Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Французский суд лишил Марин Ле Пен права выдвигать свою кандидатуру на будущих выборах, но это лишь заставило ее сторонников сплотить ряды, пишет UnHerd. Ее партия сильна как никогда, и не видно никого, кто мог бы ее остановить на пути к власти.
Анн-Элизабет Муте (Anne-Elisabeth Moutet)
"Вы вон там сможете припарковаться", — с улыбкой говорит нам женщина-полицейская, указывая на ряды "Рено", "Ситроенов" и "Тойот". Мы подъезжаем к арене "Нарбонна", так называется концертный зал на 5 000 мест, расположенный в мрачной коммерческой зоне на окраине небольшого, основанного еще римлянами города Нарбонна. Он находится в винодельческом департаменте Од в 250 километрах к западу от Марселя. Это место 56-летняя Марин Ле Пен и 29-летний лидер-вундеркинд Национального объединения Жордан Барделла выбрали для проведения традиционного первомайского митинга своей партии.
Это редкость — встретить спокойных и расслабленных полицейских на политическом мероприятии. Еще бóльшая редкость, когда большинство из них — члены Республиканского отряда безопасности, как называют полицию по охране общественного порядка, вооруженную дубинками и электрошокерами. Они здесь на случай нападения "антифы", что маловероятно. Нарбонна находится далеко от французской столицы, где Ле Пен никогда не удавалось набрать даже 10 процентов, и митинг там проходит спустя ровно месяц после того, как парижский суд приговорил ее к четырем годам лишения свободы (два условно), к штрафу в 100 тысяч евро и к пятилетнему запрету на занятие государственных должностей. Марин, как ее здесь все называют, приехала к своим, чтобы бороться за собственную политическую жизнь.
За три часа до начала мероприятия уже начинают формироваться жизнерадостные очереди. После состоявшихся в прошлом году внеочередных выборов все три депутата парламента от департамента Од — из "Национального объединения". А всего в Национальном собрании Франции 125 членов этой партии, и их фракция — самая большая в парламенте. На опубликованных после второго тура картах видно, что все средиземноморское побережье Франции от Перпиньяна на испанской границе до Ментона на границе с Италией сплошь окрашено в темно-синий цвет (цвет "Нацобъединения", — прим. ИноСМИ). Три красных островка в этом море (Марсель, университетский город Монпелье и фешенебельный Авиньон) и единственная желтая песчинка макронистов (половина Тулона) — это все, что осталось от старых партий.
Хотя предусматривающая два тура избирательная система в конечном итоге расстроила амбиции "Национального объединения" в масштабах страны, когда спешно сколоченный альянс "республиканского фронта" в составе левых и центристов Макрона победил многих лидировавших кандидатов от этой партии, синий цвет, испещривший карту Франции, стал новой характерной чертой французского политического ландшафта. Синим стал северный промышленный пояс, где Ле Пен восемь лет удерживала мандат от Па-де-Кале. Синей стала Лотарингия и прочие в прошлом вполне благополучные горнодобывающие и сталелитейные города и поселки. В синий цвет окрасилась даже Корсика, где сторонники Ле Пен получили неслыханное количество голосов — около 40%. "Маринизация" страны свидетельствует об успехах Ле Пен в "детоксикации" бренда, который одно время был олицетворением ее огнедышащего отца-провокатора.
Мой водитель, друг и поклонник Лангедока — англо-американец, живущий здесь вот уже 20 лет. Он говорит, что веселые очереди и партийная атмосфера живо напоминают ему митинги движения "Снова сделаем Америку великой". Отличие в том, что никто не оскорбляет нас, когда мы забираем свои значки прессы. С другой стороны, как только люди узнают репортера Иоанна Усаи с консервативного новостного канала CNews, который высмеивают парижские прогрессисты, они окружают его и начинают просить автографы и попозировать для селфи. "Спасибо! Ты выступаешь от нашего имени! Ты защищаешь нас!" — говорят они.
