Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Саммит БРИКС+, созванный президентом Путиным в прошлом месяце в Казани, — свежий пример новой реальности, пишет RS. Он показывает, насколько иллюзорным стало влияние США в мире. Если Трамп погонится за этой химерой, репутации Вашингтона это может только навредить.
Энн Филлипс (Ann Phillips)
Есть риск, что США с некоторых пор переоценивают свое влияние на международном уровне, цепляясь за опыт прошлого.
Непосредственно по окончании Второй мировой войны и после распада Советского Союза Вашингтон имел практически неограниченную власть и влияние из-за обстоятельств, которые утратили актуальность. Державы, уничтоженные во Второй мировой войне, восстановились, — и появились новые. Происходит возвращение к многополярной системе.
Слияние силы и влияния
Сила и влияние взаимосвязаны, но это не одно и то же. И то, и другое всегда относительно по своей сути и меняется сообразно международной обстановке.
В 2024 году США по-прежнему имеют крупнейшую экономику в мире, хотя Китай и поднялся на второе место. США также поддерживают крупнейшие вооруженные силы, затмевая основных соперников. На Вашингтон приходится 40,5% от общемировых военных расходов — он тратит больше, чем следующие десять стран вместе взятые.
На Китай приходится 10% от общемировых расходов, а на Россию — 4,8%. Однако объективное силовое преимущество не всегда превращается во влияние — как видно из ширящихся вызовов интересам США.
Саммит БРИКС+, созванный президентом России Владимиром Путиным в прошлом месяце в Казани, — свежий пример новой реальности. Вместо того чтобы быть изгоем и прозябать в мировой изоляции, как регулярно утверждают официальные лица и эксперты Вашингтона, он собрал у себя лидеров 36 стран со всех уголков земного шара, чтобы обсудить обширную повестку дня — конфликты на Украине и на Ближнем Востоке и снижение зависимости от доллара. В кулуарах состоялось несколько двусторонних встреч. Казанскую декларацию одобрили все девять членов блока.
Хотя БРИКС и не представляет собой сплоченной альтернативы западным институтам, с самого момента своего создания в 2006 году он неуклонно привлекает новых членов. Различия между действующими членами и кандидатами велики, однако участников роднит интерес к созданию нового, более справедливого миропорядка, чем созданный (и навязанный) после Второй мировой войны.
Примеры снижения американского влияния США нетрудно найти как на задворках Вашингтона, так и на другом конце земного шара.
Президент Венесуэлы Николас Мадуро презрел предостережения Вашингтона о несправедливых выборах, а израильский премьер Нетаньяху игнорирует увещевания администрации Байдена придерживаться международного права в секторе Газа, на Западном берегу и в Ливане.
Страны, которые Вашингтон считает своими партнерами, — например, Индия — бойко торгуют с Россией и Ираном, несмотря на все более жесткие западные санкции. Вопреки ухаживаниям США Индонезия только в этом месяце провела первые совместные учения с Россией. А арабские государства сопротивляются нажиму Вашингтона, который требует осудить хуситов.
Поддавшись полету фантазии, Вашингтон призвал Китай воспользоваться своим влиянием на Россию и Северную Корею, чтобы не допустить эскалации украинского конфликта — одновременно пытаясь пресечь наращивание военной мощи Пекина в Южно-Китайском море (для чего США отправили в регион военные корабли и ввели многочисленные санкции и экономические барьеры).
Главный мотив для стран, бросающих вызов США, — подмоченная репутация Вашингтона.Вкупе с недостатками, навязанными незападному миру существующим порядком, это толкает их на поиск новых международных правил и норм.
Борьба с новой реальностью
Вашингтон никак не может приспособиться к новой реальности. Регулярно отрицая важность БРИКС и других проблем, лидеры США, независимо от партийной принадлежности, продолжают возлагать на себя уникальную и незаменимую роль на мировой арене, формулируя интересы и цели внешней политики на основе элементарных противоположностей: добро против зла, истина против заблуждения, правда против лжи — при этом напрочь игнорируя реальность, состоящую из множества оттенков серого.
Участники БРИКС — иллюстрация этого многостороннего мира. У некоторых из них — таких, как Россия, Китай и Иран — враждебные отношения с США; другие — в том числе Индия, Бразилия и новый партнер Индонезия — хотят хороших отношений со всеми: и Россией, и Китаем, и США. Их интересы требуют не вмешиваться в конфликты крупных держав — по образцу Движения неприсоединения (ДН). Оно было создано в 1961 году Индией и Югославией и действует и поныне, насчитывая примерно 120 членов.
Исторически у крупных держав неизменно возникали трудности, когда их мощь снижалась. Путь редко бывает линейным, и порой возникают конфликты. Чтобы свести риски к минимуму, Вашингтон должен отложить призму бинарных противопоставлений, через которую он привык рассматривать международные отношения, и вместо этого признать стремление ряда стран разнообразить свои партнерства в области безопасности, экономики и политики.
Проще говоря, страна должна иметь возможность поддерживать хорошие отношения, например, с США, Россией и Китаем. Возродив принципы неприсоединения, страны смогут подстраховать свои ставки и заключать партнерства по своему усмотрению, руководствуясь обстоятельствами и конкретными проблемами, вызывающими тревогу.
Новые риски в мире Трампа
На первый взгляд может показаться, что недавно избранная администрация Трампа смирится со снижением влияния США из-за ее сосредоточенности на внутренних переменах под знаменем “Америка превыше всего”. Однако куда вероятнее, что Трамп и его команда погонятся за иллюзией влияния США и ускорят его падение.
Опросы Центра Пью о международном доверии к лидерам США показывают, что доверие к Трампу на первом сроке полномочий упало до рекордно низкого уровня в 23–31% — по сравнению с 74% у Обамы на его первом сроке. Хотя доверие к Байдену несколько восстановилось до среднего значения в 43%, тенденция последних восьми лет убедительно говорит об общем снижении американского влияния.
Пока что нашумевшее тщеславие избранного президента и его круга советников по национальной безопасности не сулят изящной адаптации к многополярному миру — даже с его стремлением заключать сделки по принципу “ты мне, я тебе”. Вопрос в том, помогут ли реалии нового мира подтолкнуть его к более тонкой внешней политике — учитывая, что он уже завязал отношения с ключевыми персонажами (лидерами России, Индии, Китая, Турции и так далее) — или лишь обострят стратегическую нестабильность в новую эру силового противостояния.
Энн Филлипс — доктор философии, научный сотрудник Школы Картера при Университете Джорджа Мейсона, специалист по системным переходам в бывшем Советском Союзе, Центральной и Восточной Европе и Западных Балканах. Работала в воюющих и нестабильных государствах под эгидой агентства международного развития США, Центра европейской безопасности Джорджа Маршалла и Института мира США
