Когда в ноябре 2017 года бывший премьер-министр Японии Синдзо Абэ пригласил официальных лиц из Австралии, Индии и США на встречу в Манилу, китайские лидеры не увидели особых причин для беспокойства. Это собрание «четырехугольника», как называли тогда эту группировку, было неясной идеей «которая просто привлекла внимание заголовков», — усмехнулся в то время министр иностранных дел Китая Ван И. «Они похожи на морскую пену в Тихом или Индийском океане: они привлекают внимание на короткое время, но скоро рассеются». У Пекина были причины для такой снисходительности. Интересы членов «четверки», по оценке китайских стратегов, слишком расходились, чтобы обеспечить реальную согласованность их действий. Ведь группировка QUAD уже была опробована более десяти лет назад, но с небольшими реальными результатами.
Однако через несколько лет после той встречи в ноябре 2017 года Пекин начал переосмысливать свое первоначальное пренебрежение. К марту нынешнего года, когда «четверка» провела свой первый саммит на высшем уровне и выпустила первое коммюнике на уровне лидеров, китайские официальные лица начали относиться к «четверке» с растущей озабоченностью. С тех пор Пекин пришел к выводу, что QUAD представляет собой один из самых серьезных вызовов китайским региональным амбициям на предстоящие годы.
Поскольку «стратегическое соревнование» с Китаем стало редкой точкой двухпартийного консенсуса в Вашингтоне, Председатель КНР Си Цзиньпин предупредил, что его стране предстоит «борьба за будущее международного миропорядка» с Соединенными Штатами, полными решимости помешать подъему Китая. Си считает, что у Пекина есть возможность до 2035 года сделать Китай ведущей экономической, технологической и, возможно, даже военной державой в мире. Неотъемлемой частью этого рывка является убежденность стран Азии и всего мира в том, что доминирование Китая неизбежно и что, соответственно, у них нет другого выбора, кроме как начать подчиняться требованиям Пекина. Это позволило бы Китаю начать переписывать правила международного порядка — и укрепить свои позиции глобального лидера — без единого выстрела.
«Четверка» представляет собой уникальную по сложности проблему для этой стратегии Китая, потому что ее цель — создать многостороннюю коалицию сопротивления китайскому наступлению — может создать для Китая препятствия по всему Индо-Тихоокеанскому региону и, возможно, даже за его пределами. Для Си важнейший вопрос заключается в том, станет ли «четверка» достаточно большой, единой и мощной для того, чтобы эффективно противостоять Китаю, тем самым подрывая любую веру в то, что его доминирование в Азии или во всем мире неизбежно. Пока Пекин с трудом пытается дать эффективный ответ на вызов «четверки». Выстроят ли китайские лидеры стратегию, способную подорвать прогресс «четверки», будет одним из ключевых факторов, определяющих курс американо-китайского соперничества — и судьбу глобальных амбиций Китая в целом — в том, что уже стало «десятилетием опасного существования».
Объединяйтесь!
Первая попытка Абэ запустить QUAD была предпринята после цунами 2004 года, когда Австралия, Индия, Япония и Соединенные Штаты вместе работали над ликвидацией последствий стихийных бедствий. Абэ видел в «четверке» способ укрепить потенциал четырех стран для совместной работы над решением общих проблем региональной безопасности. Но реакция в других столицах была в лучшем случае осторожной.
В Вашингтоне президент Джордж Буш беспокоился, что такое сотрудничество бесполезно оттолкнет Китай, когда он будет нуждаться в Пекине в «войне против терроризма». Как показали американские официальные депеши, впоследствии опубликованные WikiLeaks, администрация в конфиденциальном порядке уверяла региональные правительства, что «четверка» никогда не встретится. В Нью-Дели премьер-министр Манмохан Сингх неоднократно исключал любое реальное сотрудничество с «четверкой» в сфере безопасности и относил связи с Пекином к категории «настоятельной необходимости» для Индии. А в Канберре консервативное правительство Джона Ховарда беспокоилось о подрыве экономически выгодных связей с Китаем, а также выступало против расширения существующего трехстороннего сотрудничества с США и Японией за счет добавления Индии. В июле 2007 года Австралия официально отказалась от участия в «четверке» и вскоре объявила об этом своем решении в Пекине. Когда Абэ, инициатор и движущая сила QUAD, неожиданно ушел в отставку в сентябре 2007 года (прежде чем снова стать премьер-министром в 2012 году), его преемник Ясуо Фукуда официально отправил концепцию «четырехстороннего соглашения» на свалку истории.
