америки для Лукашенко куда меньшая сила, чем Путин, опирающийся на молчаливую поддержку Трампа в белорусском вопросе.
То, что народ не хочет иметь Лукашенко президентом и требует «перемен», все уже знают, Лукашенко в том числе. Есть ли какие-то силы в Белоруссии (кроме народа), которые этих перемен требуют, мне неизвестно.
— После оккупации Россией украинского Крыма в 2014 году в своих интервью вы упоминали о том, что следующей Кремль может захватить Белоруссию? Это может произойти сейчас?
— Риск того, что это может произойти сейчас, очень велик. Россия давно заигрывает с Лукашенко и обмусоливает идею Союзного государства, под которым практически подразумевается банальное присоединение Белоруссии. Если бы не украинский Майдан, Путин давно бы уже захватил Белоруссию. Но из-за революции в Украине ему пришлось начать войну на совсем другом фронте, и Белоруссия отошла на второй план, тем более что, с его точки зрения, Белоруссия «никуда деться не может».
Как человек параноидальный, Путин боится двух международных институтов: НАТО и Евросоюза. Поэтому его стратегическая задача — развалить и первый, и второй. Он в этом направлении упорно работает. Про Лукашенко у него есть уверенность, что тот ни в НАТО не сунется, ни в Евросоюз. Да его и не примут ни в ЕС, ни в НАТО.
Посмотрев на карту Европы, понятно, что стратегически присоединение Белоруссии к Российской Федерации драматически меняет расстановку сил и создает непосредственную угрозу российского вторжения прежде всего в страны Балтии, ранее, как и Белоруссия, являвшиеся частью Советского Союза.
При наличии противника НАТО Трампа в Белом доме членство в НАТО может страны Балтии от агрессии не спасти. Тем более что у Путина в запасе есть еще одно неиспользованное ядерное оружие, только не в виде атомных бомб, а в форме российских атомных электростанций, которые он упорно и упрямо закладывает в европейских странах, как бомбы замедленного действия, поскольку обслуживаются эти станции и управляются реально Россией.
— Как вы оцениваете фигуру Светланы Тихановской как возможного будущего лидера Белоруссии? В чем ее слабые и сильные стороны. Можно ли уже сейчас сказать, насколько Россия могла бы влиять на ее действия в будущем на посту белорусского лидера?
— Может быть, я неправ, потому что смотрю на события со стороны, а не изнутри, и последний раз я был в Минске в 1999 году, но мне кажется, что в Белоруссии в этот раз было протестное голосование, то есть голосовали не столько за Тихановскую, сколько против Лукашенко. Это частое и естественное явление в странах, где президент непопулярен. Так что, если Тихановская сумеет осилить Лукашенко и занять президентское кресло, это и окажется ее самой главной сильной стороной. Потому как остальные в схватке с Лукашенко все эти годы терпели поражение. Сможет ли и будет ли Путин влиять на политику и действия будущего президента Белоруссии? Безусловно. Безусловно, будет, безусловно, сможет. В какой степени — зависит от дипломатического таланта, но не в отношении Путина, потому как дипломатией его не возьмешь, а в отношении Евросоюза. Евросоюз для Белоруссии сегодня — единственный уровень защиты от российской агрессии и аннексии. У Польши, например, есть три уровня защиты: НАТО, Евросоюз и сама Польша. У Белоруссии, кроме свободолюбивого народа, реальных защитников сейчас нет.
— По мнению российского социолога и публициста Игоря Эйдмана, Белоруссии не повезло с Лукашенко, и если бы не он, то страна могла бы сегодня быть на уровне Латвии или Литвы. Вы согласны с этим мнением? Был ли в истории момент, когда можно еще было не пустить Лукашенко во власть? И почему именно он сумел удержаться во главе Белоруссии столько лет? В чем его «секрет»?
— Конечно, Белоруссии не повезло. Белоруссия при Лукашенко застыла во времени. Изначально многим это нравилось, особенно коммунистам, в том числе и российским. Ситуация была замерзшей, но стабильной. Но и Лукашенко застыл во времени, как только стал президентом и из президента постепенно переродился в тирана. Диктаторы рано или поздно уходят. Либо сами уходят, либо сметаются.
Сейчас пришла очередь Лукашенко уходить. Если бы он был человеком мудрым, он нашел бы способ уйти какое-то время назад, спокойно и даже достойно. К сожалению, он этот момент достойного ухода давно пропустил и упустил. В этом всегда проблема с диктаторами. Они перестают ощущать реальность. Короткий исторический срок своего нахождения у власти они воспринимают как вечность. Тирану это часто стоит головы. Страна платит за это революцией.
Путин представляет институт ФСБ, захвативший власть в России, и на этот институт опирается. Кого представляет Лукашенко и на что он опирается, кроме белорусского КГБ, понять невозможно, потому что никого он не представляет. А опоры на местное КГБ может оказаться недостаточно, потому что сам Лукашенко — не из КГБ. Не КГБ привело его к власти. Он не как Путин в России. Он одиночка-диктатор.
Мне кажется, что в современной Европе, даже с поправкой на пандемию, диктаторский режим в небольшой европейской стране Белоруссии с Лукашенко во главе после нагло сфальсифицированных выборов, даже при наличии Путина по соседству, окажется нежизнеспособен. Теоретически есть три варианта: в Белоруссии побеждает демократия во главе с Тихановской; в Белоруссии у власти остается Лукашенко; Белоруссию захватывает Путин. К сожалению, последнее может произойти и в первом случае, и во втором.
— Что может стать переломным моментом в белорусском внутреннем конфликте?
— Капитуляция Лукашенко или введение российских войск. Но первое может привести ко второму. Самый мягкий для Лукашенко вариант, и самый правильный в нынешней ситуации, — объявление повторных новых выборов. Если он «снова проиграет», ему придется все-таки уйти, но, по крайней мере, он останется жив (если перед ним стоит такая задача). Если он «снова победит», мы вернемся в дежавю, в то, что уже было, в сегодняшний день.
