Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Такер Карлсон взял интервью у Ларри Синклера, который утверждает, что в 1999 году он принимал наркотики и занимался сексом с Бараком Обамой. "Нельзя сказать, что это было для него в новинку", — заявил мужчина.
Ларри Синклер утверждает, что у них с Бараком Обамой приключилась ночь щедро сдобренного кокаином секса, а на следующий день тот вернулся за “добавкой”. Судите сами. Вот интервью.
Такер Карлсон: Оглядываясь назад, успех Барака Обамы кажется чем-то потрясающим. В 2004 году, летом, Барак Обама произнес громкую речь на съезде демократов в Бостоне. Когда он поднялся на сцену, лишь малая толика присутствующих могла правильно прочесть его имя. Его никто не знал. Он был фигурой совершенно безвестной. Подумаешь, какой-то сенатор из Иллинойса. Спустя четыре года он снова выступал на съезде Демократической партии, но на сей раз уже был кандидатом в президенты. “Взлетел, как ракета” — это еще слабо сказано. Как же это произошло?
В общих чертах схема известна, хотя говорят о ней редко. Кучка спонсоров, преимущественно из Чикаго, решили, что Обама — это то, что надо. Он и стал инструментом их честолюбия и амбиций. Они оплатили его кампанию и открыли ему путь наверх. Он два года проторчал в Сенате, готовясь к президентской гонке 2008 года, — и в конце концов, как мы знаем, выиграл.
Вопрос в другом: что это был за человек? Откуда он взялся? Чем он занимался до того, как уселся в президентское кресло? Ну что ж, СМИ, чья прямая обязанность — отвечать на эти вопросы, всю кампанию 2008 года последовательно их замалчивали. Ко дню выборов большинство американцев знало о Бараке Обаме лишь одно: "Надежда и перемены" (слоган его предвыборной кампании — прим. ИноСМИ). Это не считая того, что он красавчик и хороший оратор. Но о нем самом люди совершенно ничего не знали. Как он жил, во что верил и так далее. От искренних вопросов на эту тему, как водится, отмахнулись: мол, заткнитесь уже и не разводите своих чокнутых теорий заговора!
Пожалуй, один из самых интересных моментов кампании 2008 года связан с человеком, который, как и сам Обама, взялся буквально ниоткуда и рассказал о своем опыте общения с будущим президентом.
Его звали Ларри Синклер, и он рассказал потрясающую историю. Он заявил, что в 1999 году они с Обамой встречались в Иллинойсе, занимались сексом и употребляли кокаин. Синклер рассказал об этом во всеуслышание, выступил в Национальном клубе печати в Вашингтоне, дал письменные показания под присягой и даже прошел проверку на детекторе лжи. Но от него все равно отмахнулись. И не просто отмахнулись, а разнесли в пух и прах. “Шестерки” Обамы вроде Бена Смита из Politico даже опровергать ничего не стали, а заранее заявили, что это якобы абсурд, — и остальная пресса последовала их примеру. Но это не было таким уж абсурдом. Мы не утверждаем, что это правда, но эти сведения во всяком случае заслуживают внимания. Это был рассказ из первых рук. К тому же человек не побоялся дать письменные показания под присягой.
Интересно, а что стало с Ларри Синклером? Как он жил с тех пор? О, это целая история. Оказалось, он до сих пор жив. Живет в Мексике. И сегодня он у нас в гостях, и мы очень признательны. Спасибо, что пришли.
Ларри Синклер: Спасибо, что пригласили.
— Где вы познакомились с Бараком Обамой?
— В общем, случайно вышло. В 1999 году я был в пригороде Чикаго — Ли Дюк заканчивал Военно-морскую академию.
— А кто такой Ли Дюк?
— Скажем так, мой крестник.
— Ясно.
— Я снял лимузин.
— Простите, что перебиваю. А жили вы тогда тоже в Чикаго?
— Нет-нет, в Колорадо. А прилетел буквально накануне. Вот я нанял лимузин и сказал водителю, что, если Ли не сможет уехать с базы — некоторых же сразу после вручения дипломов отправляют на задания, — то я сам все равно хочу потусоваться. Я спросил, нет ли у него знакомых, кто бы мог... понимаете, показать мне Чикаго? Оказалось, что есть.
— А как шофера звали?
— Джамир... кажется, Мотани. А лимузин был пятизвездочный.
— То есть вы только приехали в город и хотели потусоваться, так?
— Именно. Пару вечеров я уже отгулял, но хотел потусоваться еще.
