В понедельник бывшего главу государства Николя Саркози приговорили в Париже к трем годам лишения свободы, два из них условно (по последним сообщениям канала BFMTV со ссылкой на суд, Саркози не отправится в тюрьму, а проведет год дома под электронным наблюдением — прим. ред.). Вердикт вынесен на основании обвинения в коррупции и торговле влиянием в рамках так называемого дела о «прослушке», которое было открыто в 2014 году. Основой для дела послужили перехваченные разговоры Саркози с адвокатом Тьерри Эрцогом (Thierry Herzog). Коррекционный суд признал существование «коррупционного сговора» между бывшим президентом (сейчас ему 66 лет), Тьерри Эрцогом и бывшим высокопоставленным судьей Жильбером Азибером (Gilbert Azibert): им дали точно такой же срок.
В декабре 2020 года Национальная прокуратура по финансовым преступлениям затребовала очень суровое наказание: четыре года тюрьмы (из них два условно) для Азибера, четыре года тюрьмы (из них два условно) и пять лет запрета профессиональной деятельности для Эрцога, а также четыре года тюрьмы (из них два условно) для Саркози. Все трое обвинялись в коррупции и торговле влиянием.
Как бы то ни было, на слушаниях было представлено недостаточно существенных доказательств в подкрепление столь жестких мер. Более того, прения пролили свет на слабости позиций обвинения, которыми активно пользовались адвокат бывшего президента Жаклин Лаффон (Jacqueline Laffont) и адвокат Эрве Темим (Hervé Temime), представлявший интересы Тьерри Эрцога, своего коллеги. «Могу без преувеличения заявить, что еще никогда не видела такого набора вводных словесных конструкций, показывающих сомнительный, предположительный характер выдвигаемых обвинений: „мы считаем", „нам кажется", „это выглядит как", „целый набор признаков", „мы заранее признаем возможность ошибки" и т.д.», отметила Жаклин Лаффон.
«Никто не пытается отомстить»
Глава Национальной прокуратуры по финансовым преступлениям лично пришел на заседание в день обвинительной речи, чтобы отстоять действия своего ведомства и заявить, что в них нет никакого сведения политических счетов. «Судебный процесс — не личное, публичное или ведомственное мщение, — подчеркнул Жан-Франсуа Бонер (Jean-François Bonhert). — Никто здесь не пытается отомстить бывшему президенту Республики. (…) Да, господа Саркози, Эрцог и Азибер, у вас есть право на беспристрастный суд».
По утверждению обвинения, Азибер в обмен на обещание поста в Монако тайно вмешался в работу кассационного суда, в который подал жалобу Саркози. Эрцог же выступил посредником между ними. Тем не менее суд вынес не то решение, на которое рассчитывал бывший глава государства, и Азибер не получил должность в княжестве. Но это не отменяет самого факта преступления с точки зрения обвинения.
Нынешнее решение будет признано окончательным при отсутствии апелляции.
