«Украинская правда» познакомилась с Владимиром Зеленским в январе 2019 года — за несколько месяцев до президентских выборов. Мы записали первое большое интервью в предвыборном штабе на Печерске, когда Зеленский даже официально не подал документы в ЦИК. Тогда его поход в президенты воспринимался как шутка и телевизионное шоу. В возможность победы многие верили примерно так же, как в существование НЛО. Один из авторов этого репортажа даже написал в фейсбуке за несколько дней до второго тура: «Зеленский никогда не станет президентом. Запомните этот пост».
В январе 2019-го года Зеленский был приветлив с журналистами УП, делал комплименты и много шутил. Пытался разбавить юмором серьезную атмосферу. Всем своим видом и поведением он хотел продемонстрировать, что является таким же, как и большинство — «своим парнем». «Я не монумент, не памятник, считаю, что мы все обычные люди. Поэтому называйте меня просто Вова», — так реагировал Зеленский на обращение к нему по имени и отчеству. Сегодня Зеленский уже не Вова, а Владимир Александрович. Он живет под надзором УДО, носит дорогие костюмы, передвигается в кортеже, президентском самолете и вертолете.
День первый. 3.06.2020. Борисполь — Староконстантинов — Давыдковцы — Хмельницкий
Гамора и гарант
В 10.00 у входа в зал официальных делегаций в аэропорту Борисполь суетится бельгийская овчарка. Если не знать контекста, может показаться, что худая, добродушная собака пристает к людям в поисках еды или для игры. Но внешность обманчива. На оранжевом ошейнике кличка — Gamora. Плюс номер телефона, который начинается с 067. «Она быстрая, как ветер! Летает туда-сюда», — объясняет наличие id-ошейника мужчина в камуфляжной куртке и бейсболке. Собака, названная в честь персонажа вселенной Marvel, ищет [возможную] взрывчатку и оружие перед посадкой высокопоставленных особ на президентский борт. В баре, где в ноябре 2019-го года «радикал» Олег Ляшко подрался со «слугой» Андреем Герусом, малолюдно и тихо. Разносят чай, воду и кофе.
На табло вылетов — Дели, Лондон, Хамберсайд, Амстердам. Кожаные кресла. Голубые стены, лепнина. Безвкусная картина с изображением Андреевской церкви. И прозрачный скотч, которым прикрепили керамическую крышку к бачку в туалете — здесь не чувствуешь себя небожителем. В 10.29 на черном мерседесе, купленном перед карантином за три миллиона гривен, через автоматические ворота въезжает руководитель офиса президента Андрей Ермак. Выходит из авто деловито и неспешно. Его два заместителя, Кирилл Тимошенко и Сергей Трофимов, уже здесь. «Ребята, встаньте, я вас троих сфотографирую, и маски снимите, — просит охранник журналистов УП. — Я нашим фото сброшу, чтобы вас потом не трогали. Спасибо. Теперь наденьте маски». Мерседес c Владимиром Зеленским заезжает в 11.00. Лицо выспавшегося человека и улыбка — таким глава государства начинает рабочий день третьего июня 2020 года.
Прослушка и WhatsApp
11:15. В отдельной, большой комнате вип-терминала, за овальным столом и в кожаном кресле президент пьет кофе без сахара. Напротив — большой экран с трансляцией канала 1+1. Пока в таблоидном телешоу рассказывают о настоящей мужской дружбе Алана Бадоева и Максима Барских, Владимир Зеленский говорит по телефону с мамой. «Как ты?— волнуется он, держа возле уха iPhone 11 Pro Max. — Телевидение здесь (пауза). Телевизор, мам. Люди смотрят телевизор (говорит чуть громче). Хорошо, давай, мама. Целую! Пока».
— Не боитесь телефоном пользоваться?— спрашиваем.
— Нам говорили, что нас прослушивают, — отвечает Зеленский. — Но не понимаю, как мы в современном мире можем не общаться?
Я предлагал лидерам отдельных государств — не буду называть каких-общаться по WhatsApp. Так быстрее, чем вся эта политическая горячая линия (смеется). Но они не пользуются таким.
— А кто вас прослушивает?
— Не надо говорить плохих вещей! Пусть слушают, — вступает в разговор молчаливый Ермак.
— Сейчас, подождите, Баканов звонит, — говорит Зеленский. — Привет тебе от «Украинской правды». Мы как раз говорили о прослушивании. И тут ты… То есть ты знаешь, где мы находимся? В аэропорту (громко смеется), точно! Мы не знали, кто прослушивает WhatsApp, теперь знаем.
— Вам привет, — кладет трубку Зеленский. — Баканов говорит, что «Украинская правда» спрашивала его, где мы будем отдыхать летом. Он сказал, что сначала хотел ответить — на Филиппинах. Но в службе сказали, что это не очень удачная шутка.
«Хочу продать дом Шефира»
11.20. Перед вылетом президент успевает рассказать, что спит шесть часов. О том, что не поправился за год президентства («Я столько над этим работаю!»). И о личностях соседей по коттеджному городку в Иванковичах.
— Я — жаворонок, — рассказывает он. — Просыпаюсь около шести. Бывает, и ночью. Из-за разного — нервы, мысли и звонки. Мне же отчитываются… А потом у меня легкая забастовка. Всегда, когда я уезжаю из дома. В городке около ста домов. И там бастуют люди. Приходят с различными проблемами. Соседи из-за это со мной уже почти не разговаривают. Я хочу, кстати, уехать. Продам Шефиру дом. Особнячок.
— Почему именно ему?
— Я объясню, — отвечает Зеленский. — Когда мы, четыре товарища, покупали четыре дома, мы договорились, что каждый передаст кусок своей земли для совместного (пространства — УП). Шашлык, спортзал и прочее. Теперь я не могу кому-то продать свой дом. Потому что новый хозяин будет вместе с моими друзьями жарить шашлык. Хочу продать Шефиру, давлю на него (смеется). На время, когда я президент, невозможно жить там, где много людей.
— Надо ехать, — напоминает Зеленскому Ермак.
Перед выходом из комнаты президент останавливается: «Ой, я маску забыл. Там была моя маска».
На улице +15°.
— Лето, кайф! — глубоко вдыхает носом глава государства, задирая голову по пути к президентскому борту.
«Какого черта в самолете столько летит?»