Как и в Америке, здесь все настроены против "кражи". "Это политическое решение", — заявляет первый человек, которого мы спрашиваем о вынесенном в Париже приговоре. То же самое говорит второй человек, и третий. Ле Пен по профессии адвокат, и ее судьи испытывают к ней острую неприязнь, в связи с чем и приговор был более суровым. Ведь вместо признания того, что она сознательно нарушила правила Европарламента (и законы о финансировании французских политических партий), почти 20 лет выплачивая партийным функционерам в Париже зарплаты, якобы предназначенные для парламентских помощников в Брюсселе, Ле Пен утверждала, что ее подвергли политической травле. А здесь жертвенность находит бурный отклик среди верных сторонников "Национального объединения". "Они там все этим занимаются, а им только пальцем грозят. А Марин тюремный срок получила и запрет на занятие государственных должностей", — говорит 68-летняя бывшая продавщица из обувного магазина Жозетт. "Они пытаются нас одурачить!" — заявляют девушки в драных джинсах и коротеньких топиках Линда и Кристелль. Им очень хочется подобраться поближе к симпатичному Барделле, чтобы сфотографироваться с ним.
Да, судьи также приняли меры за аналогичное нарушение правил против действующего французского премьера-центриста 73-летнего Франсуа Байру, а также против его ровесника из ультралевой "Непокоренной Франции" смутьяна и подстрекателя Жан-Люка Меланшона. Но ни Меланшону, ни парламентским помощникам из его партии в Брюсселе, в отношении которых проводят расследование из-за предполагаемого незаконного присвоения 500 000 евро за девять лет, официальные обвинения не предъявлены. ("Непокоренная Франция" все обвинения отрицает.) В прошлом году девятерых помощников Байру из Демократического движения осудили (приговорили к штрафам и к условному сроку), но его самого оправдали, хотя прокурор предостерегал о "чрезмерной мягкости", а сам Байру снова предстанет перед судом. В обоих случаях суммы в три раза меньше той, которую присвоила партия Ле Пен, а выплаты носили "менее систематический характер" (по сравнению с регулярными выплатами в казну "Национального объединения" за несуществующие должности в течение 20 лет). Но все это — мелкие детали, и ими невозможно ослабить уверенность толпы сторонников Марин в наличии сговора.
Внутри концертного зала гремит рок-музыка, довольно непритязательная. Мы слышим песни Глории Гейнор, Queen, Black-Eyed Peas, и даже Азнавура и Эдит Пиаф. Это больше похоже на рейв-вечеринку, чем на политические похороны. В зале собрались дедушки и бабушки, папы и мамы, а также их внуки и дети. Зал на 5 000 мест примерно на две трети заполнен молодежью. Это те, кто стал основой двухмиллионной армии подписчиков Барделлы в ТикТоке. Но все они кричат: "Марин, президент!" Кричат во весь голос, пока не появляется Ле Пен. Ее встречают оглушительной овацией. Ранее аристократия солидных газет и журналов, опираясь на умный анализ ученых мужей из парижского политического истеблишмента, называла это мероприятие "митингом последнего шанса", на котором Барделла совершит "матереубийство" (так писал журнал Le Point), "объявит себя наследным принцем" (Challenges), "отпустит ее на подножный корм" (Libération). Я постаралась спросить как можно больше людей, кто для них является фаворитом, и кому они в конечном итоге предпочтут отдать свой голос. Никто на мою провокацию не поддался: "Они неразделимы", "Они идут рука об руку".
"Ты не понимаешь, — сказала мне Жозетт. — Его мы любим, а она для нас как семья". "Она нас понимает", — сказал муж Жозетт. "Она делает все это ради нас. Да, если дойдет до дела, я буду голосовать за Жордана. Но это потому, что я знаю: она будет рядом с ним, она будет ему советовать", — сказал владелец местной автомастерской Жан-Марк, который много лет голосовал за "Национальный фронт" под руководством старого Жан-Мари Ле Пена. По его словам, он отдает предпочтение политике Барделлы, который выступает на стороне бизнеса: "Марин иногда слишком заносит влево, она готова тратить больше на льготы и выплаты, когда стране это не по средствам. Если он станет премьер-министром, он установит баланс".
