Срочное повышение учетных ставок не смогло остановить падение курса рубля по отношению к доллару, а это повышает вероятность того, что Россия введет меры контроля за движением капитала. Президент Владимир Путин, считающий экономические беды России следствием заговора Запада, наверняка все внимательнее приглядывается к тем рецептам, которые дали результат в другой стране, где правил антизападный и авторитарный лидер: в Малайзии в 1998 году.

Неожиданное решение российского Центробанка поднять ключевую ставку с 10,5 до 17%, о чем было объявлено в час ночи по московскому времени, сначала вроде бы возымело желаемое действие: играющие на понижение спекулянты сделали паузу в связи с увеличением издержек. Другие игроки, пораженные резким увеличением, были вынуждены задуматься, правильно ли сейчас держать на руках российские активы. А рубль отработал 10% по отношению к доллару.

Затем рынок задумался. Долгое время рубль следовал за снижающимися нефтяными ценами, а сегодня нефть марки Brent упала ниже 60 долларов за баррель. Более того, ввиду увеличения ставок недавняя непрозрачная сделка российской государственной компании «Роснефть», которой руководит друг Путина Игорь Сечин, позволившая ей получить 625 миллиардов рублей (10,8 миллиарда долларов) выглядит особенно подозрительно, ибо Роснефть заняла эти деньги в прошлую пятницу под 11,9%. Центробанк вчера ничего не предпринимал, видимо, давая возможность Роснефти вложить часть полученных денег в рынок обмена валюты. Затем сегодня утром он резко поднял ставку, из-за чего доходность российских облигаций резко подскочила. Доходы по гособлигациям с десятилетним сроком составляют сегодня более 14%, в то время как сутки назад они были равны 13%. Хотя сегодня Роснефть настаивала на том, что «ни один рубль, привлеченный через программу облигаций, не будет использован на покупку иностранной валюты», проверить это невозможно. В любом случае, эта закулисная сделка показывает, что рациональная политика Центробанка теряет силу, когда нужно оказать услугу друзьям Путина.

Это не та ситуация, в которой даже 17-процентная ставка повысит привлекательность рублевых активов, ибо потенциал падения рубля слишком велик. На данный момент доллар стоит 72 рубля, что существенно больше курса на момент закрытия в понедельник, когда он равнялся 64,24. Повышение ставки ничего не дало.

То же самое случилось в 1997 году в Малайзии. Спустя четыре года Этан Каплан (Ethan Kaplan) и Дани Родрик (Dani Rodrik) из Гарварда рассказали об этой истории в своей исчерпывающей работе.

Когда начался финансовый кризис в Азии, позиции Малайзии во многом походили на сегодняшнее состояние России. У нее были крупные валютные резервы и довольно небольшой краткосрочный долг. Но в целом уровень задолженности был весьма высок, если принимать во внимание долги частных лиц и корпораций. Чтобы поддержать ринггит, заместитель премьер-министра Анвар Ибрагим (Anwar Ibrahim) сначала добился принятия рыночной политики с гибким обменным курсом, подняв процентные ставки и сократив государственные расходы. Это не сработало: уровень потребления и инвестиции поползли вниз, а в стране усилился пессимизм, что еще больше понизило обменный курс.

Поэтому в июне 1998 года премьер-министр Махатхир Мохамад (Mahathir Mohamad), со своими авторитарными тенденциями похожий на Путина, назначил на пост министра по особым поручениям экономиста Даима Зайнуддина (Daim Zainuddin), которому было поручено решать кризисные проблемы. В сентябре по настоянию Зайнуддина Малайзия ввела меры контроля за оборотом капиталов. Она запретила оффшорные операции в ринггитах и на год лишила иностранных инвесторов возможности вывозить прибыль за границу. Аналитики в то время резко критиковали принимаемые меры, и репутация Малайзии на мировых финансовых рынках неизбежно пострадала.

Но по словам Каплана и Родрика, в конечном итоге меры контроля за капиталом дали свой результат. Правительство сумело понизить процентные ставки, экономика пошла на подъем, меры контроля были досрочно ослаблены, и к маю 1999 года Малайзия снова вышла на международные рынки капитала с облигационным займом на 1 миллиард долларов.

Некоторые экономисты после этого отметили, что Южная Корея и Таиланд, которые не вводили меры контроля за оборотом капиталов, восстановились примерно в это же время, и сделали вывод о том, что и Малайзия могла обойтись без таких мер. Однако Каплан и Родрик убедительно пишут о том, что ситуация в Малайзии была иная, и что меры контроля позволили стране пройти трудный период без помощи МВФ, в то время как Южная Корея и Таиланд ею воспользовались.

Эти старые экономические дебаты внезапно снова обрели актуальность. В 1998 году, когда разразился кризис в Азии, рухнула российская экономика. Страна пережила дефолт, девальвацию, получила помощь от МВФ и ввела меры контроля за капиталом, сделав все это одновременно. Сейчас у Путина может возникнуть искушение снизить ущерб, пока еще это возможно.

Его антизападные советники наверняка будут ссылаться на пример Малайзии. «Глава ЦБ РФ пытается сдержать падение рубля, она все делает по правилам, да и состояние экономики не настолько плохое, чтобы рубль падал так быстро. Но что Набиуллина может сделать в рамках рыночной модели, если ей запрещено продавать много валюты, а против нее по приказу играет кто-то из крупнейших финансовых игроков мира? — написал в статье на сайте Vzglyad. ru политолог Сергей Марков, поддерживающий Путина. — А поскольку причины падения рубля политические, ответ тоже должен быть политическим. Например, закон, запрещающий российским компаниям возвращать долги западным партнерам, если рубль за последний год упал более чем на 50%. Это немедленно снимет давление на рубль, и это делали многие страны, примером чего является Малайзия. Сейчас там великолепное экономическое положение».

Естественно, что призрак контроля над капиталами бродит сегодня по валютным рынкам, подталкивая инвесторов к тому, чтобы выводить как можно больше денег из России. Если Путина беспокоит недовольство общества, он может последовать этому совету уже в ближайшие дни. Если же он делает ставку на терпение россиян, Набиуллина продолжит свою ортодоксальную политику, поднимая ставку и принимая другие меры, отрицательно влияющие на ликвидность рубля, а также делая перерывы, чтобы оказать срочную помощь путинским друзьям.