Котировки американской нефти впервые в истории достигли отрицательных значений. Хотя в мае может временно возникнуть позитивный импульс, гонка наращивания объемов производства нефтедобывающими странами привела к обвалу рынка.
Перспектив для выхода из ситуации с избыточным предложением пока нет, и это может создать проблемы для будущего нефтяного рынка даже после окончания эпидемии нового коронавируса.
Причина, по которой на нефтяном рынке США началась беспрецедентная тотальная распродажа, заключается в том, что американские нефтехранилища приближаются к своим пределам. За этим стоит небывало избыточное предложение.
По последним данным о состоянии нефтяного рынка, опубликованным 15 апреля Международным энергетическим агентством (МЭА), ежедневный спрос в апреле сократится на 29 миллионов баррелей в сравнении с тем же периодом прошлого года. Это — одна треть от объемов предложения. В мае также спрос уменьшится на 26 миллионов баррелей. Во второй половине 2020 года потребление восстановится, однако в целом годовой спрос сократится на 9,3 миллиона баррелей в сравнении с прошлым годом.
Прямая причина сокращения спроса состоит в застое экономической деятельности, вызванном распространением нового коронавируса, однако обвал ускорила гонка наращивания производства, начатая в апреле Саудовской Аравией, Россией и другими нефтедобывающими странами. В спешке было принято решение сократить ежедневное производство на 9,7 миллиона баррелей при посредничестве президента США Дональда Трампа, однако рынок не обладает потенциалом исправить избыточное предложение.
США, Канада и другие нефтедобывающие страны, не входящие в ОПЕК, начали сокращать добычу, а потребители — пополнять стратегические запасы, однако эффективность этих мер неизвестна. Реальность такова, что выбор контрмер ограничен.
«Важно, чтобы наметилась тенденция к стабилизации, а также окончанию пандемии, и появились проблески надежды в ситуации вокруг мировой экономики. Затем нефтедобывающим странам придется еще раз договориться о сокращении добычи», —отмечает старший научный сотрудник Японского института энергетической экономики Кэн Кояма (Ken Koyama).
Последствия ошибочных решений нефтедобывающих стран серьезные. «Обвал нефтяных цен — это провал ценовой политики Саудовской Аравии. Она инициировала ценовую тактику, но у нее не было четкого плана на игру», — подчеркивает профессор Университета Тэйкё Хэйсэй Сигэру Судо (Shigeru Sudo).
Поводом для гонки наращивания производства послужило резкое увеличение объемов добычи на 25% Саудовской Аравией после срыва переговоров по совместному снижению добычи между ОПЕК во главе с Саудовской Аравией и Россией, а также другими странами, не входящими в ОПЕК.
Цель наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда ибн Салман Аль Сауда, молодого лидера страны, состояла в том, чтобы за счет увеличения производства восстановить долю, утерянную в результате сокращения добычи. Возможно, его решение также имело политический оттенок: переложить ответственность на Россию, которая отвергла предложение о сокращении добычи. При этом принц осознанно пошел на снижение доходов страны из-за падения цен на нефть.
Мой союзник, президент США Дональд Трамп, должен поддержать меня, а не президента России Владимира Путина — так, скорее всего, думал принц. Действительно, можно сказать, что Саудовская Аравия добилась определенных дивидендов в игре с нефтедобывающими странами: производители нефти в очередной раз осознали необходимость согласованного сокращения добычи. Кроме того, удалось вовлечь в обсуждение США.
Тем не менее президент Трамп оказал давление не только на Россию, но и на Саудовскую Аравию. Он пригрозил, что обложит налогами импорт саудовской нефти, и это привело к надрыву в отношениях между США и Саудовской Аравией. Нарушился баланс спроса и предложения, а рынок перестал зависеть от ОПЕК.
Если не удастся поднять стоимость нефти, Россия, отвергшая согласованное сокращение в разгар пандемии, и Саудовская Аравия, инициировавшая ценовую войну за счет увеличения добычи, лишатся статуса координатора нефтяного рынка. Их продолжат критиковать за ошибочные решения, в результате которых котировки нефти отправились в свободное плавание.
Проблема в том, вернется ли спрос на нефть на уровень до пандемии нового коронавируса. COVID-19 может изменить социальные устои. Удаленная работа и онлайн-обучение идут на удивление успешно. Многие люди задумались об этом.
Если это сохранится и после пандемии, мир может измениться: не будет международных форумов по всему миру, а также утренних часов-пик, вызванных поездками людей на работу. «Существует возможность структурного сокращения спроса на энергоносители, которые необходимы для перемещений. Произойдет смещение в цифровую сферу, и спрос на нефть продолжит падать», — считает Кояма.
Беспрецедентные торговые ограничения в условиях пандемии, которые лучше всего отражают поставки медицинских товаров, отбрасывают мрачную тень на перспективы глобализации и разделение труда в мировых масштабах. Изменения в области транспортировки товаров, возможно, изменят также и спрос на энергетику.
В последнем Прогнозе мировой энергетики, представленном МЭА, отмечается, что на фоне перехода к низкоуглеродной экономике пик потребления нефти придется на 2030-е годы. Затем спрос закрепится на одном уровне. Что касается автомобилей, то пик потребления придется на вторую половину 2020-х годов. Новый коронавирус может сместить пик на более ранний период.
Министр энергетики Саудовской Аравии принц Абдель Азиз бен Салман Аль Сауд в интервью британской Financial Times заявил: «Нефть в течение нескольких десятков лет продолжит оставаться основным энергоносителем». Но он не обратил внимание на то, что, возможно, это будет касаться только нефтедобывающих стран.
