Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В Казахстане за минувший год серьезно ухудшилась социально-экономическая ситуация, пишет QMonitor. Ближайшее будущее также не сулит стране позитивных перемен.
Сауле Исабаева
2022-й был богат на сюрпризы, по большей части неприятные, которые серьезно ухудшили социально-экономическую ситуацию в стране. И, похоже, новый год не сулит в этом плане позитивных перемен, о чем, собственно, и предупреждал глава государства, когда на недавнем расширенном заседании правительства говорил, что следующий год будет более трудным, чем нынешний. Что конкретно имелось в виду? И если кризис неизбежен, то по каким отраслям экономики и категориям населения он ударит больнее всего? Об этом и многом другом мы беседуем с нашим постоянным экспертом Нурбеком Искаковым.
Слабый тенге, сильная инфляция
QMonitor: Прогнозы большинства аналитиков на 2023 год, увы, неутешительны. По их мнению, на него придется острая фаза мирового экономического кризиса, который, разумеется, не обойдет стороной Казахстан. Вопрос в том, насколько сильно может пострадать отечественная экономика?
Нурбек Искаков: Новый год для отечественной экономики должен стать кризисным. Ближайший аналог того, что мы будем наблюдать, – это кризис 2008–2009 годов, когда циклический спад мировой экономики (объем валового внутреннего продукта всех стран в 2009-м сократился на 2,2% в годовом исчислении) привел к замедлению темпов роста ВВП Казахстана с 8,9% в 2007-м году до 1,6% в 2009-м. Основным негативным фактором для нашей страны тогда стало падение цен на нефть на 75% с максимума в 147 долларов за баррель Brent до 36. Доходы государства резко сократились, и в ответ на это пришлось девальвировать тенге на 15 процентов – со 130 до 150 за доллар.
В кейсе кризиса 2022–2023 мы уже получили падение цен на 44% от максимума в 134 долларов за баррель Brent к отметке в 75. Спад существенный, но с учетом прошлого опыта можно говорить о наличии дополнительного запаса падения нефтяных котировок еще на 20–40%.
– Что в этом случае будет с курсом тенге?
– Догадаться несложно – его ждет падение. Только в отличие от кризиса 2008–2009 годов теперь в Казахстане действует плавающий курс, а не фиксированный. Это значит, что и итоговое падение тенге в 2023-м может быть больше 15%. Впрочем, даже если исходить из этого 15-процентного ориентира, то, вероятно, в течение года курс тенге снова достигнет февральского минимума 2022-го в 500–520 за доллар и 540–560 за евро. Относительно же рубля же нацвалюта РК после высокой волатильности в первой половине 2023 года стабилизируется в диапазоне 5,5–6,5 тенге.
– В какой степени это отразится на инфляции?
– Ослабление курса тенге из-за высокой импортозависимости Казахстана обязательно скажется на уровне инфляции. Частично эту проблему будут нивелировать эффект высокой сравнительной базы 2022 года, а также новые попытки властей "заморозить" цены на продукты и товары первой необходимости.
Самый опасный период для продовольственной инфляции в стране будет длиться примерно до апреля 2023-го. Здесь возможны очень неприятные сюрпризы, из-за которых годовой рост цен на продукты питания может увеличиться с текущих 24,4% (по состоянию на ноябрь) до 27–30%. После чего начнется быстрое замедление продовольственной инфляции до 12–14% к концу года.
Жилищный цугцванг
– Как нынешний кризис может сказаться на строительной отрасли и рынке недвижимости, которые и без того на протяжении последних двух-трех лет сильно штормило под влиянием внешних и внутренних факторов?
– Строительная отрасль и весь сектор недвижимости Казахстана уже находятся в кризисной ситуации. Индекс деловой активности в строительстве практически весь 2022 год находился под отметкой в 50 пунктов, что говорит о его сжатии. Причиной спада стало существенное сокращение спроса на жилье в стране – за год он просел примерно на 20%, что сопоставимо со спадом в период коронакризиса 2020 года (около 29%).
Конечно, это не значит, что желание казахстанцев улучшить свои жилищные условия снизилось – напротив, потребность в этом остается на довольно высоком уровне. Однако покупать квадратные метры по текущим ценам граждане либо не готовы, либо просто не в состоянии. При этом, даже несмотря на очевидную уже даже не перегретость рынка, а его раскаленность, цены на недвижимость продолжают расти. В 2022 году они повысились в среднем еще на 11%, а с 2020-го подорожание составило целых 60%.
Получается классический цугцванг, результатом которого все равно должно стать снижение цен. Но если власти решат запустить новые масштабные программы стимулирования спроса, то это приведет лишь к дополнительному надуванию пузыря и к еще большему росту зависимости рынка от государственных стимулов. В итоге мы получим более позднее схлопывание рынка к адекватным ценам, но амплитуда, а значит, и размах кризиса в отрасли тогда станут больше.
– А как может развиваться ситуация, если государство не будет вмешиваться в эту сферу и позволит рынку самостоятельно справляться с кризисом?
– Если государство решит дать рынку недвижимости возможность охладиться, снизить цены и повысить эффективность работы застройщиков, то в конечном итоге выиграют все. Потому что мы получим здоровый рынок с адекватными ценами, которые не требует огромных государственных субсидий. При этом бизнес, перейдя на новый уровень эффективности, сможет наращивать объемы строительства без оглядки на государственные деньги.
В зависимости от того, какой вариант сейчас выберет руководство Казахстана, будет зависеть в целом ситуация на рынке недвижимости и в строительном секторе. Если пойдут по первому сценарию, то в 2023 году удастся избежать падения цен и сильного спада деловой активности в строительном секторе, однако при этом отрасль будет ждать затяжной структурный кризис, который может продлиться около пяти лет.