— А шофера вы в свои планы посвятили?
— Еще как! Так что какое бы то ни было недопонимание исключено.
— Насколько откровенны вы с ним были?
— Предельно, откровеннее некуда!
(Такер Карлсон смеется)
Было совершенно понятно, что я искал.
— Понятно.
— Он заехал за мной в гостиницу в Гёрни и повез в Чикаго. Остановился у какого-то бара. И вот со мной знакомится один парень — представляется Бараком Обамой. Вот, собственно, и все, никаких церемоний.
— А вы о нем раньше слышали?
— Нет.
— А шофер его знал?
— Да. Они точно были знакомы, шофер даже называл его приятелем.
— Интересно. С чего это шоферу дружить с Обамой?
— Я уже потом выяснил в ходе интервью — кажется, с Bloomberg, — что прокатчики лимузинов имели дела с Тони Резко, который на тот момент был так или иначе связан с Обамой.
— Любопытно. То есть он не просто знал Обаму, но и считал, что его заинтересуют такого рода вечеринки, да? Иными словами, секс и наркотики.
— Насчет секса я не был до конца уверен, но попытка, как говорится, не пытка. Очень скоро стало ясно, к чему все идет. А насчет кокса, то показательно, как о нем вообще зашла речь.
— Извините, я опять вмешаюсь. Вот вы подъезжаете к бару. Шофер буквально подыскивает вам парня, чтобы поразвлечься.
— Именно так.
— Появляется некий Барак Обама. Вы про него вообще раньше слышали?
— Никогда. Мы выпили. Я обмолвился, что мне было бы неплохо взбодриться, а то, знаете, силы все на исходе.
— То есть это было уже в баре?
— Да.
— А что это было за заведение?
— Пытаюсь вспомнить. Название вылетело из головы. Помню, что на стаканах была эмблема ХХХ — я еще один забрал домой для приятеля.
— Расскажите хотя бы в двух словах про обстановку. Нечто непритязательное для рабочего класса? Гей-бар? Со стриптизом?
— Фешенебельное такое, тихое местечко. Без особой, я бы сказал, энергетики. Больше на коктейль-бар смахивает. В общем, не то место, где шумят и сходят с ума. С другой стороны, говорить было удобнее. Как я уже сказал, я завел разговор про “взбодриться”, и он тут же понял, к чему я клоню, — смекнул, что я про кокс. Сказал, что знает, где достать. Ну мы и поехали.
— Он не сказал, чем занимается?
— Нет. Я и понятия не имел, что он — член Палаты представителей Иллинойса, что он из большой политики. Я только выяснил, что он женат, но в браке у него какие-то проблемы.
— Это он сам сказал?
— Ну, дал понять.
— А в чем именно проблема, не сказал?
— Нет.
— То есть вы сказали, что хотите взбодриться. Он тут же понял, что вы про кокаин, и знал, где его взять. А дальше что было?
— Мы сели в лимузин. Шофер отвез нас куда сказал Обама. Я дал Бараку 250 долларов, чтобы он заплатил за кокаин. Он вышел, тут же вернулся. Я начал раскатывать дорожку прямо на подставке для компакт-дисков, чтобы нюхнуть.
— Это в лимузине, да? А это было на ходу или на парковке?
— Нет, мы уже поехали. Вот раскатываю я свою дорожку, и вижу, что он что-то достает из кармана. Оглянуться не успел, а он уже достал маленькую трубку и задымил. Мне-то по фигу. Одни нюхают, другие курят.
— Кокаин, да?
— Да. В общем, я нюхнул. Тут наступает такой момент, когда надо, так сказать, прощупать почву. Я начал поглаживать его по бедру — проверить, как он настроен. И все пошло именно так, как я и рассчитывал. Поэтому в плане секса и наркотиков ночка выдалась жаркой. Прямо в лимузине.
— Вы начали к нему подкатываться. Его это не шокировало?
— Отнюдь.
— Ну да. Если куришь крэк в лимузине с незнакомцем, надо думать, что дело может принять необычный оборот.
— Не просто может. Видите ли, я за свою жизнь бывал в разных переплетах. Я неплохо “читаю” людей и представляю себе, чтó с кем можно. У меня практически не было сомнений, что на этот раз можно, я просто не знал, насколько я могу ему доверять. По крайней мере, поначалу. И это было, пожалуй, главной проблемой. Но на меня уже накатил приход, поэтому все меры предосторожности вылетели в окошко.