За несколько дней до второго тура выборов в 2019-м году Владимир Зеленский заявлял: нужно «продать к чертовой матери» президентские самолеты. Но, неожиданно став у руля страны, понял — на велосипеде в командировки не поездишь. В Хмельницкую область третьего июня 2020 года Зеленский летит на Ан-148-100В, предназначенном для внутренних рейсов. Согласно протоколу, на борту двадцать восемь человек, среди которых главный санитарный врач Виктор Ляшко, пресс-секретарь Юлия Мендель, врач, представители пресс-службы и охраны.
— Раньше вообще был капец, — делятся с УП знающие люди. — Мы и так сократили количество людей, хотя все равно много. У Пети (Петра Порошенко — УП) много летали, особенно в международные поездки. Президент сначала вообще возмущался, типа: «Какого черта в самолете столько летит?» Мы ему объяснили: «Вот это, это и это — так и набирается компашка».
11.30 Последние члены делегации поднимаются по трапу.
В салоне встречают проводницы. Их натренированные улыбки не могут скрыть даже медицинские маски. Пассажирам измеряют температуру бесконтактным термометром.
— 32,7! — объявляет вердикт президентский врач одному из журналистов УП.
— Боже! — кокетливо смеется стюардесса. — Как вы с такой температурой ходите?!
11:43. Шасси борта, выпущенного с конвейера в 2011-м году, еще при Януковиче, отрываются от взлетной полосы.
Ан-148-100В летит на военный аэродром в Староконстантиново, находящимся в сорока шести километрах от Хмельницкого. Состояние областного аэропорта не позволяет принять президентский самолет.
Квашеная капуста и «Джентльмены» Гая Ричи
Если бы существовал чемпионат мира среди бортпроводниц, стюардессы Государственного авиапредприятия «Украина» взяли бы в нем «золото». За тридцать семь минут короткого перелета из Борисполя в Староконстантиново они успевают предложить воду, газированные напитки, комплексные обеды. Мятные леденцы и барбариски Ровенской кондитерской фабрики. У президента на столе материалы к рабочей поездке в Хмельницкую область.
— В интернете выложили фото, как вас ждут в Каменке. Что-то подправляют, красят. Вы об этом знаете?— интересуемся.
— Под нас ничего не подправляют, — парирует Зеленский. — Вы же знаете — сейчас выборы местной власти. Они сейчас подправляют только под себя. Поверьте, мне под нас они могут организовать какую-то небольшую забастовку.
— Вы ожидаете конфликтов на местном уровне? Сейчас все мэры настроены против вас.
— Думаю, не все, — отвечает президент. — Они настроены не против нас — и это не пафос — а прежде всего против Украины. Вчера у меня был разговор с Леонидом Макаровичем Кравчуком… Мэры не могут быть против президента, против вертикали власти. Они — против государства. Это — чистый сепаратизм, который прикрывается децентрализацией.
В самолете Владимир Зеленский чувствует себя расслабленно и комфортно. На вопрос, боится ли летать, утверждает: «совсем нет».
— Было несколько моментов в жизни, связанных с самолетами, что после этого я не боюсь, — вспоминает он времена «Квартала». — Был один случай, когда мы падали. После этого психологически очень трудно зайти в самолет. Ой, у нас там была еще одна страшная история. Летели в Грецию, не могли нормально приземлиться из-за бокового ветра. Заходили, даже не помню, четыре или сколько раз. Люди в самолете, чтобы вы понимали, молились — очень громко: «Отче наш»!
До приземления в 12:20 на военной базе в Староконстантинове президент в ответ на вопрос УП о его привычках и увлечениях успевает рассказать: он любит вино, виски и водку не пьет, никогда не напивается; ему понравился сериал «Озарк» и фильм «Джентльмены» Гая Ричи. Еще он любит фастфуд, но сейчас нельзя. Поспорил с женой и 15-летней дочерью Александрой, кто быстрее сбросит пять килограммов. Пока, по его словам, побеждает дочь.
— Я делаю сюрпризы охране, — признается Зеленский. — Иногда захожу в кафешки, которые не подготовлены. Мы были на Луганщине и заехали на заправку. Там был небольшой магазин. Докторскую колбаску, черный хлеб нам порезали. Кока-кола. Нормально! Иногда можно кайфануть.
— Я очень люблю жареную картошку, — продолжает он. — Но о-о-о-чень редко ем ее, раз в полгода. Котлетки люблю домашние. Что еще? Квашеную капусту, с таким маслом, пахучим. Нашим.
«Я — спокойный»
После полудня Ан-148-100В приземляется в Староконстантинове, на базе, заставленной старыми Су-24. Многие из них больше похожи на макеты, чем на действующие тактические бомбардировщики. Кортеж президента едет в село Давыдковцы, где достраивают детский сад. Колонна из пяти микроавтобусов без мигалок резво движется в шахматном порядке разбитыми дорогами.
— Власть засасывает?— спрашивает президента журналист УП.
— Нет, я спокоен, — отвечает он, наблюдая из окна за местными пейзажами. — Смотри, я очень спокойно к этому отношусь. У меня нет такого «наркотика» — что я без этого не могу или я этим очень пользуюсь. У меня нет такого кайфа.
— Зачем надо было идти во власть?
— Ради результата, ради победы. Ради того, чтобы что-то решать, — объясняет Зеленский.
— Год тому назад вы возглавили страну. Что в стране происходит? Что вас поразило?
— Прежде всего, ты видишь, что разрушено почти все…
— Проще говоря, в стране «срака»?
— Полная. Полная! — охотно соглашается президент с неполиткорректным определением.
Он рассказывает, что на Украине нет медицины, о проблемах в образовании, о дорогах.
— Мы построим все дороги, — обещает Зеленский, реагируя на ямы, в которые попадают колеса автобуса. — Считаю, что у нас в стране просто нет нормальных дорог. Ямочный ремонт какой-либо отрасли происходит. Поэтому мы прежде всего взялись за дороги.
— Кошмар, а не дорога! Видишь?— добавляет президент, пока Кирилл Тимошенко что-то пишет в своем телефоне.
— Все, новая трасса будет в Хмельницком, — докладывает через несколько минут Тимошенко.
— Написал?— уточняет президент.