Когда десять лет спустя Абэ снова собрал эту группу, стратегическая ситуация в регионе и мире кардинально изменилась. После нескольких лет растущей напряженности между США и Китаем, агрессивного поведения Китая в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях и неоднократных столкновений между китайскими и индийскими войсками вдоль их взаимно оспариваемой сухопутной границы, стратегические расчеты в отношении Китая претерпели изменения во всех столицах «четверки». Тем не менее Пекин еще считал, что у него мало причин для беспокойства даже после того, как в ноябре 2017 года «четверка» собралась для встречи на рабочем уровне дипломатов на полях Восточно-азиатского саммита в Маниле: им не удалось выпустить совместное коммюнике, в котором излагалась бы общая стратегическая цель, вместо этого они выпустили несогласованные отдельные заявления, которые служили главным образом для констатации расхождений по ключевым вопросам. Пекин оставался в значительной степени безразличным даже после первой встречи министров иностранных дел «четверки» в сентябре 2019 года в Нью-Йорке, и даже когда министры, наконец, согласились работать вместе над тем, что станет мантрой «четверки»: «продвигать концепцию свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона».
Затем, в июне 2020 года, китайские и индийские вооруженные силы столкнулись вдоль их общей границы, в результате чего 20 индийских солдат погибли, а Нью-Дели, который до этого был самым «упирающимся» членом четырехстороннего соглашения, пересмотрел свои стратегические приоритеты и продемонстрировал новое стремление уравновесить китайскую угрозу. Когда министры иностранных дел четверки снова встретились в октябре 2020 года в Токио, Пекин уже обратил на это серьезное внимание. Госсекретарь США Майк Помпео прямо заявил, что целью Вашингтона было «институционализировать „четверку" и создать настоящую структуру безопасности» и даже расширить группировку в «подходящее время», чтобы «противостоять вызову, брошенному всем нам китайскими коммунистами». (Ранее Помпео собрал Новую Зеландию, Южную Корею и Вьетнам для переговоров о торговле, технологиях и безопасности цепочки товарных поставок в рамках того, что тогда назвали «Quad Plus»).
После этой встречи Индия пригласила Австралию присоединиться к своим ежегодным военно-морским учениям Malabar, проводимым ею вместе с США и Японией. Это было примечательно, потому что Индия ранее отказывала австралийцам в участии в учениях из-за опасений противодействия Пекину. Теперь, во многом благодаря пограничному столкновению в июне 2020 года, все оставшиеся колебания в Дели исчезли. С точки зрения Пекина, это сразу же сделало геополитический расклад в сложной игре вэйци (в Японии — го) неожиданно невыгодным для него.
Разделять и атаковать
Сначала китайским стратегам казалось, что существует относительно простое решение нового вызова, исходящего от «четверки»: использование комбинации кнута и пряника, чтобы вбить клин между экономическими интересами и интересами безопасности членов QUAD. Подчеркивая огромную зависимость каждого государства от китайского рынка, Пекин надеялся расколоть «четверку».
После министерской встречи членов соглашения QUAD в октябре 2020 года и последовавших за ней военно-морских учений Malabar, Ван И, министр иностранных дел Китая, резко изменил свой тон, раскритиковав усилия по созданию «Индо-Тихоокеанского НАТО» и назвав индо-тихоокеанскую стратегию четверки «большой угрозой безопасности в регионе». Пекин также выбрал цель, против которой следует «использовать палку». Китайская стратегическая традиция советует «убить одного, чтобы стало неповадно сотне». В данном случае идея заключалась в том, чтобы убить одного (Австралия), чтобы предупредить двоих других (Индия и Япония).
Ранее казалось, что Пекин намерен улучшать отношения с Канберрой. Но без конкретных объяснений он внезапно ввел ограничения на импорт австралийского угля, а затем мяса, хлопка, шерсти, ячменя, пшеницы, древесины, меди, сахара, омаров и вина. Как самая маленькая из четырех экономик четырех стран, Австралия, по мнению Пекина, будет наиболее уязвимой для экономического давления (и в силу размеров и географического положения, менее угрожающей интересам безопасности Китая). В то же время Китай работал над восстановлением отношений с Индией и Японией. После многих лет усилий по улучшению отношений с Токио Пекин попытался осуществить визит Си Цзиньпина в Японию для встречи с преемником Абэ, Ёсихидэ Суга. И он стремился понизить напряженность в отношениях с Индией, заключив соглашение о выводе войск из района, где произошли столкновения, и тихо работая над освобождением захваченного китайского солдата, чтобы избежать националистической взрыва в стране.