— Что вы имеете в виду под доверием?
— Когда видишь человека в первый раз, даешь ему деньги, и дело доходит до наркотиков или даже всяких постельных дел, ты должен доверять человеку. Я имею в виду, что тебя не ограбят и не пырнут ножом, что машина не остановится в какой-нибудь подворотне, а тебя не выволокут из нее впятером.
— Еще бы.
— Вот что я имею в виду под доверием.
— И у вас, скажем так, большой опыт в таких ситуациях? Едва ли такое с вами впервые…
— Конечно, нет. Я потому и сказал, что хорошо себе представляю, чтó можно и когда.
— То есть вы гладите его по ноге… Простите мою прямоту, но, если мужик не голубой, он в этот момент явно скажет: "Э, ну-ка полегче на поворотах!"
— Поверьте мне, если вы не по этой части… Вы правы. У меня были случаи, когда парни, которых я не так понял, буквально пытались сломать мне руку за пассы в этом направлении.
— Охотно верю.
— Поэтому нельзя сказать, что это было для него в новинку или как-то шокировало. Если ты в шоке, не будешь же ты снимать штаны и терпеливо сидеть и ждать, пока все закончится. Поэтому у Барака это точно был не первый раз — на этот счет я абсолютно уверен, и едва ли я ошибусь, если скажу, что и не последний.
— То есть вы сделали Бараку Обаме минет?
— Да.
— При шофере?
— Там была перегородка, и он ее не опускал.
— Иными словами, он специально все устроил.
— Именно. И насколько я могу судить, у него не было к происходящему ни вопросов, ни претензий.
— А дальше что было?
— Я вернулся в гостиницу. Я вообще просил сперва отвезти Барака, но они с шофером почему-то решили, что удобнее будет отвезти меня первым. Поэтому Барак поехал со мной в Гёрни — пригород Чикаго.
— Что это был за отель?
— Comfort Inn в Гёрни.
— Тоска-то какая.
— Не забывайте, это же было в 1999 году. И к тому же рядом с военной базой на Великих озерах. В общем, они меня отвезли и уехали. А на следующий день он возьми да объявись прямо у меня в номере. Мне это показалось немного странным.
— То есть, ему захотелось “добавки”?
— Ага.
— Когда вы говорите “объявился”, вы имеете в виду что?
— Именно что объявился. Без какого бы то ни было предупреждения. Я у себя в номере. Вдруг стук в дверь. Открываю — а там он. Привез еще кокса. Зашел. Ну и получился, скажем так, ремейк предыдущей ночи на скорую руку.
— По той же программе?
— В точности.
— И он снова курил?
— Да.
— То есть Барак Обама снова курил крэк, а потом вы занимались оральным сексом?
— Да. А заговорил я об этом как раз потому… Я же связывался с их штабом еще в 2007, если на то пошло. Я увидел, как вся эта детвора сходит по нему с ума, и…
— Так-так, погодите. Давайте сперва с той историей разберемся. Чем все кончилось?
— Да точно так же. Кончил, докурил и пошел.
— Вроде как "спасибо, пока"?
— Ага.
— И какого вы о нем остались мнения?
— Мне показалось, что он занятный. Но явно разводила.
— В каком смысле?
— На том этапе моей жизни… Вы ведь поняли, что я в этом смысле бывалый?
— Еще как.
— В общем, ты видишь, когда люди правда получают удовольствие и искренне хотят какой-то близости, а когда участвуют в этом, чтобы что-то заполучить или за что-то зацепиться – тогда это своего рода игра. У меня сложилось впечатление, что для него это как раз игра. Вроде, а что я из этого получу — или могу получить — помимо собственно секса? К счастью, возвращаться в Чикаго я не собирался, поэтому мне было все равно.
— То есть послевкусие осталось неприятное?
— Да, как-то так…
— А с тех пор вы еще общались?
— Нет. Я даже…
— И вы даже не знали, кто это? Вы дважды занимались сексом, вместе принимали наркотики, он при вас курил крэк. И вы все равно не знали, с кем имеете дело?
— Даже понятия не имел. До 2004 года. Сижу я такой дома в Мексике и смотрю телевизор. И тут на сцену поднимается он.
— В Бостоне?
— Ага, на съезде Демократической партии. Я чуть на пол не грохнулся.
— Вы смотрите трансляцию из Мексики, и вот появляется парень, который курил крэк в вашем номере.
— Как же я хохотал!
— И вы уверены, что это был он?
— Ни тени сомнения.
