Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
США пытались задушить Россию экономически еще до расширения НАТО, пишет AT. И это произошло в эпоху, когда русские наивно говорили об "общеевропейском доме" и общей структуре европейской безопасности, отмечает автор статьи.
Джон Уолш (John Walsh)
Первая атака Запада на Россию по окончании холодной войны началась в начале 1990-х, задолго до расширения НАТО. Она приняла форму подстроенной США экономической депрессии — еще более глубокой и разрушительной, чем Великая депрессия, опустошившая Америку в 1930-х.
И это произошло в эпоху, когда русские наивно говорили об "общеевропейском доме" и общей структуре европейской безопасности, которая включала бы и Россию.
"Шоковая терапия" под контролем Запада
Масштабы этой экономической катастрофы недавно кратко изложил Пол Кругман в своем эссе в The New York Times. Он задался вопросом, в курсе ли американцы того, какой огромной бедой она обернулась для России. Кругман довольно точно описал случившееся, но не его причины.
Из графиков явствует, чтó произошло с Россией в начале 1990-х годов в результате экономической политики под руководством американских советников, самым видным из которых оказался экономист Джеффри Сакс.
Эта политика резко вывела Россию из плановой экономики с ценовым контролем в рыночную. Этот процесс нередко называют "шоковой терапией".
На графике видно, что с началом "шоковой терапии" в 1991 году российская экономика рухнула до 57% от уровня 1989 года — то есть на 43%. Для сравнения, экономика США в годы Великой депрессии 1930-х упала до 70% от прежнего уровня, то есть на 30%.
Ожидаемая продолжительность жизни в России за этот период сократилась примерно на четыре года. Бедность и безысходность стали нормой. Однако, по моему опыту, лишь немногие американцы об этом знают — и еще меньше понимают истинный размах беды.
Почему Польша справилась лучше
Для сравнения приводятся данные по Польше. Почему? Потому что "шоковая терапия" проводилась и в Польше, причем началась она на два года раньше, чем в России, в 1989 году. Графики демонстрируют поразительную разницу между двумя странами. Реальный ВВП России и Польши за первый год их перехода к рыночной экономике приводится по документу 2001 года сотрудника МВФ Джерарда Роланда "Десять лет спустя… Переход и экономика".
(В таблице учтен и Китай. И один из уроков состоит в том, что Китай перешел к рыночной экономике без "шоковой терапии" и добился поразительных успехов, не отдавшись на милость США).
Сразу видно, что Польша пережила короткий двухлетний спад, но быстро восстановилась — в отличие от России, где спад продолжался целых 16 лет. Откуда такая разница?
Ответ во многом дает Джеффри Сакс — он был в первых рядах советников в обеих странах и, следовательно, знает, о чем говорит. Как сказал Сакс в интервью YouTube-каналу Democracy Now ("Демократия сейчас"), он присутствовал при "контролируемом эксперименте" и воочию наблюдал за тем, чтó привело к таким разным результатам. Он говорит:
"Это был своего рода контролируемый эксперимент, потому что я был экономическим советником как в Польше, так и в Советском Союзе в последний год правления президента [Михаила] Горбачева и президента [Бориса] Ельцина в первые два года независимости России, 1992 и 1993. Я занимался финансами, чтобы действительно помочь России справиться, как вы выразились, с масштабным финансовым кризисом.
И моя главная рекомендация в Польше, а затем в Советском Союзе и в России была вот какая: чтобы избежать социального и геополитического кризиса, богатый западный мир должен помочь смягчить этот невиданный финансовый крах с распадом бывшего Советского Союза.
Но, что интересно, в Польше я дал ряд весьма конкретных рекомендаций, и все они были приняты правительством США — создать стабилизационный фонд, списать часть долгов Польши и разрешить ряд финансовых маневров, чтобы вывести Польшу из трудностей. И знаете, я одобрительно похлопал себя по спине. "Гляди-ка, работает!", — сказал я себе.
Я дал свои рекомендации, и одну из них, о стабфонде в миллиард долларов, Белый дом принял в течение восьми часов. Вот я и подумал: "Неплохо". Потом последовало аналогичное обращение сперва в последние дни Горбачева, а затем от президента Ельцина. Но все мои рекомендации на основе той же экономической динамики Белый дом категорически отверг.
