«Иран продолжит свои политику упрочения стратегического союза с Китаем и Россией», пишет издание «Трибюн» (англоязычное издание Северной Индии, англ. The Tribune), упомянув, вместе с тем, что теперь Вашингтону неизбежно придется «переосмыслить свой стиль» диалога с Ираном и перестать говорить с ним на повышенных тонах.
Издание так, в частности, прокомментировало недавнее соглашение Исламской Республики Иран и КНР о том, что Китай предоставит Ирану инвестиции на общую сумму 400 миллиардов долларов на развитие его народного хозяйства, инфраструктуры и промышленности. Соглашение рассчитано на срок до 25 лет. Россия же в свою очередь, продолжает твердо придерживаться принципов стратегического партнерства во взаимоотношениях с Ираном, в полном соответствии с соглашением, которое Россия и Иран подписали без малого 20 лет назад, в декабре 2001 года. Но поворотный момент наступил именно сейчас, утверждает упомянутое издание и уточняет, что если политика давления на Тегеран будет продолжаться, Иран, несомненно, добьется полной реализации этих соглашений, получая от этих двух стран поддержку как на международном политическом уровне, так и на развитие своей экономики.
Вместе с тем, нельзя с уверенностью утверждать, что эти договоренности Ирана с двумя великими державами точно состоялись бы, если бы США не наращивали все эти годы политическое и экономическое давление на Иран.
Решение Дональда Трампа выйти из ядерного соглашения с Ираном в 2018 году стало не просто давлением, это оказалось подлинной трагедией для Ирана, крушением всех его надежд, которые он связывал с ядерной сделкой, достигнутой с таким трудом, подчеркивает автор упомянутой публикации «Трибюн», бывший индийский дипломат Йогиша Гупта. Дональд Трамп с самого начала считал это соглашение, которое Запад, а также представители России и Китая подписали с Ираном, «неполноценным», поскольку оно не предусматривало ни полного свертывания иранской ракетной программы, ни его региональной политики. И вследствие этой логики американский президент пытался оказать на Иран максимальное и экономическое, и политическое давление санкциями, бесконечными угрозами, завершившимися выходом США из ядерной сделки, о чем Трамп заявил летом 2018 года. В Вашингтоне надеялись, таким образом, добиться от Ирана больших уступок и изменения политики Исламской Республики, направленной на достижение регионального лидерства.
И это оказалось одной из целой серии ошибочных решений в формировании политического курса США в отношении Ирана. Все последующие шаги администрации Дональда Трампа, как-то внесение Корпуса стражей Исламской революции (или КСИР, сокращенное наименование сил госбезопасности и правопорядка в Исламской Республике Иран) в список террористических организаций, громкие убийства с явным и неявным участием американских спецслужб, как-то убийство в январе 2020 года генерала Касэма Сулеймани, одного из командующих силами КСИР (прямо признанное и подтвержденное американской стороной), в этом же году, но в конце его — убийство иранского специалиста в области ядерной физики Мохсена Фахризаде (убийство, за которое США взяли на себя ответственность фактически, а исполнителями стали израильский спецслужбы), все это окончательно отвратило иранскую общественность от США, причем даже те ее группы, которые симпатизировали США и Западу в целом. И иранское руководство, и общественность в результате не видят сейчас смысла в политике конструктивного взаимодействия с западными партнерами, а «восточное направление» политики и сотрудничества представляется в данный момент куда более надежным и заслуживающим доверия.
Кроме того, Иран, как подчеркивает упомянутое издание, оказал США с их политикой «давления и удушения» максимальное сопротивление. Иран продолжает пользоваться влиянием в той группе стран региона Залива, которые он всегда поддерживал. Все политические процессы в регионе вот уже не первый год определяет растущая враждебность между иранским правительством и саудитами.
Напомним, что между этими двумя крупными мусульманскими странами уже несколько лет отсутствуют дипломатические отношения. Саудовская Аравия в своих антииранских амбициях стремится заручиться поддержкой Израиля; уже очевидно для всех, что и Израиль, и Саудовская Аравия рассматривают Иран своим общим врагом. Постоянное давление США и Израиля на Иран попросту не оставляет последнему иного выхода, кроме как искать поддержки, политической, экономической, и самое главное — стратегической, со стороны Китая и России.
И Ирану удалось добиться уже немалого в данном направлении. «Трибюн» напоминает о соглашении Ирана с Китаем об инвестициях в 400 миллиардов долларов на развитие иранской экономики. Россия также не намерена пересматривать принципы своих отношений с Ираном, главным из которых остается стратегическое партнерство, — именно так этот принцип именовался в упомянутом соглашении Ирана и России от 2001 года.
Трудно не согласиться с тем, что если американская администрация (будь она старая или новая, вместе с новым президентом) продолжит многолетнюю политику и практику давления на Иран, все означенные тенденции во внешней политике Ирана продолжатся и получат только дальнейшее укрепление, как на международной арене, так и, что также не менее важно, внутри самого Ирана. Но похоже, что Байден, избранный президентом США, осознает значение Ирана в регионе Персидского Залива, поскольку он уже заявил, что его новая администрация будет готова к возвращению США в ядерную сделку с Ираном. При этом важно также подчеркнуть, что и политика Ирана оказалась более гибкой, несмотря на то, что в последние месяцы президентства Дональда Трампа страны только ужесточали свои позиции по отношению к ядерной сделке. И к моменту выборов в США стало понятно, что Тегеран все же переиграл Вашингтон, так как он не закрыл двери сотрудничества ни с Европой, ни, в конце концов, с Соединенными Штатами, полностью. И это фактически пришлось признать его западным партнерам.