— Да, 350 километров они там уже…
— У нас Кубраков (Александр Кубраков, председатель Госагенства автомобильных дорог — УП) ответственное лицо, — объясняет президент.
Тимошенко тут же звонит Кубракову: «Алло, ну, ищи бабки (смеется). Да, Житомир-Черновцы. Ну, тут реально жесть. Тебе особенно подфартило, что мы сейчас писали интервью в машине (смеется). Ладно, давай!».
— Мы «Моршинскую» (минеральная вода — прим. перев.) в кабинете пьем, — реагирует Зеленский на работу оператора УП. — А тут «Эвиан». Скажут, что французскую пьем. Лучше вот — «Моршинскую» фотографируй.
Президент объясняет, что микроавтобусы и все, что в них находится, дело рук принимающей стороны, в данном случае — власти Хмельницкой области.
— Ох, там Днепр — Решетиловка будет дорога! — продолжает он. — Серьезная трасса будет. А в Запорожье видели мост? Будет офигенный мост. Его уже строят.
По словам Зеленского, он бы вывел все дороги из местных бюджетов на государственный уровень.
— Но это будет война, — предполагает он.
«Помогите нам, Владимир Владимирович!»
В 13.13 президентский кортеж встречают в селе Давыдковцы. Толпа сельских жителей реагирует на Владимира Зеленского примерно, как на участника квартета The Beatles.
— Боже! — восклицает он, увидев толпу на улице, выходит из автомобиля, и надевает маску. Позже он ее снимет.
Возле людей стоят женщины-медики в полной защитной одежде, всем своим видом намекая: коронавирус здесь не пройдет.
— Доброго-о-о дня-я-я! — говорит Зеленский своим фирменным голосом.
— Доброго дня! Ура-а-а-а! — впадают в экстаз женщины и дети.
— Всем здоровья желаю! — подходит президент вплотную к людям.
— И ва-а-аам! — с радостью отвечают они.
— Вам, прежде всего. Я и так здоров. А это все — очередь за продуктами?— шутит президент.
— К вам очередь! Хотим вас увидеть! Хотим к вам прикоснуться! — восклицает женщина.
— Можно. Давайте, — соглашается Зеленский.
— Хотим, чтобы нам добавили пенсию!
— Знаю, — отвечает глава государства.
— Я сорок три года отработала. Получила очень мало.
— Мало, Мало, — не спорит Зеленский.
— И голосовала, кричала и шумела за вас! Ой! — слетает маска из левого уха пожилой женщины, и она спешно ее поправляет.
— Знаем, что мало. Извиняемся, — говорит президент.
— Мы знаем, что денег нет.
— Денег нет. Найдем. Повысим! Дайте немножечко времени, — просит Зеленский.
— Вам здоровья! Бо-о-о-же мой! У нас не было такого, чтобы президент приехал! — не верят своему счастью местные жители.
— А может вы не приглашали? Давайте ваши обращения!
— Помогите нам, Владимир Владимирович! — ошибается в отчестве женщина.
— У нас нет сельского клуба.
— Ну а садик нормальный построили?— спрашивает Зеленский.
— Да-а-а! — отвечают ему хором.
— Хорошо. Потом клуб, — обещает он.
К президенту прорывается пожилая женщина. Сильно волнуясь и слегка шепелявя, она читает ему свое стихотворение. Местами старушка немного забывает слова, и, кажется, импровизирует, как на рэп-батле.
— Чтобы был здоров и счастлив! — декламирует она. — А также вся его семья. Владимир Зеленский приехал в село — вокруг него все зацвело. Он настрой поднял всем людям в хатах. Сказал президент, чтобы все жили счастливо. Приблизится мир, наступит жатва. Дети и взрослые учиться будут. Комбайны и техника в поле прибудут.
— Пусть в веках процветает страна! — последняя строка звучит особенно торжественно. — Так дорога нам всем Родина!
— Ура-а-а! — ревет толпа.
— Классная Хмельнитчина! — говорит президент, отойдя от людей. — Клуб надо построить. А где сельский голова? Что, у него нет денег на клуб? Ой, бо-о-же (вздыхает). Ни на что нет денег.
В Давыдковцах президент находится чуть меньше часа. Он контролирует, как ведутся работы в недавно построенном детском саду.
— Это все исправится? Или так и будет на соплях?— шепотом интересуется Зеленский, показывая на не обшитую крышу.
— Это не на соплях. Все поправится, — уверяет губернатор Дмитрий Габинет.
Услышав жалобы местных жителей, Зеленский просит сделать трехкилометровый подъезд к деревне. Президенту рапортуют: это не худшая дорога в регионе, поэтому приводить ее в порядок будут позже, в 2021-м году. Во время короткого брифинга для СМИ, организованного на улице, начинает накрапывать небольшой дождь. Поднимается ветер. Президент стоит без зонта, рассказывая, какими проектами в Хмельницкой области и Украине занимается власть. Он замер, скрестив руки снизу, как бы защищаясь от журналистов. Всего двадцать минут назад, при общении с местными жителями, гарант выглядел куда более расслабленным и счастливым.
Строить, строить, строить
14.00. Кортеж Зеленского едет в Хмельницкий на встречу с бизнесменами. Президент в хорошем настроении, делится впечатлениями от общения с народом.
— Мне там одна женщина сказала, что я должен ей заплатить. За ее энергию. Она мне говорит: «А то мы вас выгоним!». Я ей: «Почему?». Она: «У меня сегодня украли энергию» (смеется).
— Агрессивные встречаются?— спрашивает журналист УП.
— Бывает. Но я вообще не боюсь людей, честно. В основном они очень хорошо относятся.
— Украина из окна кортежа представляется по-другому?
— Пчхи! — чихает президент, прикрываясь ладонью, и смеется. — Правда! Нет, я ее так же и воспринимаю. Немножко зашоренность появляется из-за моей сегодняшней профессии. Немножко. Но я же вижу, как мы сейчас едем. Ну, говно — местные дороги! Что же, я не понимаю? Надо строить. Надо все время строить и не останавливаться. Все время строить, строить, строить! И это даст свои плоды. (Это говорит на русском — прим. перев.)
— Как оставаться оптимистом, видя, как живут в глубинке?
