Президент Керсти Кальюлайд до сих пор занимала четкую и благожелательную позицию, согласно которой национальное чувство может быть дружественным и открытым для остального мира, однако выступление 24 февраля прозвучало как негативное отражение этой позиции и неуместное противопоставление между эстоноязычным и русскоязычным населением, считает депутат Рийгикогу Евгений Осиновский (Социал-демократическая партия).
«Президент обратилась к русскоязычным жителям Эстонии, которые смотрели 24 февраля речь с чувством, что это и их праздник. Русскоязычное население было возмущено и разочаровано речью президента, когда им сказали, „мол, вы, группка иноязычных, сейчас мы вам расскажем, как вам стоит жить". На самом деле это было очень острое противопоставление „мы-они". Я считаю, что это было неуместно, и люди восприняли речь негативно», — прокомментировал выступление президента по случаю Дня независимости Осиновский в передаче Vikerraadio Opositsioonitund («Час оппозиции»).
«Эта речь президента Кальюлайд может быть последней. И, по словам многих русских, они надеются, что эта речь была последней. Президент могла бы объединять эстонцев и русских, а не вбивать между ними клин», — сказал он.
По словам депутата от партии «Отечество» Урмаса Рейнсалу, в своей речи президент отметила отраслевую политику. Раскалывания общества в выступлении Кальюлайд он не заметил. Рейнсалу отметил, что люди, с которыми он общался, не дали повода для таких убеждений.
«Но верно то, что позиция президента относительно национального чувства была покровительственной, якобы нам не надо беспокоиться о сохранении эстонской нации, языка и культуры. Я думаю, что для маленького государства независимость и сохранение нации никогда не были чем-то само собой разумеющимся», — добавил Рейнсалу.
Осиновский в свою очередь заявил, что не знает, как президент могла бы исправить сказанное: «По сути, это было наиболее ярким проявлением неправильного употребления понятий, такое бывало и раньше. Например, 1 января 2019 года мне и многим другим показалось оскорбительным, что она говорит о миллионе человек, а не о 1 300 000. Все мы понимаем, с кем она говорила и о ком».
«То есть мы готовы принять вас в свои ряды, если вы выполните свои обязательства и отправите детей в эстонские школы. А затем она что-то говорит о культурной особенности и так далее, — продолжил Осиновский. — Вопрос ведь не в том, что русскоязычное население хотело бы танцевать и петь русские песни. Это оно и без того может делать. Нельзя сводить к этому весь вопрос интеграции. Русские в Эстонии хотят, чтобы их на политическом уровне считали равными гражданами, имеющими право голоса во всех вопросах относительно Эстонии, а особенно в тех, которые касаются их детей».
Он сообщил, что его дети ходят в детский сад с языковым погружением двусторонней направленности, изучая как русский, так и эстонский язык: «Это очень важно. Я не считаю, что обязан отправлять своего ребенка в эстонскую школу. С удовольствием отдам его в школу, в которой он будет учить оба языка. Но дело не в том, кто чего хочет, что разумно, а что нет. Президенту в такой ситуации нужно постараться найти точки соприкосновения, создать чувство единства».
Он привел в пример речь командующего Силами обороны Эстонии Рихо Терраса 24 февраля 2015 года в Нарве: «Господин Террас смог создать такое чувство в праздничный день, сказав, что среди нас есть Артем из Нарвы, который сражался в Афганистане за эстонский народ и государство. Можно ведь создать у людей чувство, что мы один народ и у нас один путь. А если ошибиться, противопоставить людей, то потом это очень трудно исправить», — считает Осиновский.