— Как так?
— Я никогда не забываю ни знакомых, ни людей, с которыми проводил время. Это исключено.
— Напомните, пожалуйста. Вы, кажется, об этом уже упоминали, но на всякий случай. Он представился своим настоящим именем?
— Да.
— Он назвался Бараком или Барри?
— Бараком. И шофер тоже называл его Бараком. Поэтому когда поначалу его называли Барри, я даже не понял, о ком речь. Я же говорил, я совсем его не знал. Ну, не считая, конечно… Сегодня для этих целей есть свои приложения типа Grindr. Тогда все делалось иначе.
— Через шофера?
— В том числе. Или через бармена. Ты спрашиваешь, нет ли у кого таких-то знакомых. У одних нет, у других есть.
— Потрясающе. И вот вы сидите у себя в Мексике. И думаете: это же тот самый мужик, с которым мы занимались сексом и курили крэк. И какая была ваша реакция?
— Я хохотал как подорванный. Этой был какой-то психоз. Я даже рассказал об этом собравшимся в тот вечер друзьям. Я сказал: "Вы не поверите, я этому парню дважды отсасывал". Ну и они тоже давай ржать. Я вообще очень прямой человек, никогда не таился и ничего не скрывал. А тут я такой: это же уму непостижимо! Я даже не знал, что он будет баллотироваться в 2008. Но странное было чувство — смотришь, как он выходит на сцену, и понимаешь, ктó это.
— И что вы делали дальше? Вы сказали, что связывались с их штабом.
— Ну, в 2004 я ничего не делал, но, когда он выдвинул свою кандидатуру на выборах 2008 года, я с ними действительно связался. Это было в конце 2007 года. Я видел, как от него млели ребята из колледжей. Мол, какой он честный, как откровенно он рассказывает обо всей своей жизни, что принимал наркотики и так далее, чем он занимался в университете… И началась вся эта карусель: то "Я нюхал кокаин, но это было в юности", то наоборот — "Никакого кокаина, я просто курил траву". Поэтому я просто взял и спросил: слушай, почему бы не признать, что да, употреблял — причем как минимум в 1999 году? Скажите как есть — правду. Расскажите без утайки, как дело было, а не юлите — и пусть все знают правду. В общем, они мне так и не ответили.
— С кем вы попытались связаться, вы помните?
— Я связался с офисом Дэвида Аксельрода (главный стратег предвыборного штаба Обамы — прим. ИноСМИ) в Чикаго. Я сейчас пытаюсь вспомнить содержание писем… Потому что писем было три.
— И вы сообщили, что у вас был секс с Бараком Обамой?
— Это интересный момент. Когда я в первый раз написал в предвыборный штаб, я вообще не упоминал о сексуальной связи. Мое внимание к этой теме привлек человек, который связался со мной в конце 2007 года, — он утверждал, что является членом предвыборного штаба, но это было не так.
— Что вы имеете в виду, говоря, что кто-то привлек ваше внимание [к этой теме]? То есть вы никогда не сообщали предвыборному штабу, что у вас был секс с Бараком Обамой?
— В 2007 году не говорил.
— Любопытно. Но они знали?
— Да.
— Как? Откуда? Это странно.
— Полагаю, они узнали от самого Барака, потому что в конце 2007 года я начал получать телефонные звонки от человека, которого, как я неоднократно говорил, звали Дональд Янг. И именно Дональд Янг сказал, что предвыборный штаб [Обамы] никогда не признает факт нашего секса под наркотиками. И я был немного озадачен, потому что на тот момент я вообще не сообщал о нашей сексуальной связи предвыборному штабу. Я рассказал о ней в 2008 году, но в 2007 году я не рассказывал.
— Это поразительно. Через пару минут я спрошу вас о том, кем был Дональд Янг. А сейчас простите, что я такой неважный интервьюер, но позвольте задать вам очевидный вопрос: каким Обама был под крэком?
— На самом деле — и мне не хочется в этом признаваться, потому что кто-то может подумать, что я псих, — я знал много людей, куривших крэк, ведь я жил в Майами в начале 80-х, когда [этот наркотик] стал довольно популярен. Пожалуй, [Обама был] похож на одного моего приятеля из Майами. Он становился чрезвычайно умиротворенным, практически впадал в эйфорию. А когда его начинало отпускать, он дергался, мотал головой, искал взглядом белые частички на сиденье или на полу — какой-то кусочек [крэка], который случайно упал и который можно поднять и скурить. Но, когда он был под кайфом, он был практически такой же, как обычно.