Знаешь: делай, что можешь, и во что бы то ни стало, — говорит президент. — Видишь, что плохо — делай. Делай, делай! Пока не будет структурных, больших изменений. Естественно, сложно. Но сейчас даже в ручном режиме можно что-то делать. Все равно будет тренд. Люди увидят, что власть что-то делает, что-то движется. С одним, вторым, с десятью правительствами. Это все не важно. Важно, что мы все — солдаты. Нужен тренд. А тренд — мы строим, делаем.
— Просто первый эффект будет где-то в конце года — говорит Кирилл Тимошенко. — Это идет, как снежный ком — больше, больше.
— Это будет кому — соглашается Зеленский. — Этот ком будет, если мы, дай бог, пробежим как-то экономический кризис. Как-то пропетляем. Я в это верю. (разговор на русском языке — прим. перев.)
По дороге в Хмельницкий разговор заходит о Путине, Донбассе и Крыме.
Заметно, что, говоря о Путине, Зеленский подбирает слова.
— Его человеческие качества меня не сильно интересуют в решении этого вопроса (про Донбасс и Крым — УП). Я считаю, что до конца таких людей никто не может знать. До конца может знать, наверное, он сам, — говорит Зеленский.
— Считаю, ни один президент не может подставлять страну, сказав в адрес другого президента оскорбительные вещи про личное, — продолжает он. — Иногда оскорбительные вещи приводят к тысячам смертей. Я не собой рискую, не своими рейтингами. Я рискую жизнями людей — все! И тут, уж извините, дайте мне делать так, как я вижу. (разговор на русском языке — прим. перев.)
Когда речь заходит о критике в его адрес со стороны патриотической общественности в вопросах Донбасса, Зеленский переходит к образным сравнениям.
— Это как лабиринт (война в Донбассе-УП), — - считает Зеленский. — Но в нем, я уверен, есть выход. Люди довольно эмоциональны, когда бастуют или возмущаются, Это понятно. Мои выводы (относительно Донбасса — УП) до того, как я стал президентом, были примерно такими же. Тебе кажется, что ты полностью плаваешь, купаешься в информации. И это — озеро, вот оно наполнено информацией. Но это не озеро, это — океан! Просто я — в океане. За свой статус, в котором сейчас нахожусь. За то, что я наполнен этой информацией. Я — в океане. Поэтому не сильно реагирую на информацию людей, которые находятся в озере. А глубина — она не такая! Она другая вообще-то. Но цель у нас одна — что у людей в океане, что у людей в озере. Мы из одной страны. Мы все — украинцы. Мы хотим одного и того же. Ныряйте ко мне — я готов! Ныряйте ко мне, и там помогайте. (говорит на русском языке — прим. перев.)
— Вам стыдно за прошлые шутки из «Квартала» об Украине?
— Не надо стесняться каких-то ошибок. Хотя их никто не хотел делать, кого-то оскорблять. Даже в юморе, — отвечает президент.
— Больше всего, о чем вспоминают: вы назвали Украину «проституткой».
— Я никогда не называл Украину проституткой. Это — первое…
— Вам стыдно?
— Могу вам сказать откровенно. Если действительно значительное количество людей, или даже кто-то единичный воспринял это как шутку и сравнил Украину с «проституткой», то за такие вещи мне стыдно. Я был неправ. Но шутка была о другом. Шутка была, я считаю, о финансовой несамостоятельности. Несамостоятельности украинской финансовой системы от других. Мы должны быть независимой страной. Никто не имеет права нами управлять, —поясняет Зеленский.
Несколькими минутами ранее он рассказывал журналистам УП о том, как сумел добиться увеличения суммы транша МВФ двумя телефонными звонками главе Фонда Кристин Лагард.
«Жень, послушай меня!»
Встреча президента с бизнесменами в Хмельницком продолжается с 14:25 до 16:00, породив как минимум один мем в соцсетях. Во время жалоб предпринимателей на Укрэксимбанк Зеленский набирает его главу Евгения Мецгера.
— Жень, послушай меня, — просит президент разобраться с реструктуризацией кредитов.
Все полтора часа Зеленский задает уточняющие вопросы, что-то записывает в блокнот, жестикулирует. Видно, что ему интересно. Он срывает аплодисменты, когда рассказывает о борьбе с контрабандой в Закарпатской области. Президенту жалуются на налоговиков, ввозные пошлины, бывшую региональную власть и Арсения Яценюка. Некоторые бизнесмены ведут себя перед Зеленским, как маленькие дети, несмотря на то, что старше главы государства.
— Юрий Шапран, аккумуляторной завод «Негатив», — смущаясь представляется мужчина. — Если можно, я буду пока говорить не на родном языке?
— Разговаривайте, как хотите. Ваш родной какой — немецкий?— шутит президент.
— Нет. Родной — украинский. Но я из Донецка, город Константиновка.
— Говорите по-русски. Чего вы стесняетесь?— позволяет Зеленский.
Позже слово дают мужчине интеллигентного вида в очках с тонкой оправой. Он рассказывает, что приехал сюда из Киева. Живет, как и президент в Иванковичах. Занимается инвестициями в фармацевтическое производство в Хмельницкой области. Спикер говорит об инновациях, технологиях и Илоне Маске. И только через несколько минут становится понятно, зачем он здесь.
— Если можно, два слова по коронавирусу?— переходит он к делу. — Минздрав допустило колоссальную ошибку, не послушав нас. Они не включили в протокол национальный продукт. (речь на русском языке).
Президент сидит без маски. Смотрит на фармацевта, скрестив руки. В его глазах — снисходительный скепсис.
— Нужно обращать внимание на препараты, которые у нас есть. А они у нас есть. Кто-нибудь о них слышал хотя бы? Никто! Нет поддержки, — заводится спикер.
— Так давайте послушаем, чего вы?— предлагает президент. — Давайте Ляшко ответит вам предметно. Вы сейчас о каком препарате?
— Протефлазид. Его все знают прекрасно.
— Профилактический препарат?— уточняет Зеленский.
— Нет, он противовирусный! (беседа на русском языке — прим. перев.)
— Прямое действие не доказано, — вступает в разговор Виктор Ляшко.
— Как это не доказано? Начинается все с начала. Кому она не доказана? Если вы считаете, что инструкция неправильно написана, посадите в тюрьму тех, кто ее написал и утвердил! — возмущается фармацевт.
