Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Заявление Байдена о том, что на фоне украинского конфликта США и весь мир оказались на грани ядерной войны, как в 1962 году, – это провал внешней политики Вашингтона, считает автор статьи в RS. По его мнению, американцев втягивают в ненужную авантюру, победа в которой Белому дому не по карману.
Мартин Макарян (Martin Makaryan)
Рассуждая в прошлом году о перспективе эскалации в связи с российско-украинским конфликтом, президент Джо Байден заявил, что последний раз Америка и остальной мир были столь же близки к разрушительной ядерной войне в 1962 году во времена кубинского ракетного кризиса.
Едва ли найдется лучшее олицетворение провала высшей стратегии и внешней политики США после окончания холодной войны, чем это заявление на высшем уровне. Научно-фантастический сценарий, о котором средний американец XXI века еще недавно даже не задумывался, превратился в реальную перспективу, которую регулярно обсуждают эксперты, политики и мировые лидеры вроде самого Байдена.
Пока Америка и весь мир пытаются осознать тектонические сдвиги, вызванные вводом российских войск на Украину, военные бюджеты по всему миру растут. В 2022 году глобальные расходы на оборону достигли рекордного уровня в 2,24 триллиона долларов. При этом почти 40% от общего объема пришлось на США, которые обошли следующие десять стран вместе взятых — а ведь среди них были Китай, Россия, Индия, Великобритания, Франция и Германия.
Однако постоянно растущие военные расходы Америки едва ли привели к успеху в XXIвеке. Триллионы долларов, выброшенные на сомнительные военные авантюры за границей (вроде вторжения в Ирак в 2003 году) принесли сомнительную выгоду не только самим США, но и глобальной безопасности. Чрезмерный упор Америки на вооруженные силы при достижении политических целей и односторонние действия без международного мандата привели к обратным результатам: ширится коалиция недовольных государств, отказывающихся принять мировой порядок, который считают несправедливым и иерархичным.
В апреле 1953 года президент Дуайт Эйзенхауэр произнес свою знаменитую речь "Шанс на мир", в которой противопоставил всеобщее воодушевление по поводу справедливого мира непосредственно после Второй мировой нестабильной, враждебной и непредсказуемой атмосфере времен холодной войны. "За прошедшие восемь лет эта надежда колебалась, тускнела и практически померкла. И мрачная тень страха снова накрыла весь мир", — заявил он, после чего изложил свою трактовку справедливого и мирного порядка и предостерег от непомерного политического влияния военных интересов.
Прошло 70 лет, и мир снова накрыла та же "тень страха": военные действия и российский ревизионизм потрясли международную систему. Байден сулил положить конец "вечным войнам" Америки, вернуть стабильность и предсказуемость в сферу международных отношений и переориентировать американские ресурсы на столь необходимое внутреннее возрождение, но его обещания не сбылись.
Конфликт на Украине представляет собой серьезную угрозу интересам США и национальной безопасности и требует адекватного политического ответа, вплоть до помощи Украине в самообороне и обеспечении безопасности, однако же военные расходы США росли задолго до его начала. Эта динамика вызывает вопрос: верно ли США поступили, нарастив их в ответ на украинский кризис еще больше?
Конфликт превратился в притчу во языцех для тех, чьи непосредственные интересы сопряжены с военными расходами и затмевают собой чаяния американского народа.Многие сейчас активно отстаивают концепцию длительного противостояния с иностранными противниками, закрывая глаза на реальные затраты и последствия, которые ударят по простым гражданам как в Америке, так и за рубежом.
В международных делах риторика и реальность подчас переплетаются самым сложным и запутанным образом. Конфликт возникает как из реальных стратегических разногласий, соображений безопасности и национальных интересов, так и из идеологии, сложившегося впечатления и убежденности. В этом контексте упор на конфликт и поощрение дискурса на долгосрочную конфронтацию, — опасный путь для Америки. Считается, что Первая мировая война во многом началась из-за того, что будущие ее участники заведомо видели в действиях друг друга враждебность. Поэтому некоторые историки считают, что европейские лидеры, словно сомнамбулы, подошли вплотную к конфликту, которого не хотели и в котором не рассчитывали на легкую победу.