— Довольно хорошо себя контролировал…
— Довольно хорошо себя контролировал, был благодушен. Он много разговаривал, но толком ничего не говорил.
— То есть такой же, как и во время своего президентства.
— Да, очень похоже.
— Не показалось ли вам, что в тот раз Обама курил крэк впервые?
— Нет. Если вы впервые курите крэк, вы не покупаете наркотик, не садитесь в лимузин и не достаете из кармана трубку. Такого просто не бывает.
— Логично. Я читал вашу историю — в той мере, в какой о ней писали, а писали не очень много. Но мне нигде не попадалась информация о том, что человек по имени Дональд Янг связался с вами и сказал, будто ему известно, что у вас был секс с Бараком Обамой.
— Тот разговор состоялся в конце 2007 года, и поначалу мне было сказано, что я общаюсь с членами предвыборного штаба Обамы.
— Кем был Дональд Янг?
— Дональд Янг был регентом церковного хора и школьным учителем. Он был регентом хора в церкви преподобного Иеремии Райта в Чикаго, в той самой церкви, куда ходил Барак Обама. Кроме того, он был открытым геем, черным, но при этом его очень уважали.
— Вы были лично с ним знакомы?
— Я никогда с ним не встречался. И я даже не осознавал, что человека, с которым я общался [по телефону], убили. Я понял это только спустя два месяца.
— Итак, давайте проясним. Дональд Янг — регент хора в церкви преподобного Иеремии Райта. Были ли какие-то публичные подтверждения того, что он знал Барака Обаму?
— Да, конечно. Мать Дональда Янга неоднократно заявляла, что, по ее мнению, ее сын умер из-за того, что Барака Обаму нужно было защитить.
— Довольно интересно, что Дональд Янг позвонил вам — ведь он не работал непосредственно на предвыборный штаб, насколько нам известно.
— Именно так.
— Однако каким-то образом к нему попала копия вашего письма. Создается впечатление, что Дональд Янг, возможно, хотел выведать у вас какую-то информацию.
— Он как-то узнал мой номер телефона. Именно так все и было. Как я уже сказал, во время первых телефонных разговоров у меня сложилось впечатление, что он был представителем предвыборного штаба. В последнем нашем разговоре Дональд Янг признался — сказал, что его попросили связаться со мной. Его задача заключалась в том, чтобы узнать у меня как можно больше о том, с кем я разговаривал, кому я передавал информацию, и сообщить им. Он посоветовал мне быть осторожным, остерегаться и понять, что предвыборный штаб Барака Обамы никогда ничего не признает и публично не заявит. [Янг] ясно дал понять, что он уже достаточно давно знаком с Бараком и что у них были интимные отношения достаточно продолжительное время.
— Он вам так сказал?
— Да. И именно в тот момент я понял, что могу верить его словам. Поначалу [в ходе первой беседы] я ясно дал понять, что телефонный разговор причиняет мне дискомфорт, ведь что-то не сходилось. Но спустя пару разговоров все начало становиться на свои места. То же самое я говорил себе сам.
— То есть прежде вы не знали о существовании Дональда Янга.
— Не знал.
— У меня ощущение, что вы не слишком интересовались политикой.
— В то время не интересовался.
— И вас просто раздражало, чтó именно Обама говорил о кокаине и как он лгал об этом.
— Меня это очень раздражало.
— Но это не имело никакого отношения к сексуальной составляющей [вашей истории].
— Нет.
— И тут вам звонит Дональд Янг, с которым вы не были знакомы и о котором никогда не слышали, и говорит: "Кстати, я знаю, что у вас был секс с Бараком Обамой, — у меня тоже".
— Да, так все и было.
— Позже мы вернемся к этой теме. Но ведь у Обамы есть жена и дети. Он неустанно рассказывает Америке, какой он замечательный семьянин. Вы наверняка часто такое слышали. Что вы об этом думаете?
— В 2008 году я ясно дал понять, что у Обамы были проблемы в браке в 1999 году, и все сказали, что я сумасшедший и не понимаю, о чем говорю. Но около шести месяцев назад Барак Обама признался всему миру — сказал именно то, о чем говорил я: в 1999 году он и Мишель были на пороге развода. Да неужели? Спустя 15 лет мои слова оказались правдой, а 15 годами ранее я был лжецом и мошенником. Довольно интересно, как в конце концов все тайное становится явным. Но да, поверьте, я знал парней, которые были абсолютно счастливы в браке и которые при этом регулярно спали с другими мужчинами, не придавая этому никакого особого значения.