— Разберемся, — ставит точку президент. — Витя (Ляшко — УП), объясни мне потом, пожалуйста, по поводу этого препарат. Чтобы мы поняли, что с ним происходит.
Все время прыгал и не долетал
16.00. После встречи с бизнесменами Владимир Зеленский едет обедать в ресторан «Сад на Европейской».
— Я уже понял, кто это такой с этими лекарствами, — говорит по поти Тимошенко о фармацевте с Иванковичев. — Помните, начался кипиш, и этот препарат выкупали во всех аптеках?
— Это не простая вообще история, — вступает президент. — С этим нельзя играть. Он так это говорит — лекарство лечит. А это — гомеопатия. Они раскрутили свою гомеопатию. Захотели, чтобы это было на государственном уровне. Люди вообще перестали бы бояться. Они хотели, чтобы президент сказал: «Есть лекарство. Все, поехали!». И у нас бы заболели люди, начали принимать капельки. Капельки не спасли бы, что естественно.
— А вы сами боитесь коронавируса?— спрашивает журналист УП.
— Вообще нет! — отвечает Зеленский.
— Расскажи! — смеется Тимошенко.
— Я хотел на себе пройти этот этап, — начинает смеяться президент. — Чтобы людям было легче. Когда был у нас момент депрессии, мы собрались. Я предложил нашим: «Давайте, я заболею, сразу меня изолируем на Банковой. И проживу это нормально». Чтобы люди понимали — это страшно, ты можешь заболеть, тебе плохо. И я через себя пропущу, покажу. Но чтобы люди поняли и то, что это не чума. Чтобы не было депрессухи. В самом начале был момент очень страшный, когда люди считали, что мы все умрем.
— Что остановило?
— (смеется) решили, что слишком. Что перебор.
— А кто был бы источником «заразы»?
— Это не сложно было сделать. Но меня, конечно, семья бы не простила. Сказали бы, что я сумасшедший. И, в принципе, были бы правы (смеется).
— Вы не опасаетесь коронавируса, не боитесь летать. А чего вы боитесь? Пауков, тараканов?
— Кхм, — задумывается Зеленский. — Я очень боюсь подвести людей. Ну, прям очень! Очень переживаю, что кто-то там, из моего окружения, где-то влип. Для меня это очень неприятная история. Мягко говоря. Боюсь очень за детей. Прям… Прям на таком уровне. Считаю, не совсем нормальном. Считаю, перебор.
— Есть страшный сон? Повторяющийся?
— Был как-то долгий момент — я не мог преодолеть пропасть. Мне нужно было прыгнуть с одного берега на другой, а там — пропасть. Я все время прыгал и не долетал.
— В какой момент жизни?
— Наверное, это было связано с работой. У меня долгий период жизни была такая история (сон с пропастью — УП). Она повторялась, повторялась. Наверное, связана с тем, что ты ставишь сложные цели.
Безумие на Проскуровской и скандальный кофе
Трапеза в ресторане длится чуть больше часа. Президент с ближайшим окружением прячется в отдельном зале, на свежем воздухе. В тени винограда и взглядов охраны. Под щебетание птиц и легкие звуки джаза. В ресторане имеются посетители. Но их немного. Покидая заведение в 17:25, президент благодарит работников ресторана. Говорит, что ел борщ и рыбу. И что ему очень понравилось. Через десять минут начинается то, что в программе записано как «прогулка центром города». На самом деле она превращается в настоящее безумие.
— Вперед, вперед. Коридор! — командуют крепкие мужчины, взяв президента в кольцо.
— Что же это за прогулка такая?— восклицает президент.
— Можно я протиснусь?— пробирается через мощные спины первый заместитель председателя ОПУ Сергей Трофимов.
— Куда мы идем, Кирилл Владимирович?— спрашивает Зеленский Тимошенко.
— Кофе попьем.
К президенту бросаются люди, чтобы сделать селфи, передать жалобы или просто поговорить.
— Расширяем второе кольцо. Спокойно. Чуть шире. Спокойно! Оттягиваем чуть дальше. Два-три метра! — командуют УДОшники.
— Да уж, прогулка, конечно, — немного безразлично вздыхает Ермак.
— Это не прогулка! — соглашается Зеленский, и по-актерски чешет затылок. — Хотели погулять по городу…
К нему пробирается девушка, чтобы сделать селфи. Пытается на ходу надеть маску. Видно, что Зеленскому нравится такое внимание публики.
— Ничего, я в маске. Свою можете не надевать, — успокаивает президент.
— Аваков вас еще не уволил?— доносятся разные голоса из толпы, но Зеленский не реагирует. — Владимир, сделайте уже что-то с теми прокурорами и ментами продажными!
Через несколько минут Зеленский заходит в кафе. Улыбающийся совладелец заведения Виталий предлагает гаранту ристретто. Президент садится за стол. Первые лица с ОПУ, мэр Хмельницкого Александр Симчишин, губернатор Дмитрий Габинет и даже Виктор Ляшко на заднем плане — все без масок. Это фото, которое выложили в фейсбуке сотрудники президентской пресс-службы, поднимет волну возмущения. На следующий день в МВД пообещают, что проверят, нарушал ли президент правила карантина. А Зеленский скажет, что готов заплатить штраф. Пока же, расслабленные и довольные, в 18:10 визитеры с Банковой выходят из кафе.
— За кофе рассчитайтесь, — просит президент.
Ермак лезет рукой во внутренний карман своего пиджака, но его опережают представители хмельницкой власти.
Вирусологи, Шопенгауэр и клубника
В 18:15 Владимир Зеленский едет в местную вирусологическую лабораторию. В дороге охотно говорит о спорте и здоровье.
— Сейчас не до плавания, — говорит он. — Могу пробежаться. Силовая нагрузка. Может быть просто растяжка. Я стараюсь утром заниматься 4-5 раз в неделю. Принцип очень простой — делай что-то. Когда просыпаешь, сложно. Борюсь с ленью. Побеждаю. Почти всегда (смеется).
Зеленский рассказывает о протрузии, о том, как с возрастом тело теряет эластичность.
— У всех там есть (проблемы со спиной — УП). И это нормально. К этому нужно философски относиться, — считает он.
В лаборатории Зеленского встречают несколько сотрудниц при полной защите. На стенах — цитаты Шопенгауэра: «Здоровье настолько перевешивает все остальные блага, что здоровый нищий счастливее больного короля».
