Многие с волнением наблюдали, во что выливается шведский подход к борьбе с пандемией коронавируса. Когда страна за страной закрывали границы, Швеция предпочитала оставаться открытой.
Жителям Норвегии, Дании, Финляндии и ряда других европейских стран приказали надеть маски, сидеть дома и отказаться от посещений бабушек в домах престарелых.
Шведам почти ничего не приказывали, а мыть руки и соблюдать социальную дистанцию скорее рекомендовали.
«Шведский департамент здравоохранения очень рано выступил с громким заявлением, что власти будут оберегать пожилых людей и тех граждан, которые входят в группы риска. Всего две недели спустя, 1 апреля 2020 года, инфекция добралась до шведских домов престарелых. Это стало плохой первоапрельской шуткой. А потом остановить все это было уже нельзя», — говорит профессор Йоран Свенссон из Университетского колледжа Кристиании.
Он очень критически относится к тому, как шведы решали проблемы эпидемиологического кризиса.
Невозможно было не знать о грядущих массовых смертях
В одном из исследований Свенссон выяснял, существует ли предсказуемая связь между количеством инфицированных, больных и умерших. Исследование было им опубликовано совместно с профессорами Росио Родригесом (Rocio Rodriguez) и Кармен Падин (Carmen Padin) в научном журнале Scientific Reports.
Исследователи использовали данные по здоровью из Швеции.
«Мы обнаружили, что связь эта пугающе сильная. Таким образом, вполне возможно было предсказать, сколько человек заболеет и сколько умрет, если инфекция находится на определенном уровне», — говорит он.
«Эту связь можно было заметить уже всего через несколько недель после того, как в самом начале пандемии начали регистрироваться данные. И смертельные последствия распространения инфекции, которые мы наблюдали в Китае и Италии, тоже должны были заставить всех забить тревогу», — подчеркивает он.
Свенссон считает невозможным, чтобы Департамент общественного здравоохранения Швеции с его 500 сотрудниками мог не знать о том, как распространение инфекции повлияет на заболеваемость и смертность.
От отмечает, что уравнение тут очень простое:
«Нет распространения инфекции — нет заболевших и умерших. Данные о состоянии здоровья населения ясно показали, что с увеличением распространения инфекции заболеваемость и смертность увеличивались почти линейно. Связь очень четкая. С начала пандемии в Швеции неделя за неделей уровень распространения инфекции был выше, чем в соседних странах».
Правительство переложило ответственность на население
В Норвегии правительство приняло решение ввести различные меры и ограничения, чтобы затормозить распространение инфекции. Оно полагалось на профессиональные советы Национального института общественного здравоохранения и других государственных экспертных органов.
В Швеции правительство переложило ответственность на Департамент общественного здравоохранения, который, в свою очередь, ограничился рекомендациями населению без каких-либо запретов.
«То есть, ответственность на себя взяло население, вместо того, чтобы это сделало правительство», — комментирует Свенссон.
Премьер-министр Норвегии Эрна Сульберг (Erna Solberg) сразу подчеркивала, что страна переживает общественный кризис, а не кризис здравоохранения. Так что его преодоление лежит в области политической ответственности, отмечает профессор.
«Правительство и премьер-министр сами должны отвечать за это, а не перекладывать ответственность на какой-то орган. Департамент здравоохранения не может разбираться со всеми элементами, из которых состоит общество. Он ни всей необходимой информацией для этого не владеет, ни компетенцией не обладает», — подчеркивает Свенссон.
Отошли от собственных целей
В смежном исследовании последствий шведской стратегии по борьбе с пандемией Свенссон и Родригес обнаружили, что Департамент общественного здравоохранения пренебрег стратегическими целями правительства в области разрешения эпидемиологического кризиса.
Согласно поставленным задачам, Швеция должна была снизить скорость распространения инфекции. Цель заключалась в том, чтобы сгладить кривую распространения коронавируса, не дав заболеть одновременно многим.