Сегодня перед американцами — особенно перед новым поколением, которому достанется в наследство мир нестабильный и опасный — встает вопрос: позволят ли они Америке втянуться в конфликт, который Америке не нужен, а победа в нем не по карману? Американские избиратели привыкли не придавать большого значения вопросам внешней и военной политики. Но граждане страны, которая тратит на вооруженные силы рекордную сумму в 842 миллиарда долларов, не могут и дальше закрывать на это глаза — ведь от этого напрямую зависят их средства к существованию.
Вопрос не в том, должна ли Америка отказаться от своих законных потребностей и интересов в области безопасности или игнорировать внешние угрозы, которые требуют военных расходов. Мы должны понимать, насколько нынешние траты оправданны. А еще — оценить эффективность вооруженных сил в защите американского народа и его интересов за рубежом, не допуская расточительства и не провоцируя опасную гонку вооружений, которая парализует рост и развитие и, что еще важнее, лишает нас шанса на долгосрочный мир и справедливый миропорядок.
Вот почему молодых американцев должно особенно беспокоить бесконтрольное влияние корпораций, которые раздувают существующие угрозы, внушают неизбежность долгосрочной конфронтации и оправдывают постоянно растущие расходы на армию. Бремя затрат и последствий всецело ляжет на новое поколение — и ему же предстоит иметь дело с последствиями принятых в Вашингтоне решений. В конечном счете все сводится к простому вопросу: какими видят свою страну и будущий мир молодые американцы.
Этот вопрос особенно важен, учитывая неоспоримые разногласия внутри самой Америки. Те, кто от законной критики той чрезмерной роли, что играют вооруженные силы, лишь отмахиваются, забывают или намеренно опускают то обстоятельство, что внешняя политика — во многом проекция внутренней. И эксперты, и широкая общественность сходятся в том, что некогда прославленная американская демократия оказалась под угрозой. Америка оказалась на переломе: страна столкнулась с кризисом самосознания, под угрозой сплоченность общества, недовольство экономической моделью нарастает, все больше граждан оказывается за бортом жизни, и, что важнее всего, гаснет вера в основополагающие институты.
Те, кто ратует за новую эру непомерного милитаризма и чересчур конфронтационной внешней политики с упором на пухнущий и несбалансированный оборонный бюджет, должны задуматься о целесообразности такого использования ресурсов. Прогулка по улицам Портленда или печально известному кварталу ночлежек и трущоб в Лос-Анджелесе поможет переосмыслить приоритеты и перераспределить ограниченные ресурсы для решения самых насущных проблем, вставших перед Америкой. В конечном счете, мощь и привлекательность США на мировой арене, а также конкурентоспособность Америки на фоне соперников зависят от внутреннего возрождения страны, а она десятилетиями тихо приходила в упадок практически во всех ключевых вопросах.
Вот почему новое поколение американцев должно вмешаться и воспользоваться новым шансом на мир, пока еще не поздно. Поскольку мировой порядок продолжает рушиться, лишь волна демократизации самой недемократической сферы во всем Вашингтоне приведет к переоценке ценностей и подотчетности, которой американский народ вправе ожидать от своих избранных лидеров.
Если мы продолжим бездействовать и не потребуем от Вашингтона запоздалой расплаты, мы упустим, как сказал президент Эйзенхауэр, "драгоценный шанс переломить ход событий".
Эта статья — победитель первого в истории конкурса эссе Института Квинси "Шанс на мир" — призыв к студентам обосновать, почему Конгресс и исполнительная власть должны ограничить непомерные военные расходы и почему раздутый оборонный бюджет должен тревожить среднего американца.