Тогда, должен вам признаться, я этого не понимал. Я сказал: "Но в Польше же сработало". А они в ответ просто посмотрели на меня безучастно. Исполняющий обязанности госсекретаря в 1992 году даже сказал: "Профессор Сакс, согласен я с вами или нет, никакого значения не имеет. Этому попросту не бывать".
Поэтому прошло немало времени, прежде чем я осознал лежащую в основе этого геополитику. Это были как раз в дни [Дика] Чейни, [Пола] Вулфовица и [Дональда] Рамсфелда и проекта "Новый американский век" — то есть продолжение американской гегемонии.
Но тогда я этого не понимал, потому что думал как экономист, как помочь преодолеть финансовый кризис. Однако формировалась однополярная политика, и она оказалась разрушительной. Разумеется, она привела Россию к масштабному финансовому кризису и нестабильности с далеко идущими последствиями на долгие годы вперед.
Более того, вопреки своим обещаниям Горбачеву и Ельцину, эти люди изначально планировали расширение НАТО. И [Билл] Клинтон начал расширение НАТО с трех стран Центральной Европы — Польши, Венгрии и Чехии — а затем Джордж Буш-младший добавил еще семь стран — Болгарию, Румынию, Словакию, Словению и три прибалтийских государства. Явно против России".
Неоконсерваторы за работой
Совершенно очевидно, что цель США состояла не в том, чтобы помочь России, а в том, чтобы ее сломить, и Сакс правильно связал это со стремлением Вашингтона к глобальной гегемонии, впервые изложенным за несколько месяцев до нападения Японии на Перл-Харбор. С тех пор главными поборниками этой идеи выступают неоконсерваторы. Среди них Сакс упомянул Пола Вулфовица, чья "доктрина" резюмирует цели постсоветской эпохи следующим образом:
"Наша первая цель состоит в том, чтобы не допустить повторного появления нового соперника, будь то на территории бывшего Советского Союза или где-либо еще, который бы представлял собой угрозу того же порядка.
Это господствующее соображение лежит в основе новой стратегии региональной обороны и требует, чтобы мы стремились предотвратить возвышение в регионе какой-либо враждебной державы, чьих ресурсов под консолидированным контролем окажется достаточно для создания глобальной мощи".
Он добавил: "Мы должны поддерживать механизм, который удержит потенциальных конкурентов даже от стремления к большей региональной или глобальной роли".
А что больше подойдет для достижения этой цели, чем свести экономику России к минимуму? Сакс проводит прямую линию от Великой российской депрессии 1990-х и начала 2000-х к расширению НАТО, свержению при поддержке США легитимного президента на Украине в 2014 году и опосредованной войне на Украине. Всё это шаги по ослаблению России, и везде ощущается рука США.
Не вписывается в общепринятый пропагандистский штамп
В своей статье Кругман дотошно описывает разницу в результатах между Польшей и Россией, но умалчивает о факторах, которые к этому привели. Сакс же указывает одну из таких причин, и свидетелем он стал лично.
Кругман не упоминает об опыте Сакса, который тот сам обсуждал в многочисленных интервью и ряде письменных источников еще в 1993 году, и в долгом эссе 2012 года, назвав нежелание Запада прийти на помощь "величайшим разочарованием". Мнение Сакса ни для кого не секрет, и любой сведущий экономист, безусловно, о нем знает.
Разумеется, этой трагедии способствовали и другие факторы, которые затрагивает и сам Сакс. Но нет никаких сомнений в том, что решающей причиной Великой российской депрессии стали действия США и Запада.
Понимание этого имеет большое значение для осмысления событий, приведших к нынешней опосредованной войне США на Украине и жестоким санкциям, наложенным на Россию. Однако это не вписывается в трактовку, которой ограничивается The New York Times — и, как следствие, ее читатели.
Джон Уолш — до недавнего времени профессор физиологии и неврологии Медицинской школы Чана Массачусетского университета, автор статей по вопросам мира и здравоохранения в The San Francisco Chronicle, The EastBayTimes/San Jose Mercury News, Asia Times, The LA Progressive, Antiwar.com, CounterPunch и других изданиях
