В обращении Владимира Путина к Федеральному собранию теме коррупции было уделено чуть больше минуты. Меньше в своем выступлении президент говорил только о социальной поддержке. Да и вообще странно, что о коррупции хоть что-то было сказано. Тема эта, как принято говорить у кремлевских чиновников «не в повестке», в которой Украину меняет Сирия, ту, в свою очередь Турция, а за их спинами вечно улыбается коварный Обама.
 
Путин дежурно говорит правильные слова о равенстве всех перед законом, а в это время счетчик просмотров видео о бизнесе сыновей генерального прокурора и связей этого бизнеса с криминалом отщелкивает очередной миллион. Одновременно испанская прокуратура публикует официальное обвинение членам преступной группировке выходцев из России, в котором говорится об их тесных связях с представителями высшего руководства страны, в том числе с главой Следственного комитета.
 
И злоупотребление служебным положением, и связи правоохранительной системы с криминалом — темы, появившиеся отнюдь не на этой неделе. Сейчас все коррупционные скандалы принято объяснять происками врагов или конкурентов, от банальных ЦРУ и Госдепа до соперничающих ведомств. Я, пожалуй, не буду шутить про Обаму, познакомившего бывшую жену генпрокурора с женами лидеров «кущевской банды», но вот насчет конкуренции ведомств интересно вспомнить один пример.
 
Все украдено до нас
 
16 лет назад, в марте 1999 года в Подмосковье были задержаны два вооруженных жителя Ингушетии, которые позже получили 6 лет за вымогательство. Машина, на которой их остановили, принадлежала одному из сыновей нынешнего генерального прокурора Артему Чайке. Скандал тогда стоил его отцу места и.о. генпрокурора, но Юрий Чайка быстро вернулся в систему. Сын же вообще отделался походом на допрос к следователям. И это не Фонд борьбы с коррупцией нам только сегодня рассказал, об этом газеты в том же году писали.
 
Задумайтесь на секунду. 1999 год. Владимир Путин еще не президент, Алексей Навальный еще не только не оппозиционер, но и вообще еще не политик и просто мало кому известен, до создания Следственного комитета (точнее — структуры, предшествовавшей нынешнему СК) остается 8 лет. А звоночек — уже был. И далеко не последний, и по ним можно отследить эволюцию изменения отношения властей к подобным историям.
 

Сыновья Юрия Чайки за эти годы не раз попадали в поле зрения и следственных органов, и прессы, был скандал с замгенпрокурора, в доме у которого арестовали членов т.н. «банды ГТА». Но чтобы уравновесить примеры, с как считается, противоборствующими ведомствами, посмотрим на Следственный комитет. Шесть лет назад, депутат Госдумы Борис Резник обвинил Бастрыкина в укрывательстве преступлений, совершенных его подчиненным, руководителем следственного управления СКП РФ по Хабаровскому краю генералом Геннадием Фатеевым, который по словам Резника, давно находился на службе и содержании у воров в законе. Почти год (!) спустя Фатеева уволили, на карьере Бастрыкина скандал уже никак не сказался.
 
Девальвация репутации
 
Получается, в 1999 году относительно скромный по нынешним меркам скандал с машиной сына и.о. генпрокурора вызвал наверху явное недовольство и привел к отставке главы ведомства. Пусть и по собственному желанию и даже с последующим возвращением. Но хотя бы некоторая воля к очищению первых рядов была продемонстрирована. Спустя 10 лет скандал в СК привел к увольнению не начальника, а подчиненного. Ну а сейчас о подобном варианте развития событий, боюсь, никто и не задумывается, отставки вообще не рассматриваются как вариант. Получается, что за 16 лет власть окончательно рассталась со страхом репутационных потерь. Возможно, из-за окончательной девальвации самого понятия «репутация».
 
Первые ряды объявлены непогрешимыми, что бы там ни мямлил депутат Госдумы Иосиф Кобзон, пообещавший добиться расследования в отношении Чайки и его детей. Да и не только первые — достаточно вспомнить, как отчаянно защищали фигурантов истории с Сергеем Магнитским, которым до высших эшелонов власти очень далеко. Логика простая: сдашь одних рядовых сотрудников, другие поймут, что никакого прикрытия у них в случае чего нет. И кто в таких условиях будет работать? Кто в конечном итоге станет защищать власть и ее интересы? Стимул какой?
 
Личная преданность начальству стала не только главным, но и единственным критерием успешной карьеры, вытеснив даже, казалось бы, необходимый в таких случаях профессионализм. Посудите сами, на что годятся эти люди, если обстряпывая свои делишки, они даже не могут нормально замести следы. То есть до такой степени, что их вычисляют гражданские активисты по открытым, в том числе и российским базам данных в интернете. И это руководители мощнейших структур, к услугам этих людей всегда найдутся грамотные эксперты и юристы. С другой стороны, зачем, если система прикрывает сама себя сверху донизу?
 
Без личной заинтересованности
 
«Ситуация, в которой есть признаки личной заинтересованности, конфликта интересов, мгновенно попадет в зону повышенного внимания контролирующих и правоохранительных органов. И конечно, гражданского общества», — сказал Владимир Путин, обращаясь к Федеральному собранию. В зале, среди прочих сидел генпрокурор Юрий Чайка и с самым серьезным видом внимательно слушал. Через два дня стало известно о том, что компания «Ситистройсервис», которая, как утверждают в прессе, связана с младшим сыном генпрокурора Игорем Чайкой, одной из первых выиграла несколько тендеров на капитальный ремонт столичного жилья.
 
Многие говорят, что рано или поздно Владимиру Путину придется что-то делать со своим вконец зарвавшимся окружением. Особенно на фоне ухудшения социально-экономической ситуации. Приводят примеры Китая, где чиновников за коррупцию снизу доверху расстреливают десятками. Или Ли Куан Ю с его знаменитым рецептом борьбы с коррупцией путем посадки трих друзей. Но возможно это только, если президент ощущает себя сильнее системы и сам не является ее частью и бенефициаром. Убеждает ли нас в этом опыт последних 15 лет?