Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Антизападничество находит отклик в странах, доведенных до упадка колониальным империализмом, сообщает Bloomberg. Лидеры России и Китая успешно используют этот подход в идеологической борьбе с США и Европой, которые должны ответить чем-то большим, чем фразой о преимуществах демократии перед автократией.
Панкадж Мишра (Pankaj Mishra)
После нескольких месяцев заявлений президента США Джо Байдена о смертельной схватке демократии с автократией китайский лидер Си Цзиньпин и российский Владимир Путин пошли в идеологическую контратаку. В прошлом месяце Си открыто осудил США и их западных союзников за попытку "сдержать нас со всех сторон, окружить и подавить". Путин, в свою очередь, подписал 42-страничный внешнеполитический документ, где излагаются меры, призванные сдержать западное "господство".
Едва ли они могут тягаться по пылу и красноречию с Мао Цзэдуном, который в своей речи о создании Китайской Народной Республики в 1949 году заявил: "Наш народ больше не будет терпеть оскорбления и унижения". А Никита Хрущев выразился еще резче. Убежденный, что коммунизм переживет капитализм, он пообещал: "Мы вас похороним".
Кроме того, у Путина и Си нет идеологического веса и притягательности их предшественников. В годы холодной войны Советский Союз и Китай утверждали, что предлагают новую модель развития общества, политики, экономики — всего миропорядка. Коммунизм особенно привлекал молодые страны, пытавшиеся вырваться из десятилетий ярма западных капиталистических держав.
Однако альтернативная коммунистическая модель модернизации растворилась в 1989 году вместе с Берлинской стеной. Россия, клептократическая преемница Советского Союза, и постмаоистский Китай не воплощают ничего, кроме националистической воли к власти.
И все же Западу не стоит недооценивать антизападные страсти, которые сегодня подогревают Путин и Си.
Пышная риторика о "веке унижения", которую нещадно эксплуатируют китайцы, Запад лишь обескураживает и утомляет. А заявленная решимость Путина "создать условия, чтобы все государства отказалось от неоколониалистских и гегемонистских целей" вызывает у него лишь улыбку.
Но эта риторика перекликается с историческим опытом основной части мира. Она находит отклик в странах, которые империализм и колониализм довели до упадка. Даже добившись формального суверенитета, они пережили несколько десятилетий опосредованных войн и подстроенных западными спецслужбами переворотов, а также эмбарго и жестких экономических программ, навязанных финансовыми учреждениями, в которых верховодит Запад.
Многочисленные обиды слабых стран на Запад в период между крахом коммунизма и финансовым кризисом 2008 года если и высказывались, то вполголоса. Войны и марионеточные перевороты тогда казались делом давно минувших дней — на фоне повсеместных надежд, что прилив глобализации поднимет все лодки. Даже Россия и Китай, похоже, приняли, по выражению западных лидеров, "международный порядок, основанный на правилах".
Однако сегодня этот консенсус разрушен. Китай резко поднялся — даже быстрее, чем ожидалось — ловко и избирательно применяя правила глобализации. А Россия, униженная и подавленная на протяжении 1990-х, превратилась при Путине в сырьевого гиганта и реваншистскую военную державу.
Жителям "не-Запада" кажется, что в ответ западные страны отреклись от своих обещаний всеобщего мира и процветания. США ударились в экономический протекционизм, а НАТО, детище холодной войны, расширилась до самых границ России. С образованием блока AUKUS Китай столкнулся с тем же союзом стран с белым большинством, который в середине ХХ века безуспешно пытался сдержать другую растущую азиатскую державу: Японию.
Си и Путину не только ничего не стоит представить это как попытку Запада сохранить свою гегемонию — это чревато третьей мировой. Растущая напряженность может встревожить страны Азии, Африки и Латинской Америки — два десятилетия глобализации и подъема Китая они вкушали блага и теперь возмущены.
По их мнению, "прививочный апартеид" богатых стран в пандемию лишний раз подтвердил, что Запад всегда будет отстаивать собственные интересы, наплевав на свою же риторику о правах человека. От их взгляда не ускользнул и контраст между гостеприимством Запада к украинским беженцам и стенами и заборами, которые он возводит, чтобы не пустить темнокожих жертв своей же политики.
Признаки возрождающегося антизападничества видны повсюду: в "завирусившемся" видео президент Намибии познакомил приехавшего с визитом немецкого политика с фактами европейского расизма; президент Бразилии Луис Инасиу Лула да Силва обвинил в конфликте на Украине США и НАТО, а Китай назвал беспристрастным посредником; популярность Путина в Индонезии растет, а индийцы в опросе общественного мнения назвали США военной угрозой даже большей, чем Пакистан (хотя пусть и меньшей, чем Китай).
Как идеология антизападничество бессодержательно и неконструктивно по своей сути. Геополитическим оппортунистам, однако, вполне сгодится его разрушительная суть: не следует забывать, сколько выгоды некогда извлекла та же Япония из своей антизападной позиции и сколько собрала вокруг себя влиятельных сообщников, даже жестоко вторгнувшись и эксплуатируя азиатские страны в годы Второй мировой.
Очевидно, что страсти в геополитике подчас превыше рациональных интересов и абстрактных идей. Путин и Си ловко играют на политическом бессознательном незападного мира в новой холодной войне. А Западу предстоит ответить чем-то большим, чем избитые фразы о преимуществах демократии перед автократией.
Панкадж Мишра — обозреватель Bloomberg. Автор книг "Эпоха гнева: история настоящего", "Из руин империи: интеллектуалы, переделавшие Азию" и "Искушения Запада: как быть современным в Индии, Пакистане, Тибете и дальше".