Но Пекин недооценил влияние своих действий на солидарность внутри QUAD, и ни один из этих «пряников» не дал ожидаемого эффекта. В Токио раздражение по поводу напористости Китая в Восточно-Китайском море и озабоченность по поводу прав человека и Гонконга привело к тому, что отношения резко между Японией и Китаем ухудшились. В Дели настороженность в отношении Китая глубоко укоренилась, несмотря на то, что прямое противостояние вроде бы было разрешено. Как объяснил министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар, пограничные столкновения с Китаем привели в Дели к возникновению большего «уровня комфорта» в отношении понимания необходимости «более интенсивного взаимодействия по вопросам национальной безопасности» с Вашингтоном и другими партнерами. Приход в Белый дом новой администрации, которая вновь сосредоточит внимание на союзническом, региональном и многостороннем взаимодействии с партнерами и быстро решит торговые и военные споры с азиатскими союзниками времен Трампа, добавило еще одно препятствие планам Пекина по расколу «четверки».
К началу этого года китайские официальные лица поняли, что ни игнорирование, ни разделение «четверки» не работает. Поэтому Пекин перешел к третьему варианту: полномасштабной политической атаке.
Мартовская встреча лидеров «четверки» подтвердила растущую озабоченность Китая по поводу значимости новой группировки. Президент США Джо Байден, впервые собрав высшее руководство QUAD уже на столь раннем этапе своего правления, дал понять, что группа будет играть центральную роль в его стратегии в Индо-Тихоокеанском регионе. И впервые на встрече было принято единое коммюнике, обозначившее обязательство «четверки» продвигать «свободный, открытый, основанный на правилах порядок, базирующийся на нормах международного права» и защищать «демократические ценности и территориальную целостность стран региона». QUAD также пообещал совместно произвести и распространить в регионе один миллиард доз вакцины против covid-19. Премьер-министр Индии Нарендра Моди намекнул на то, что может быть худшим опасением Пекина, когда заявил: «Сегодняшняя встреча на высшем уровне показывает, что „четверка" достигла совершеннолетия. Теперь она станет важной опорой стабильности в регионе».
С тех пор произошел форменный взрыв в осуждении Китаем «четверки» как «небольшой клики» стран, пытающихся «начать новую холодную войну». В мае Си Цзиньпин осудил попытки использовать «многосторонность в качестве предлога для создания новых альянсов или разжигания идеологической конфронтации». Китай начал изображать себя поборником «подлинной многосторонности» и ведущим защитником системы Организации Объединенных Наций. Си и другие китайские официальные лица стали все чаще говорить об «ответственности великих держав» и статусе Китая как «ответственной великой державы». Пекин также удваивает свои усилия по разработке альтернативных торговых структур, продвигая свое членство в Всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП), пытаясь доработать инвестиционное соглашение между ЕС и Китаем и заигрывая с идеей присоединения к СПТПП. (Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транс-тихоокеанском партнерстве, которое возникло в результате переговоров о ТПП под руководством США). Пекин надеется, что он сможет изолировать и маргинализировать «четверку», дипломатически и экономически обойдя ее с флангов на мировой арене.
Тем не менее, подобные намерения Пекина пока мало чем помешали развитию «четверки». Июньская поездка Байдена в Европу, где Австралия и Индия присоединились к собранию Большой семерки, а дискуссии США с ЕС и НАТО включали значительный китайский компонент, усилила опасения, что «четверка» может интегрироваться в более широкий антикитайский альянс. А взаимодействие США и Южной Кореи, в том числе майский визит президента Мун Чжэ Ина в Вашингтон, усилили опасения того, что «четверка» может вовлечь в себя Южную Корею и стать «пятеркой». Хотя Сеул до сих пор неохотно выступал на стороне Соединенных Штатов против Китая, в совместном заявлении двух стран говорилось, что они «признают важность открытого, прозрачного и инклюзивного регионального многостороннего подхода, включая „четверку"».