«Можно констатировать, что цель правительства достигнута не была. Шведские власти не приняли заблаговременно меры по ограничению распространения инфекции. В результате многие заболели одновременно и многие умерли», — говорит Свенссон.
Департамент общественного здравоохранения также разработал план подготовки к борьбе с пандемией. Цели его заключались в минимизации смертности и заболеваемости среди населения и других негативных последствий для индивида и общества.
Но и этими, собственными же целями, Департамент общественного здравоохранения тоже пренебрег, заявляют авторы исследования.
«Последствия того, что население подвергается риску заболеть и умереть, занижены, недооценены и, что хуже всего, возможно, вообще проигнорированы департаментом», — говорит он.
Умышленное распространение вируса
Вначале представители департамента общественного здравоохранения аргументировали свою пассивную стратегию тем, что шведы вскоре добьются коллективного иммунитета.
Коллективный иммунитет возникает, когда значительная часть населения становится невосприимчивой к вирусу. Это может произойти, если в обществе есть достаточное количестве инфицированных или вакцинированных людей. Но на тот момент вакцины от коронавируса еще не было.
«Это означает, что стратегия была основана на преднамеренном распространении вируса, хотя официально правительство это отрицает. Не было опыта, позволяющего предположить, что действительно должен возникать коллективный иммунитет, которого власти ждали. И спустя более 18 месяцев с начала пандемии его так и нет», — говорит Свенссон.
По его мнению, шведы обращались с коронавирусом как с обычным вирусом гриппа, а не как с пандемическим вирусом.
«Китай с населением в 1,4 миллиарда человек взялся за дело масштабно, а Швеция выбрала самый маленький пинцет из набора инструментов», — говорит исследователь.
Во время второй волны, которая началась в ноябре 2020 года, меры в Швеции стали строже, чем в первую волну инфекции.
«Наши подсчеты, однако, все равно показывают, что меры были приняты слишком поздно и не были достаточно строгими. Вторая волна оказалась более смертоносной, чем первая. Также в этот период в Швеции было намного больше зараженных, больных и умерших, чем в других скандинавских странах», — говорит Свенссон.
Равные условия, разные стратегии и разные результаты
Вывод после полутора лет разрушительного буйства коронавируса заключается в том, что число серьезно больных и умерших в Швеции оказалось самым высоким в странах Скандинавии.
«Конкретно это означает, что неоправданно погибли несколько тысяч человек. И заболело людей намного больше, чем если бы шведская стратегия не была такой запоздалой и неадекватной», — говорит эксперт.
Число погибших на душу населения в Швеции находится на том же уровне, что и в России, Южной Африке и Иране, если не учитывать то, что не попало в статистику.
И это несмотря на то, что в стране хорошо развитая экономика, а население небольшое и расселено не плотно.
По словам Свенссона, из всех скандинавских стран Швеция, без сомнения, больше всех пострадала с точки зрения смертности от пандемии. А мы знаем, что социальные, культурные и экономические условия в Норвегии, Швеции и Дании очень похожи.
«Подумайте только, что произошло бы, если бы мы получили вакцину позже. Заболели и погибли бы еще гораздо больше людей», — говорит Свенссон.
Что будем делать в следующий раз?
Пандемия коронавируса — не первая и не последняя пандемия, поразившая мир. Поэтому ученые заинтересованы в том, чтобы извлечь уроки из борьбы с коронавирусом в разных странах.
«Мы видим, что шведская стратегия не сработала. Бесполезно выжидать, не предпринимая никаких мер», — говорит Свенссон.
«Важно опережать распространение, если мы хотим максимально снизить количество заболевших и умерших. Мыть руки и держать дистанцию — это здорово, но в конечном итоге именно распространение инфекции приводит к болезням и смерти. Необходимо разработать план и следовать ему. Наша модель показывает, что можно было предсказать последствия распространения инфекции. Меры должны реализовываться либо на основании принципа предосторожности, согласно которому безопасное предпочитается неопределенному, либо на основании фактических связей между инфекцией, болезнью и смертью», — говорит он.