Если же ситуация будет развиваться по второму сценарию, то в 2023 году цена квадратного метра в Казахстане в среднем снизится на 20–25%, примерно так же сожмутся спрос и объемы строительства. Однако уже с 2024 года начнется устойчивое восстановление всего сектора.
Корень проблем
– Какие, на ваш взгляд, отрасли Казахстана сегодня самые проблемные? И на какие из них государству следует обратить особое внимание в период кризиса?
– Сегодня отечественная экономика характеризуется структурным падением темпов роста. Если в 2000–2007 годах ВВП РК рос на 8–10% в год, в 2008–2014-х на 5-7%, то с 2015-го среднегодовые темпы держатся на уровне 3–4%. То есть экспортно-сырьевой сектор, который был главным драйвером роста экономики все это время, практически исчерпал свои возможности. И если продолжить "ехать" лишь на нем, то в течение следующих пяти лет темпы расширения ВВП Казахстана упадут до 1–2%, что в реальности будет означать застой и деградацию.
Теперь акцент в экономическом развитии нужно делать на другие отрасли, и, прежде всего, на обрабатывающий сектор. Но, судя по товарной структуре экспорта Казахстана, с этим очень большие проблемы, потому что до 85% экспортируемых товаров – это либо сырье в чистом виде, либо товары с минимальной долей обработки, а это не может стать достаточным драйвером создания добавочной стоимости для ускорения роста отечественной экономики.
Так что сегодня весь сектор обрабатывающей промышленности Казахстана следует смело назвать самым проблемным. Да, есть отдельные отрасли вроде фармацевтики, производства продуктов питания, напитков и так далее, где есть более высокая динамика. Но это совершенно не тот масштаб, который позволил бы Казахстану решить задачу перехода на новый уровень экономического развития и перелома долгосрочной тенденции замедления темпов роста. И здесь необходима коренная смена экономической стратегии, которая будет включать как мощные фискальные стимулы для обрабатывающего сектора, так и программы льготного кредитования бизнеса под 2–3% за счет повышения налоговой нагрузки на сырьевой сектор.
– Наверняка это далеко не все меры, которые должно предпринять государство в сложившейся ситуации…
– Конечно. Но тут мы как раз сталкиваемся с двумя другими наиболее проблемными отраслями Казахстана. Для динамичного развития обрабатывающего сектора потребуется не менее динамичное развитие электроэнергетики, а также эффективная система подготовки квалифицированных кадров. Однако ни того, ни другого на текущий момент нет.
Напротив, степень износа генерирующих электроэнергию мощностей достигла 65%, износа электросетей – 80%. Полагаю, в этом направлении необходимы настолько серьезные программы инфраструктурного перевооружения, что они могут быть сопоставимы разве что с советским периодом. Без этого представить масштабное расширение обрабатывающего сектора просто невозможно.
То же самое касается системы профессионального образования, по поводу которой критически не высказывался только ленивый. Здесь может помочь смена парадигмы образования – необходимо уйти от разделения процесса обучения и работы, синхронизировав их. То есть молодые люди должны поступать на предприятия сразу после школы, где их будут ставить на начальные позиции, платить до 70-100% заработной платы молодого специалиста и на несколько дней в неделю направлять на специализированные курсы в образовательные учреждения.
Обучение в зависимости от отрасли может занимать до 4–5 лет, что позволит годам получить полноценного специалиста со средней заработной платой, а не выпускника, который не имеет практических навыков по своей специальности и может претендовать на не устраивающий его начальный доход молодого сотрудника.
Подстелить соломку…
– Вернемся к прогнозам. Как правило, одним из негативных последствий экономического кризиса является резкий рост безработицы. Что в этом плане сулит нам 2023 год?
– Рынок труда Казахстана весьма устойчив к кризисным периодам. Кейсы предыдущих лет наглядно демонстрируют, что в силу высокой доли бюджетников и граждан, занятых на крупных госпредприятиях, уровень безработицы даже в кризисные годы увеличивается не более чем на 0,5 процентных пункта.
Это значит, что в 2023 году, даже несмотря на ожидаемое нами замедление темпов роста экономики Казахстана до 0,5–1,5% в годовом исчислении, безработица с текущих 4,9% увеличится лишь до 5,4–5,5%. При этом основной удар придется по отраслям с наиболее высоким уровнем участия частного бизнеса, таким, как строительство, оптовая и розничная торговля, финансовая и страховая деятельность, а также операции с недвижимостью.
Гражданам, занятым в этих отраслях, стоит заранее подготовиться к возможным проблемам, создав финансовую подушку безопасности на 6–12 месяцев из расчета среднемесячного бюджета семейных расходов. А государству следует подготовить программы, которые позволили бы им получить новые востребованные специальности в кратчайшие сроки.
– Какие еще сюрпризы в социально-экономическом плане ждут казахстанцев в новом году?
– Честно говоря, не очень хочется думать о сюрпризах, потому как, судя по трекам в геополитике, экономике и финансах, подавляющая их часть будет со знаком минус. Вряд ли кто-то из нас хочет думать о сюрпризе в виде военных действий на Тайване, финансово-экономическом кризисе, неожиданных банкротствах крупных компаний и прочих негативных событий. Не нужно, конечно, "прятать голову в песок", но и зацикливаться на всех этих угрозах и вызовах было бы неправильно. Лучше решать проблемы по мере их поступления, на всякий случай подстелив себе побольше соломки.