Причины для беспокойства
У Китая есть серьезные основания для беспокойства по поводу таких событий и того, что они могут означать для его региональных и глобальных процессов. В области безопасности, например, «четверка» меняет представление Пекина о различных сценариях в Тайваньском проливе и Южно-Китайском море и, в меньшей степени, в Восточно-Китайском море, поскольку Китай начинает опасаться вероятности австралийского, индийского или японского участия в любом конфликте, в котором будут задействованы Соединенные Штаты. Особенно значительным было бы сотрудничество «четверки» с Тихоокеанской инициативой США по сдерживанию Китая. Распределенная сеть наземных противокорабельных ракетных подразделений и других средств высокоточного нанесения ударов, размещенных в союзных странах в регионе, может помешать Пекину угрожать Тайваню высадкой десанта или блокадой, хотя политическое соглашение о таком развертывании в отдельных странах «четверки» еще далеко не гарантировано. Другая проблема Китая заключается в том, что QUAD будет двигаться к соглашению об обмене разведданными с разведывательным партнерством Five Eyes, что позволит более широко использовать конфиденциальную информацию о китайской стратегии и поведении.
Но наихудший с точки зрения Пекина сценарий состоит в том, что «четверка» может стать основой более широкой глобальной антикитайской коалиции. Если бы «четверка» втянула другие азиатские страны, ЕС и НАТО в усилия по противодействию или подрыву международных амбиций Китая, то со временем это могло бы окончательно изменить коллективный баланс сил против Китая. «Четверка» может также заложить основу для более широкого союза входящих в нее членов в области экономики, таможни и стандартизации, который может изменить все, от финансирования глобальной инфраструктуры до цепочек поставок и технологических стандартов. Высокопоставленный представитель администрации Байдена по Азии Курт Кэмпбелл уже говорил о необходимости обеспечить «позитивное экономическое видение» Индо-Тихоокеанского региона. Пекин опасается, что QUAD может стать точкой опоры для таких усилий.
Одним из «светлых пятен» с точки зрения Пекина является Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), которая, вероятно, будет держаться подальше от «четверки» в рамках своего общего нейтралитета в отношениях между США и Китаем. Китайские официальные лица также утешаются продолжающимися протекционистскими настроениями как в США, так и в Индии, а это означает, что ни одна из этих стран вряд ли присоединится к CPTPP (или даже RCEP) в ближайшее время. Действительно, гравитационное притяжение китайской экономики останется величайшим инструментом для ослабления «четверки» и подрыва антикитайских усилий в более широком смысле: для Пекина продолжающийся экономический рост и увеличение доли Китая в мировой экономике остаются его важнейшими стратегическими преимуществами, какими они и стали уже в недавнем прошлом.
Китай также удвоит стратегическое и военное сотрудничество с Россией. Москва и Пекин уже взяли на себя обязательство расширять двустороннее сотрудничество в ядерной энергетике, и в майской беседе с Си Цзиньпином президент России Владимир Путин назвал китайско-российские отношения «лучшими в истории». С точки зрения Китая Россия служит полезным военным партнером, а в отношении «четверки» вообще предлагает путь к географическому расширению поля стратегических возможностей Китая. Близость России к Японии и ее продолжающаяся оккупация северных территорий Японии, например, могут заставить Токио дважды подумать, прежде чем присоединиться к Соединенным Штатам в любых будущих военных сценариях с участием Китая.
Продолжающаяся консолидация «четверки» также приведет к дальнейшему увеличению военных расходов Китая. Даже если некоторые китайские аналитики сомневаются в фактическом участии QUAD в серьезных военных конфликтах, китайские военные будут утверждать, что они должны быть готовы к наихудшим сценариям с возможным участием QUAD. Китайские официальные лица опасаются повторения ошибки Советского Союза, заключающейся в чрезмерном военном расширении за счет гражданской экономики. Но если они увидят, что соотношение сил с Соединенными Штатами и их союзниками изменяется не в пользу Китая, военные расходы Пекина соответственно увеличатся, что ускорит региональную гонку вооружений в Азии.
В конечном счете, самый большой вопрос может заключаться в том, что все это означает для Си Цзиньпина, особенно в преддверии 20-го съезда партии осенью 2022 года, когда Си надеется окончательно укрепить свое долгосрочное политическое господство. Есть некоторая вероятность того, что успехи «четверки» предоставят недоброжелателям Си дополнительные доказательства его склонности к «стратегическим перегибам». Однако более вероятно, что Си в конечном итоге удастся укрепить свою власть, указав на «четверку» как на доказательство того, что противники Китая окружают его родину, тем самым еще больше сосредотачивая бразды правления в своих руках.
_________________________________________________________________________________
Кевин Радд — президент «Азиатского общества» в Нью-Йорке, ранее занимал пост премьер-министра Австралии (2007-2010).