— Вы считаете, что Обама такой? Для него это была просто сделка, или он был бисексуалом? Что это было?
— Нет, мне кажется, что Барак Обама однозначно бисексуал. Мне также кажется, что ему очень важна деловая составляющая — что бы он ни делал, он всегда ищет зацепку, он всегда ищет выгоду.
— Я бы сказал, что это вписывается в его публичный образ. Итак, Дональд Янг позвонил вам — насколько я понял, он вам понравился, и вы ему доверяли.
— Верно.
— Он сказал вам, сколько длились его отношения [с Обамой]?
— Он только сказал, что у них много лет были интимные отношения.
— Много лет… И что же случилось с Дональдом Янгом?
— Дональд Янг был застрелен в собственной квартире на втором этаже многоэтажного дома в Чикаго, штат Иллинойс. Насколько я помню, это случилось 23 декабря 2007 года. В отчете полиции и свидетельстве о смерти говорилось о множественных огнестрельных ранах, о том, [что выстрелы были произведены] с близкого расстояния, что следов насильственного проникновения не было. Это была квартира на втором этаже, однако ни один житель не слышал ни единого выстрела — хотя если стреляют на улице, они все слышат. Преподобный Иеремия Райт сразу же сообщил, что Дональд Янг мертв, — рано утром, еще до того, как о его смерти было объявлено официально. Здесь многое не сходится.
— Вся эта информация находится в публичном доступе, ее можно найти в интернете. Расскажите нам о матери Дональда Янга.
— Норма Джейн Янг в прошлом работала в Департаменте полиции Чикаго.
— Правда?
— Правда. Она работала в Департаменте полиции Чикаго. Я поговорил с сестрой [Янга] Лорейн — вскоре после того, как понял, что именно с ним я и беседовал [по телефону]. В то время появились люди, которые пытались заставить Лорейн и других членов семьи Дональда подать заявления о возбуждении уголовного дела против меня, потому что они хотели добиться моего ареста. Они пытались заставить семью заявить, что я хочу их каким-то образом развести. Насколько мне известно, они этого не сделали, и за это я уважаю Лорейн и остальных членов семьи.
Однако миссис Янг в конце концов решила выступить и сообщила репортеру Дэвиду Нельсону, с которым я познакомился еще в Миннесоте, что она убеждена, что Дональда убили ради защиты его друга Обамы. Она подтвердила, что они [Янг и Обама] много лет были чрезвычайно близки.
— Она подтвердила, что у них были сексуальные отношения?
— В своем заявлении она не сказала точно, что у них была сексуальная связь. Она просто сказала, что они много лет были близкими друзьями.
— Но она считала, что ответственность [за убийство] лежала на предвыборном штабе Обамы?
— Она считала, что убийство ее сына было попыткой защитить Барака Обаму. Я говорил то же самое. Мне возражали: "Как вы можете обвинять Барака?" Я ни в чем не обвиняю Барака. Но я говорил, что готов поклясться жизнью, что и Барак Обама, и Иеремия Райт знали, кто убил Дональда. Я в этом нисколько не сомневаюсь.
— [Обама] намеревался стать следующим лидером мира. Вы же знаете, что люди убивают друг друга из-за обыкновенной страховки или в пьяных драках. В данном случае ставки были очень высоки. Мне ничего об этом не известно, и я вовсе не утверждаю, что предвыборный штаб Обамы или какие-то его союзники совершили убийство. Однако это не кажется таким уж невероятным.
— Не кажется. После того как я понял, что произошло с Дональдом Янгом, я задавался тем же вопросом. Я говорил: "Знаете, если вы хотите выставить меня сумасшедшим, просто обнародуйте распечатки со своих телефонов. Предоставьте записи телефонных разговоров за 1999 год, предоставьте записи за прошлый год. Это же так легко, если вам нечего скрывать". И вовсе не обязательно делать их общедоступными — передайте их властям, пусть они посмотрят, пусть они проведут расследование. Но этого не случилось.
— Полагаю, сейчас подходящий момент спросить о ваших мотивах. Первоначально вами двигало раздражение, ведь вы считали или даже наверняка знали, что Обама лгал насчет употребления наркотиков. Но позже, после общения с Дональдом Янгом, который поднял тему вашей сексуальной связи с Обамой, в какой момент вы решили объявить об этом на всю страну?
