Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Украинский конфликт заставил по-новому посмотреть на роль БПЛА в боевых действиях, пишет Le Journal du Dimanche. Освобождать захваченные ВСУ территории Курской области российской армии помогают дроны, некоторыми из которых управляют французские добровольцы.
Режи Ле Соммье (Régis Le Sommier)
Хотя с победой Дональда Трампа на президентских выборах в США и забрезжила перспектива прекращения конфликта, на передовой по-прежнему продолжаются бои. Здесь, на фронте, беспилотники вытесняют танки и порождают новый тип бойцов-"подростков".
Сергей приступает к делу. Он не ставит глушилку от беспилотников, потому что, по его словам, она быстро разряжает аккумулятор. Разведка маршрута до деревни Нижнемахово долго не продлится – вполне возможно, что нам даже не хватит времени, чтобы завести машину и вновь отправиться в путь. Светает. По обе стороны дороги темнеют остовы домов, между деревнями – густой лес. По дороге Сергей предупреждает нас, что самая большая опасность в этот час – это "Баба-яга", огромный украинский дрон пяти метров в диаметре, который раньше использовался для опрыскивания сельскохозяйственных угодий.
Превращенный в оружие беспилотник напоминает космический корабль. "Баба-яга" может сбрасывать 120-миллиметровые минометные снаряды, способные разрушить дом: первой из ее жертв стало строение в деревне Нижнемахово. В славянской мифологии Баба-яга – старая ведьма, пугающая детей. После ее визита в эту деревню от дома осталось лишь несколько фрагментов стены, а все занимавшие его солдаты отправились на тот свет.
Архаика и ультрасовременные технологии
Сергей паркует машину под деревом, и мы заходим в деревню. На улице темнеет. На землю с неба падает липкая смесь мелкого дождя и снега. На главной дороге мы видим несколько солдат на квадроциклах с выключенными фарами. Последние русские позиции находятся в нескольких сотнях метров. Дальше – ничейная земля, никем не контролируемая серая зона. Затем – украинские позиции и город Суджа, оплот ВСУ в Курской области. "Никакого смысла ехать без фар, – произносит Сергей. – У украинцев есть тепловые датчики. Так что лучше уж с фарами. Если засечет беспилотник, можно будет хотя бы попытаться сбежать".
Возвращаясь к машине, Сергей рассказывает о своей особенной жизни в мире дронов: "FPV-беспилотник ("с видом от первого лица" – дроны, оснащенные камерой, передающей снятое на очки виртуальной реальности оператора – прим. пер.) может разгоняться до скорости в 120 км/ч. На пикапе Mitsubishi Outlander, который есть у нас на базе, можно его обогнать. Но все зависит от местности. На БМП это невозможно. Иначе либо приходится сажать кого-то на заднее сиденье с дробовиком, либо жать на тормоза и бросать машину, которую потом подобьет дрон".
Дробовиком? По беспилотнику? Похоже, так и есть, ведь в доме, занятом российскими военными, их как раз было несколько.
Такая смесь архаики и ультрасовременных технологий – одна из отличительных черт конфликта на Украине. Сергей и его команда – бойцы нового поколения, чьи беспилотники лишили танки былого превосходства. Когда-то те царили на поле боя, а теперь стали мишенями для дронов и используются только в качестве артиллерии. Из-за дронов пошатнулись и позиции снайперов. Зачем посылать куда-то человека с винтовкой, чтобы уничтожить одного противника, если беспилотник может уничтожить нескольких?
Профессия разведчика также становится все менее востребованной, ведь с разведкой прекрасно может справиться и дрон. Учитывая большое количество разновидностей (разведывательный, ударный, "камикадзе"), беспилотники стали ключевым элементом конфликта, служащим единственной цели: уничтожить противника. "Дроном можно убить больше народа, чем гаубицей", – подтверждает один из солдат отряда. Что отчасти объясняет, почему вот уже два года прогресс на фронте был настолько медленным.
Любое скопление войск и бронетехники немедленно обнаруживается и уничтожается беспилотниками в координации с артиллерией. Именно поэтому пехотных боев стало намного меньше – и Сергей это прекрасно понимает. Более того, он сожалеет, что в ноябре этого года стало меньше целей, с которыми надо "разобраться", чем было в августе, когда его подразделение спешно перебросили с Донбасса, чтобы остановить вторжение ВСУ на территорию России.
Изначально перед подразделением операторов дронов была поставлена задача защитить Курскую АЭС – цель номер один наступления ВСУ. В ходе молниеносной операции элитные украинские подразделения смели заслон пограничников. <...> В конечном счете регулярной армии удалось остановить продвижение украинцев. Возможно, россиян мотивировал сам факт вторжения иностранного государства на территорию их страны, чего не случалось с 1941 года.
Украинские отряды были очень близки к тому, чтобы захватить АЭС, действуя под самым носом у русских, которые, возможно, были слишком уверены в своей грядущей победе и не позаботились о надлежащем уровне охраны границы. Армия Зеленского продолжает удерживать захваченные позиции, несмотря на то, что ВСУ приходится отступать на всех остальных участках фронта: от Купянска до Запорожья, а также в районе Курахова, Покровска и Торецка. Причина? Вне зависимости от планов Трампа, пока на российской земле остаются украинцы, Путин не сядет за стол переговоров. Продолжение конфликта стало смыслом существования президента Украины. Рискованная авантюра, поскольку в итоге Киев, скорее всего, рискует лишиться еще большего количества территорий...