В 18:42 Зеленский выходит из лаборатории, направляется к людям.
— Клубника есть?— кричит он через жиденький забор частного дома.
— Еще нет, — отвечает ему женщина, которая сидит на корточках с телефоном. — Приезжайте, когда будет.
Местные ждут, что президент подойдет, и он оправдывает их ожидания. Его приветствуют, снимают на телефоны. На лицах людей маски, но они не могут скрыть эмоций. Мужские, женские, детские, старческие глаза вмещают в себя все: от удивления, радости, восторга до скепсиса, испуга и злости.
В 19:00 кортеж заезжает на территорию отеля Sobkoff. На въезде его встречают две позолоченные скульптуры львов, которые вполне пришлись бы ко двору прокурора-беглеца Виктора Пшонки.
В 19:20 Владимир Зеленский, переодевшись, спускается из номера на улицу. Серая водолазка, подчеркивает подкачанный торс. Черные джинсы, зеленые кожаные кеды с белой подошвой — он дает интервью в неформальном виде. Вместо обещанных тридцати минут президент уделяет журналистам УП больше часа. Сначала прогуливается внутренними двориками, среди скульптур, под падающим тополиным пухом. В результате садится в беседке, то ли в японском, то ли китайском стиле. Говорит о Порошенко, Коломойском, Авакове, Саакашвили, Путине, языке, Донбассе и Крыме (интервью с Владимиром Зеленским читайте позже на «Украинской правде»). Потом идет ужинать и отдыхать под кряканье уток, которые живут в искусственном озере, и шум воды.
День второй. 4.06.2020. Хмельницкий-Каменец-Подольский — Староконстантинов-Борисполь
Пробежка со скандалом
Утро четверга в Хмельницком встречает нас солнечной погодой, девятью градусами тепла и новостями о том, что накануне на фронте не было обстрелов. В 7:15 Зеленский отправляется на пробежку возле городского озера вместе с тремя охранниками. Ермак тоже в деле. Но прибегает чуть позже основной группы. Первого заместителя Ермака, Трофимова, во второй день поездки нет. Он уехал в Киев.
Президент возвращается в отель в 8:20. Он бегал сорок восемь минут со средней скоростью 10,3 км/ч, преодолев восемь километров двадцать пять метров. Сжег семьсот сорок калорий.
— Неплохо, — доволен результатом глава государства.
Во время растяжки Зеленский рассказывает, что он кофеман, выпивает 4-5 чашек в день. Без сахара. Новость об этом и отношение к спорту появляется на «Украинской правде» вместе с фотографиями разминки. Одна из фотографий, на которой Зеленский растягивает спину, взявшись руками за скамейку, и сложившись под углом 90 градусов, быстро разлетается по соцсетям. Неожиданно возникает бурная дискуссия — приличная ли подобная поза для президента, и имеют ли право СМИ публиковать такое. Свое мнение по этому поводу Зеленский выскажет позже, в конце своей поездки.
В 10:00 он выходит из номера в новом костюме. Накануне он был в темно-сером и без галстука, сегодня — в темно-синем. И галстуке.
Семья героя
Возле 9-этажного бывшего общежития на улице Черновола, 60 в Хмельницком толпятся люди. Здесь живет семья спецназовца Романа Матвийца, который героически погиб в Донбассе в 2016-м году. Он заходит в подъезд в 10:11 под крики брюнетки в красном, которая машет рукой с балкона: «Мы вас любим!». Зеленский направляется к лифту, но охранник не пускает: «Аварийное состояние. Может застрять».
— Ну, не знаю, — сомневается президент, поднимаясь по лестнице на пятый этаж. — Я всю жизнь прожил в таком доме, на 13 этаже.
Зайдя в квартиру, он снимает обувь, несмотря на возгласы встречающих. Заметно, что президент чувствует себя неловко, глядя на Валентину, вдову погибшего, и его сына Ивана, который закончил четвертый класс. Ваня рассказывает, что мечтает стать военным, как отец. Но его бабушка, мать погибшего Романа Матвийца, вступает в разговор: «А бабушка что говорит? Что военных хватит нам, правда?». Президента приглашают на кухню пить чай. Здесь он уже чувствует себя расскованнее, ведя непринужденную беседу с хозяевами дома, и дарит мальчику iPad.
— Какая у вас была игрушка в детстве?— интересуется журналист УП.
— Ну, таких не было, — смотрит Зеленский, на раскрытую коробку с iPad. — Пистолеты. Очень дорого было иметь металлический с пистонами. Был один такой.
За чашкой черного чая с печеньем заходит разговор о коронавирусе. Мальчик Ваня говорит, что уже соскучился по друзьями и прогулкам по городу.
— Не пускают?— спрашивает президент. — Сейчас уже можно в город ходить.
— Мама не хочет, — отвечает школьник.
— Люди вчера в центре города ходили в масках, — делится впечатлениями Зеленский. — Процентов 50, честно говоря. К сожалению. Сегодня я получил цифры. Количество заболевших увеличилось. Антирекорд.
Президент выходит из квартиры в 10:40. В подъезде его догоняет брюнетка, которая раньше махала ему рукой с балкона.
— Уважаемый господин президент, можно с вами?— она достает телефон. — Я вас так люблю, правда! Если бы вы были холостым, я бы за вас замуж вышла. Я вас очень прошу, обратите внимание на логистический бизнес. Пожалуйста, займитесь этим. Можно вас обнять? Все, счастливо!
— Мы вас любим! Пенсию нам добавляйте, что же вы?! — просят Зеленского, когда он выходит на улицу.
— Знаю, знаю. Будем работать над этим, — обещает он.
Кравчук, Хмельницкий и Бандера
В 11:00 Владимир Зеленский посещает общежитие №3 Хмельницкого национального университета. Коридоры пятиэтажки 1978 года постройки встречают еще запахом свежей краски — к приезду президента здесь готовились. Гостю с Банковой показывают столовую, кухню, спортзал. Рассказывают, сколько стояков удалось заменить.
— А тут у нас компьютерный класс, — заводят его в комнату. — Везде вайфай.
Осмотрев общежитие, президент отправляется инспектировать строительство дорог. В дороге Зеленский отвечает на вопросы журналистов УП на историческую тему. Президент делает длинные паузы. Он аккуратно подбирает слова. Чтобы никого не обидеть из разношерстной армии поклонников с разных регионов, которые дали ему в 2019-м году 73,22%.