— В январе 2008 года, попытавшись снова связаться с предвыборным штабом, я решил: "Да пошло все к черту! Я просто запишу видео и выложу его в YouTube". Так я и сделал. И дело было не в том, что я хотел извлечь какую-то выгоду. На самом деле, если бы в какой-то момент я остановился и задумался о негативных последствиях решения открыто рассказать [свою историю], — вероятно, это не остановило бы меня. Может быть, немного притормозило бы, но точно не остановило.
Я понял, что, если я собираюсь бросить ему вызов, нельзя рассказывать только часть правды о нем. Меня спрашивали: "Почему бы вам было не рассказать о пристрастии Обамы к наркотикам и при этом умолчать о сексе?" Я отвечал: "Потому что, если бы я рассказал только о наркотиках, а позже выяснилось бы, что там были и наркотики, и секс, вы обвинили бы меня во лжи, потому что я умолчал о сексе".
Я считал, что, если уж рассказывать эту историю, нужно рассказывать ее целиком. А дальше уже как карты лягут. Именно так я и поступил.
— И вы выложили видео на Youtube. Кстати, я вчера искал его, но не нашел.
— Это потому, что Youtube слил третьему лицу доступ к моему аккаунту вскоре после тестирования на полиграфе. Пока я возвращал к нему доступ, видео уже удалили.
— Вы серьезно?
— Ну, да. Мой аккаунт взломали и удалили видео. А Miscrosoft слила доступ к моей учетной записи на Hotmail, и все электронные письма отправились гулять по интернету. А потом взломщики настроили на все входящие автоответ: извините, я сейчас занят, сплю с мужиками, отвечу позже. Как-то так.
— Черт, как же они хотели, чтобы Обама стал президентом!
— Да, а меня выставить главным мошенником и психом.
— Не могу не спросить… Меня там не было, я могу давать лишь субъективную оценку вашим словам, но во всей этой истории не усматривается никакой финансовой выгоды для вас лично. Она не сделала вас богатым — скорее, наоборот. Но как журналист, коим я был и в то время, могу сказать, что история-то интересная! Но почему-то ни одно СМИ не захотело с вами связываться. А люди вроде Бена Смита из Politico— лжеца и псевдожурналиста, разгуливающего по телешоу, — все переврали. В последней статье он пишет, что все это просто смешно, с первого и до последнего слова.
— Я, наверное, знаю, почему никто из журналистов не захотел взяться за эту историю. И, думаю, это как-то связано с тем, что Дэвид Аксельрод сказал в одном интервью репортеру Chicago Sun-Times — а, нет, Chicago Tribune — Джону Крюдсону.
— Аксельрод, кстати, и сам работал в Chicago Tribune, освещал внешнюю политику.
— И вот, Джон Крюдсон из Chicago Tribune приехал ко мне в Дулут, штат Миннесота, чтобы поговорить, и прямо в лоб заявил, что перед вылетом разговаривал с Аксельродом, и тот сказал ему, что они все в курсе, кто я такой, и намерены меня уничтожить. И если кто-то из журналистов упомянет меня в одном с ними контексте, их самих и издания, на которые она работают, тут же на год лишат аккредитации на освещение предвыборной кампании Обамы. Полагаю, это связано с тем, почему журналисты не стали трогать данную тему — всем был нужен доступ к "новому спасителю". Никто не хотел оказаться в черном списке и лишиться доступа к той исторической кампании.
— Да, но, если человек баллотируется в президенты, а тут появляется достоверная информация о том, что он курит крэк и спит с мужчинами, это же сенсация!
— Ну, так непременно и было бы, если бы СМИ старались рассказывать людям правду.
— Верно, все они — лжецы. И Бен Смит тоже.
— Бен Смит — больше, чем лжец, скажу я вам.
— Что вы имеете ввиду?
— Он абсолютнейший мошенник. Бен Смит — жулик, с моей точки зрения. Он написал обо мне статью, в которой назвал меня преступником с 27-летним стажем. Самое смешное, что, если вы ознакомитесь с реальной историей моих проблем с законом, которую я никогда не скрывал и даже опубликовал в открытом доступе, то узнаете, что длилась она с 1980 по 1986 год. Я никогда не тратил впустую деньги налогоплательщиков и добросовестно отсидел от звонка до звонка по всем вынесенным приговорам. А он взял и написал, что я скрываюсь от правосудия, избегаю судебных разбирательств и вообще делаю все, чтобы не оказаться за решеткой. Ни слова правды в этом не было. В результате все СМИ меня сторонились. Когда их спрашивали: почему вы не возьмете интервью у Ларри Синклера? Ну, вот поэтому, из-за статьи Бена Смита, которая, к слову сказать, вышла как раз в то время, когда я готовился дать пресс-конференцию в Национальном клубе печати. Кстати, в этом клубе, который считают светочем свободы печати, тоже всеми правдами и неправдами старались не допустить обнародования моей истории.