Со стороны оператор дрона выглядит как обычный солдат – вот только с необычным режимом работы. Он засиживается допоздна, не только работая над своим оборудованием, но и сидя за симуляторами и видеоиграми, что в чем-то напоминает вечерние посиделки наших подростков. Питаются они тоже как тинейджеры: пиццей, гамбургерами и энергетическими напитками, заказанными в городе, а не макаронами с курицей и капустой из столовой на базе. Проснуться иногда бывает непросто. За исключением случаев, когда речь идет о чрезвычайной ситуации, никто не встает раньше 10 утра. Дома мы бы отругали подростков за такое нарушение режима, но здесь начальство мирится с любой их прихотью, потому что исход конфликта в какой-то мере зависит от этих гиков.
Однако ночью, на передовой, Сергей и его заместитель Влад встают около часа ночи. "Баба-яга полетела", – объявляет Сергей. Рация трещит. Сегодня полнолуние: самое время для мутировавшего в убийцу сельскохозяйственного дрона, жаждущего испить русской крови. Сергей собирается и выходит в ночь, послушать обстановку. Вернувшись, он закуривает и начинает изучать карту на планшете, куда поступают задачи на следующий день. Они должны будут запустить четыре FPV-дрона в район украинских позиций в Судже. Сергей показывает карту своему заместителю Владу, который тоже не спит в столь поздний час. Время идет. Наваливается сонливость. Мы оставляем двух "подростков"-солдат за их занятием: они смотрят какой-то фильм с экрана мобильного телефона. Экран смартфона освещает их лица в темноте. Вокруг храпят другие солдаты.
Быть оператором БПЛА на этом участке фронта – значит вести жизнь мечты. Конечно, вступая в подразделение, вы становитесь мишенью номер один для украинцев, но принадлежность к этой группе дает множество привилегий: например, возможность избежать пехотных атак, в ходе которых шанс умереть намного выше. Именно руководствуясь этими соображениями, Влад выбрал специальность оператора беспилотника. Товарищи прозвали его "дезертиром" – и, строго говоря, так оно и есть. Чтобы поступить под начало Сергея, он оставил свой батальон в Донбассе. Впрочем, он поступил так ради благого дела: лучше служить здесь в элитном подразделении по управлению дронами, чем охранять окоп в Донбассе.
Француз на передовой
Сергей выделяется среди других солдат своим безупречным французским. Что вполне естественно, ведь он француз. И русский тоже – но только с сентября прошлого года. Родился у матери-украинки и отца-француза. Закончил Национальное военное училище, и, если бы не конфликт в Донбассе, сделал бы карьеру офицера французской армии. В 2014 году его жизнь перевернул Майдан. Изначально он поддерживал сторонников независимой Украины и националистов. Но отделение жителей Донбасса от Киева изменило его мнение. Именно тогда он впервые втайне отправился на передовую.
В 2015 году его демобилизовали из французской армии. Этот конфликт для него – личное дело. Его дядя занял сторону Украины – и они с племянником порвали все контакты. Во Франции его обвиняют в попытке вступить в ряды ЧВК "Вагнер" и сотрудничестве с ФСБ. Сергей отрицает все обвинения. Хотя он всецело на стороне российской армии, его очень печалит невозможность вернуться на вторую родину. Сергей – не единственный француз, сражающийся на стороне России в подразделении операторов дронов. Есть еще Готье, присоединившийся к ним несколько дней назад. Он тоже раньше служил в рядах французской армии. Подразделение операторов БПЛА получило название "Нормандия – Неман" в память о французских летчиках, сражавшихся вместе с советскими войсками во время Второй мировой войны.
Проснувшись, Влад проверяет антенну, используемую для усиления сигнала, благодаря чему у них получается "работать" на расстоянии до 20 километров от вражеских объектов. Битва дронов сводится к тому, чтобы использовать частоты до тех пор, пока противнику не удастся их заглушить. Сергей интересуется, не говорим ли мы по-китайски: он хотел бы понять инструкцию к новому беспилотнику.
Накануне пикап получил пробоину, и его надо починить. Ничего сложного для россиян, но мы все равно теряем час. Затем мы направляемся к востоку от деревни, которую посетили накануне. На опушке леса мужчины вынимают из пикапа оборудование и прячут его. Влад забирается на дерево, чтобы прикрепить антенну. Подключившись, солдаты устанавливают заряды под беспилотники: ракетные головки и гранаты. Первым запускается наблюдательный дрон. За ним включаются остальные беспилотники. Первые два направляются на станцию техобслуживания, которую часто посещают украинские солдаты на окраине Суджи. Они слишком тяжелые, и их аккумуляторы быстро разряжаются. Беспилотники падают, не долетев до цели. Следующие два дрона попадают в цель.
Сразу после запуска последнего беспилотника Влад понимает, что случайно засек видеочастоту чужого дрона. Такое случается постоянно. Сначала Влад думает, что это дрон другого подразделения. Однако, взглянув на изображение, он понимает, что беспилотник направляется к их позиции. Они засекли частоту украинского дрона, который направляется прямиком на них и вот-вот взорвется. Очень ответственный момент. Мы бросаем все и укрываемся в подлеске. Беспилотник пролетает мимо и взрывается в нескольких метрах от солдат.