Занудный зубрила Эммануэль Макрон побеждал ее дважды — в 2017 и 2022 годах, из-за чего даже самые преданные ее сторонники стали предсказывать, что в Елисейский дворец она не попадет никогда. Хотя Марин Ле Пен часто вызывает разочарование на теледебатах, лучше всего она ведет себя тогда, когда ее загоняют в угол. Спустя неделю после суда, который, очевидно, навсегда уничтожил ее политические перспективы, Ле Пен дала часовое интервью авторитетному парламентскому журналу L’Hémicycle. Она отметила следующее. Применив к ней особое положение, которое незамедлительно сделало ее неправомочной, хотя она подавала апелляцию, а поэтому считалась невиновной, суд внес ее в категорию опасных преступников и террористов, посчитав, что она создает риск для общества. "Кто-нибудь верит, что я сбегу за границу?" — спросила она. Это было прекрасное выступление, одно из ее лучших. А на состоявшейся затем вечеринке, которая прошла в ресторане с мишленовскими звездами Champs-Elysées, принадлежавшем когда-то учредителю "Партии за референдум" Джимми Голдсмиту, ее окружали те самые люди, которые якобы хотели исключить ее из игры — политические журналисты, руководители бизнеса и общественные деятели.
Как это ни странно, в Нарбонне Ле Пен решила выступить первой, беспечно дав Барделле возможность завершить мероприятие. Этот внук итальянских иммигрантов, родившийся в самом бедном департаменте Франции к северу от Парижа и исключенный из университета, не представляет для нее угрозы, хотя он очень быстро учится французской политике. "Они полагаются на инстинкт и интуицию, они не читают книги и не пытаются превзойти друг друга в интеллекте. У них почти семейные отношения матери и сына", — рассказал депутат парламента из "Национального объединения". <…>
Эта пара знает свою аудиторию. Они знают самый верный способ заставить весь зал неодобрительно зашикать: достаточно сказать "месье Макрон". В Нарбонне Ле Пен и Барделла используют эту возможность с регулярными интервалами. ("Мадам фон дер Ляйен" тоже работает.) <…>
"Национальное объединение" явно имеет шансы победить и нацеливается на это. Эммануэль Макрон больше не может баллотироваться. К тому же его так ненавидят, что у его вероятных преемников мало шансов на победу с таким негативным политическим багажом. Наибольший интерес вызывает 36-летний бывший премьер-министр Габриэль Атталь, пробывший в прошлом году на этой должности 240 дней до катастрофических внеочередных выборов. Но он думает, что его считают клоном Макрона. У левых безнадежный раскол, и они мечутся между несколькими партиями, от "Непокоренной Франции" Меланшона до разгромленной Социалистической партии, единственная надежда для которой — это возвращение Франсуа Олланда, так и не оправившегося после предательства его министра Макрона. Справа – остатки партии "Республиканцы", которая не может даже надеяться на выход во второй тур. Если Меланшон туда выйдет, "Национальное объединение" с легкостью победит, поскольку может набрать 60%. Если мечта Олланда вернуться завоюет популярность на левом фланге (а это большое "если"), он все равно вряд ли сможет извлечь выгоду из очередного "республиканского фронта".
Остается Марин Ле Пен, которую часто сбрасывают со счетов, а еще чаще высмеивают. Слушания по ее апелляции состоятся в будущем году. Даже если Марин не сможет баллотироваться в четвертый раз, она все равно окажет огромное влияние на следующую президентскую гонку во Франции.
11
Партия Ле Пен исторически выступает за ограничение количества мигрантов из Африки (негров/арабов) и выдворения из страны нелегальных эмигрантов (вместо предоставления им гражданства, как происходит сейчас). Из-за особенностей законодательства Франции точное этническое происхождение иммигрантов не определяется (только откуда прибыли) , но можно взять статистику выборов "Национального объединения" - в местах компактного проживания "цветных" французов (Париж, Марсель и т.д.) голосуют против Ле Пен и стабильно поддерживают заднеприводное семейство Макронов...