— Какая историческая фигура больше всего вызывает к себе симпатию?
— Я очень уважительно отношусь к Кравчуку. Он дал Украине независимость. Чтобы там не было. Много всего говорят. Но кто такой Кравчук сегодня? Он — первый президент Украины. Понятно, что люди поддержали на референдуме. Все это понятно. Только…
— А еще несколько персоналий украинских?
— Дипломатия, переговоры и хитрость Богдана Хмельницкого — там у него всего было очень много. Он воевал, потом с ними садился за стол переговоров. Потом мирился, потом союзничал. Все выкручивал, чтобы потом забрать назад на Украину. Очень много разного было про Богдана Хмельницкого — о чем-то договорился, кому-то продался. Все это, знаете, мелочи, из которых не складывается история Украины.
— Не могу не спросить об отношении к Степану Бандере
— К Степану Бандере разное отношение.
— Ваше личное?
— Слушайте, у меня не может быть отношение к таким людям, к таким событиям в те времена, о которых мы с вами читаем, но мы там не жили. Не может быть просто личного отношения.
— Вы считаете его героем?
— Я так думаю, что все люди, которые защищали независимость Украины, — являются ее сыновьями, является действительно ее героями. У нас от героя к врагу — один шаг. Вы же понимаете отношение к истории Степана Бандеры (на Востоке страны — УП). Нет однозначности. Не надо, мне кажется, провоцировать украинское общество и отвечать на те вопросы, на которые должно ответить время.
В 11:20 кортеж останавливается за городом, где выстраивается в ряд новая дорожная техника. Здесь начинается капитальное обновление трассы M12 Стрый-Тернополь-Кропивницкий-Знаменка. В окружении телевизионных камер глава госагентства автодорог Александр Кубраков рассказывает об амбициозных планах. В 2020 году в Хмельницкой области отремонтируют 208 километров дорог.
В 11:46 кортеж заезжает на территорию Хмельницкого аэродрома.
Делегацию ждут три вертолета. Белый, модернизированный Ми-8 — президентский. И еще два Ми-8 — в камуфляжной раскраске. В этих двух — спартанские условия, сильно пахнет керосином и убаюкивает тех, у кого есть сложности с вестибулярным аппаратом.
В 11:50 три «вертушки» взлетают ввысь. Они летят со средней скоростью сто восемьдесят км/ч на высоте примерно сто пятьдесят метров. Полет до Каменц-Подольского занимает тридцать минут, во время которых президент общается с журналистом УП.
«Независимость украинцев невозможно отобрать. И даже аннексировать»
Владимир Зеленский сидит за столиком, в бежевом кожаном кресле с гербом Украины. Напротив него Андрей Ермак. Президент ставит на подзарядку свой iPhone.
— Ты посмотри, какая у нас хорошая страна! — смотрит он в иллюминатор и достает откуда-то леденец.
— Я Янека вспомнил, — обращается он, смеясь, к Кириллу Тимошенко. — Конфетки, помнишь?
Все в салоне улыбаются, оценив шутку.
— После вчерашнего звонка главе Укрэксимбанка написали, что мы влияем на банковскую систему, — улыбается Зеленский. — Мы что, не имеем право это делать. Я вот думаю, может еще раз перезвонить, чтобы закрепить? И спросить — как у вас? Получилось разблокировать кредитование?
— Что для вас независимость?— спрашивает журналист УП.
— Наш флаг, — отвечает после небольшой паузы Зеленский. — Во многих случаях — как среди военных, так и среди спортсменов. Когда наши выигрывают, действительно — слезы. По-другому относишься к желто-голубым цветам. Помню 90-е, когда в школах учились, университетах, не было такого отношения к цветам флага. К гимну. Сейчас, когда звучит гимн, все встают с удовольствием, с уважением.
— Независимость — это понимание, что ты — именно украинец, — продолжает он.
— А кто такой украинец? Чем мы отличаемся от россиян, белорусов, например?
— Мы очень ментально отличаемся. Искренние, очень свободные. Реально —о-о-о-чень свободные! Свободолюбивая, степная (страна — УП), знаешь?
— Дух казацкий?
— Да так оно и есть. В жилах течет эта, даже не кровь, а свобода.
— После чего вы это поняли?
— Наверное, еще на майдане, когда Ющенко стал президентом. Кажется, тогда все поняли, миллионы людей. Независимость украинцев в ментальности, в крови, в мозгах. Это то, что есть, что будет. То, что невозможно отобрать. И даже аннексировать.
— Когда гражданин Зеленский понял, что он — не советский человек?
— Я родился в советской семье. Мой дед был коммунистом. Он был опером. Всю жизнь был бедным, хотя был полковником. Очень важной персоной. Мой отец уже не вступал в партию, хотя все на него давили. Он был человеком науки. Для ученых имелись плюсы в советские времена. Было очень много технологических разработок, научных исследований. Но ментально мой отец был свободным. Я родился в достаточно свободной семье.
— Вы чувствовали себя украинцем?
— Да, мы всегда чувствовали. Особенно ты понимаешь, что украинец, когда ты — на Западе. «О, украинец! Мы вас очень уважаем».
— Еще до войны наши коллеги телевизионщики — бывшие, к сожалению — говорили: «Хочешь отдохнуть от Москвы, езжай в Киев!». Все отдыхали в Киеве. Они говорили, что у вас существует не волчья, а человеческая атмосфера.
На подлете к Каменц-Подольскому Владимир Зеленский отвечает на вопрос УП о том, какое впечатление произвели на него украинские воины в Донбассе.
— Очень крепкие парни, — говорит он. — И это не только духом. Когда ты жмешь руку, ты чувствуешь, сколько в этом человеке силы. И это — не о мышцах, не о физике. Знаешь, как в Соединенных Штатах — дом и там вот такая стена (показывает пальцами ширину в сантиметров пять — УП). Там все слышно, и можно проломить. А у нас такая — стена в метр! Кирпич! Вот такое у меня ощущение от этих людей. Я им доверяю. Когда мы двигались по траншеям, ты чувствуешь прям очень сильно, что он — как стена, которая защищает. Чувствуешь большое уважение. Мне понравится, когда этот человек пригласит меня к столу. Для меня — это честь. Работают на страну от «а» до «я», отдавая свою жизнь.