— Интересно… На днях я посмотрел ваше выступление в Национальном клубе печати, и в нем вы во всех подробностях описываете проблемы с правоохранительными органами. Вы максимально исчерпывающе объясняете все аресты и тюремные сроки. У меня не создалось впечатления, что вы каким-то образом пытаетесь скрыть прошлое.
— Нет, да и с чего бы? Я никогда не делал из этого секрета в обычной жизни — мне совершенно незачем так поступать.
— На этой съемочной площадке вы единственный, кто занимался сексом с Бараком Обамой, и можете считаться если не экспертом по нему, то как минимум человеком, который знает о нем больше остальных. Какую оценку вы бы дали ему сейчас?
— Думаю, он все тот же обманщик, каким был всегда, все тот же жадный до власти человек. И влияние на администрацию Байдена он имеет бо́льшее, чем народ готов признать. Он добивается своего с дьявольским упорством. Как я уже говорил на пресс-конференции, у меня была уверенность, что его избрание отбросит межрасовые отношения в нашей старен на полвека назад. Я был совершенно в этом уверен.
— Да уж, и вас уже по этому поводу оправдали.
— Межрасовые отношения в этой стране не просто оказались отброшены на полвека назад, они превратились в одну из приоритетных тем. Теперь только и разговоров о расе, о виктимизации.
— Интересно то, что он, очевидно, испытывает ненависть ко всем белым людям, но это не помешало ему вступить в интимные отношения с белым мужчиной. Невозможно не спросить, а эта ненависть вообще настоящая?
— У него — разумеется. Готов поспорить, что я не был единственным белым человеком, с которым он занимался сексом, не единственным мужчиной. Но у него есть все, чего он добивался: он живет и работает в Вашингтоне и по-прежнему считает себя спасителем страны. И народ, к сожалению, до сих пор наделяет его властью, за что впоследствии поплатится, я уверен.
— Можно задать вам последний вопрос: как вам удалось? Я думаю, это весьма познавательная история, потому что я знал многих нелибералов, которые голосовали за Обаму исключительно из-за его позиции по расовому вопросу. Это не были призирающие себя белые с вечным чувством вины, а обычные, нормальные люди, которые хотели, чтобы межрасовые отношения наладились, — на этой теме он, собственно, и выстроил свою избирательную кампанию. Многие ему поверили, очень многие, и я могу понять, почему. А вот вы не купились. Откуда вы все знали?
— Я вырос в Южной Каролине в 60-70х и еще в шестилетнем возрасте осознал свои гомосексуальные предпочтения и никогда их не скрывал. Детство мое прошло в сельской местности, а первой работой стал сбор табака для семьи Роуз — чернокожей семьи, жившей через дорогу от дома моих бабушки и дедушки. Итак, ребенок-гей рос в районе, где за это могли убить без разбирательств, равно как черных — повесить. То есть я знал обратную сторону предстоявшей мне жизни еще до того, как разобрался, что нужно ставить себя выше этого. Я наблюдал подобное всю жизнь и вижу, когда человек лукавит, когда он делает одно, а на самом деле оказывается жутким расистом или фанатиком. Отвечая на ваш вопрос, я знал все потому, что в ходе предвыборной кампании он говорил одно, а затем, когда народ начал к нему прислушиваться, стали возникать разные ситуации. Помните, он призывал сторонников приходить на драку с ножом, бить в лицо и вступать в споры со всеми, кто отказывался его поддерживать? "Спорьте, убеждайте, дерзайте!" Нельзя делать подобные заявления и убеждать народ в том, что не станешь в итоге сводить все к вопросам расы. А он именно так и поступал.
— Да уж. Что касается этой части вашей истории, возникает однозначное ощущение, что вы говорите правду, что вы действительно все это видели, в отличие от остальных. Ларри, я благодарен, что вы пришли, и жалею лишь о том, что не взял у вас интервью в 2008 году. Вряд ли его кто-то согласился бы пустить в эфир, но в любом случае, я вам благодарен. Рад знакомству.
— И я тоже. Спасибо.