— Русские такого духа не имеют?
— Мы же много россиян знаем. Особенно в актерской отрасли есть столько россиян, которые на нашей стороне. Настолько… Талантливые, крепкие! Там действительно много людей, которые имеют также такой дух. Но они разделены этой действительно мощной информационной историей.
Крепость и лук президента
В 12:20 вертолетный кортеж приземляется в Каменц-Подольском. Через пятнадцать минут Владимира Зеленского водят улочками старого города под приветственные возгласы прохожих, пытающихся сделать селфи.
— Владимир Владимирович, вы — лучший! — кричит женщина, перепутав отчество.
На центральной площади президент подходит к уличной кофейне, берет эспрессо.
— Крутой кофе. Очень. Спасибо! — выбрасывает он пустой стаканчик в мусорный бак.
Президент рассказывает, что уже бывал в этом городе, и не раз.
— Не думаю, что надо стать президентом для того, чтобы погулять в Каменце, — шутит он, глядя на крепость.
— Вы можете увидеть наш могучий каньон. Кстати, ему двести тысяч лет, — говорит экскурсовод.
— Очень красиво! — оценивает панораму глава государства.
— Мы находимся в старом городе, на полуострове. Вы знаете, это или нет?
— Где полуостров?— Зеленский удивленно смотрит вокруг.
— На естественном скальном перешейке. Далее вот так идет полуостров, вокруг которого течет река. Это, можно сказать, уникально!
В Каменец-Подольской крепости Зеленскому показывают гончарную мастерскую, дают попробовать свежеиспеченный хлеб. От бограча (венгерский гуляш по-закарпатски — прим. перев.) он отказывается. Но соглашается стрельнуть из лука. Президент натягивает тетиву, целится несколько секунд, и попадает в заднюю ногу нарисованного кабана.
— Не убил — уже хорошо. Убивать не могу, — говорит он под аплодисменты публики.
На большой деревянной платформе, построенной в крепости к приезду главы государства, больше часа длится совещание с представителями туристического бизнеса. Территорию замка Зеленский покидает в 15:00, последний раз за эти два дня пообщавшись с публикой.
— Героям слава! — кричит мужчина из толпы.
— Слава Украине! — уверенно отзывается гарант.
Штормовое предупреждение
В 15:15 президента привозят на территорию гостинично-развлекательного комплекса Gala в Каменец-Подольском.
Вместе с окружением он отправляется на обед. И сам же озвучивает часть своего меню, выложив в соцсети фото с грибной похлебкой.
— Это высший пилотаж. Такой вкусной еще нигде не пробовал. Советую всем! — написал Зеленский.
В 15:45 безоблачное небо постепенно затягивается тучами, начинает накрапывать дождь. Очень быстро он усиливается.
— Штормовое предупреждение, — говорит один из УДОшников.
Трое охранников садятся за стол, попивая воду из пластиковых стаканчиков.
— Военные (вертолеты — УП) заведутся без проблем. Полетят нормально, им — пофиг, — говорит один из них.
Внезапно погода резко меняется. Начинается настоящий ливень, с грохотом грома и молнии. Через сорок минут все заканчивается также неожиданно, как и началось. В 17:00 три Ми-8 взлетают над Подольскими Товтрами и вьющейся змейкой реки Смотрич. Через сорок минут «вертушки» приземляются на военной базе в Староконстантинове, где Владимира Зеленского ждет АН-148-100B. Возле фюзеляжа устанавливают «рамку». Проверяют багаж всех, кто летит «эконом-классом» — в хвосте самолета. Пассажиров встречают те же улыбающиеся стюардессы в масках. Но температуру на входе больше не меряют. В 18:07 шасси АН-148 отрываются от взлетной полосы базы, оставляя Су-24 на земле — угрожать врагу со спутниковых снимков.
«Неприятность эту мы переживем»
На обратном пути в самолете Владимир Зеленский выглядит свежим. Хотя говорит, что поездки его изматывают. Воспользовавшись последней возможностью поговорить, журналист УП показывает президенту ту самую фотографию с ним после пробежки. Ее раскритиковали в соцсетях, считая, что главе государства нельзя показываться в таких позах.
— Для многих сегодня стало откровением, что вы — человек. Из крови…
— И плоти, — соглашается Зеленский.
— Вы видели это фото?— показывает журналист экран смартфона.
— Нет, — смотрит заинтересованно глава государства, и улыбается. — Смешная.
— В интернете пошла волна. Люди стали это как-то интерпретировать.
— Пошлости, да?— понимая кивает президент.
— Карикатуры, мемы. О том, что это — неприлично. Вас публикация такого фото не обижает?
— Нет. Ну, я понимаю, что так зафиксирована поза. Это — жизнь.
— Вас задевает, когда используют какие-то ваши фото, изображения, устраивают хайп?
— Послушай, я не делаю из этого трагедии. Это как в обычной жизни. Ты ударился — тебе больно. От этого мне больно. Но когда я — маленький мальчик, я ударился, плачу, хочу к маме на ручки. Когда ты уже взрослый мальчик, ты терпишь, потому что понимаешь — это обстоятельства жизни. И ты должен ее принимать такой, какая она есть. Для меня это даже не шрам. Это — синяк. Я не читал комментариев. Даже не знал, что есть такая фотография, и она обсуждается.
— Даже Ирина Геращенко высказала свое экспертное мнение. Петра Алексеевича, наверное, сложно представить в подобных обстоятельствах?
— Я думаю, что, наверное, такой фотографии у Петра Алексеевича никогда бы не было. Тем живее я. Ничего страшного. Все нормально. Неприятность эту мы переживем.
— Подытоживая ваш год президента, вы верите в ваш успех в течение следующих четырех? Вы верите в успех Украины?
— Верю.
— Президент Зеленский войдет в историю, как президент?
— (пауза) Такой, который не воевал за власть.
В 18.44 шасси президентского борта касаются бориспольской посадочной полосы. На следующий день пятого июня 2020 года, КМИС публикует данные соцопроса. Если бы выборы состоялись в ближайшее время, 40,9% избирателей, определившихся с выбором, отдали бы голос Владимиру Зеленскому. Петру Порошенко — 15,7%.