Алла Горошко из Кременчуга Полтавской области вернулась из Польши на Украину 26 января, чтобы переделать визу. После недели пребывания дома умер ее отец. Алла смогла собрать документы и обратилась в визовый центр лишь 14 марта — как раз за день до закрытия польских границ. 19 марта она получила визу и теперь только ждет возможности вернуться на работу.
Женщина рассказывает, что до этого работала два года по рабочей визе типа «Д», так называемым воеводским приглашением, в польском городе Катовице. В сухом цеху на продовольственном складе она занималась комплектацией заявок от магазинов. За час Алла получала 19-20 злотых, и, выполняя нормы наравне с мужчинами, в среднем за месяц зарабатывала 700-800 долларов.
«Вместе с подружкой сняли жилье. Но если сейчас вернусь в Польшу, то не жить в той квартире, пока не пройду карантин, — рассказывает Алла. — Но хостелы, которые были вынуждены прекратить работу, сдают свои помещения под карантин — за средства заробитчан (гастарбайтеров — прим. ред.). Владельцы этого «жилья» привозят продукты по списку, который мы составляем. Также владельцы подают списки в полицию, и дважды в неделю правоохранители приезжают и проверяют соблюдение карантина. Также есть мобильное приложение «Карантина домова» — там регулярно приходят задания: сделать селфи, за две минуты подойти к окну и тому подобное. Таким образом, полиция проверяет соблюдение карантина».
Работодатель уже нашел женщине способ добраться на работу напрямую из Львова без пересадок и место для прохождения карантина. Поэтому Алла, у которой нет сейчас работы, ждет возможности собрать вещи и уехать. А оставаться дома она не хочет.
«Если на уровне Украины власть решит не выпускать людей за границу, то мне кажется, украинский народ молча этого проглотить не сможет. Я и сама согласна принять участие в акциях протеста. Я не буду ждать, чтобы меня за 6 тысяч гривен запихнули на стройплощадку. У меня есть 13-летний сын, которому я оплачиваю обучение в компьютерной академии, в год это обходится в 12 тысяч гривен. Если я буду работать на 6-8 тысяч, я не смогу обеспечить ребенку такое обучение. Минимальная зарплата должна быть хотя бы 10 тысяч гривен», — говорит Алла.
Она вспоминает, что два года назад работала кассиром в магазине. Получала 6 тысяч, — в то время неплохие деньги, говорит, — но работала 5 дней по 16 часов.
«Я поняла, что работая в Польше, я могу заработать больше, прилагая меньше усилий», — говорит женщина.
«На работу в Финляндию впервые поехала еще в 2006 году. Как и сейчас, тогда я работала медиком. Получала зарплату 96 гривен. Ребенка я воспитывала сама, поэтому собрать его в школу было трудно. Я одолжила 500 долларов, заплатила фирме, взяла отпуск за собственный счет и на два месяца уехала в Финляндию собирать клубнику», — вспоминает медсестра кардиологического отделения Наталья Король из Умани Черкасской области.
С тех пор женщина каждый год ездила на такие сезонные работы, откладывая копейки на поездку. Сейчас она получает 4 тысячи гривен, но за эти деньги не согласна оставаться без своей двухмесячной подработки. Ситуация осложняется тем, что ее дочь заканчивает 11-й класс и будет поступать в вуз.
Киев сказал, что из Украины выпустят сначала только 1,5 тысячи человек. Но сезонников будут отпускать столько, сколько требует страна работодателя. Финны очень рассчитывали на украинцев, поэтому сейчас работодатели составляют поименные списки и передают их в Украину и в Белоруссию. Украинцы едут в Минск, а оттуда пытаются вылететь в Финляндию чартерными рейсами, однако, если человека в списках нет, его не пустят на самолет, рассказывает женщина.
«Знакомые поехали, но из 56 человек выехали только 26 — остальных завернули. Пограничники сами решают, пропускать или нет», — добавляет она.
«В Финляндии выдают тебе корзину, и собираешь ягоды. Время работы зависит от заказа, который получил работодатель. Могли работать до двух часов дня, а могли и до 10 вечера или до полуночи — там же белые ночи. Приходилось работать и в дождь, и в жару. Но там никто не контролирует, ешь ли ты ягоды — можешь есть, сколько влезет. Но платят от выработки — чем больше ты соберешь, тем больше заработаешь. Обычно, фермеры предоставляют домики рабочим с кухней, ванной и сауной», — рассказывает Наталья.
«Там совсем другие люди, все на доверии. Велосипед можно оставить, где хочешь — никто не возьмет. Приезжаешь туда и видишь 80-летнюю бабушку, которая на крутецкой машине приезжает в магазин. У нас даже молодежь не может себе такое позволить. Там социально обеспеченное население — у нас, к сожалению, этого нет. Там совсем другая жизнь», — говорит женщина.
В Умани больных covid-19 мало, но привозят больных также из районов. Однако информация, что медики обеспечены средствами защиты, не соответствует действительности, рассказывает Наталья.
«У нас нет защиты вообще. Выдали одноразовые перчатки, срок действия у которых истек. Надеваешь их, а они на руках расползаются. Вместо масок нам выдали марлю и сказали — шейте себе сами», — жалуется женщина.
«6-8 тысяч для заробитчан, которые предлагает государство, — это больше чем моя нынешняя зарплата. Но в Финляндии я могу заработать, скажем, 30 тысяч гривен. К тому же я сомневаюсь, что государство будет делать это. Все, что чиновники рассказывают по телевизору, можно делить на два», — говорит Наталья.
«Не знаю, как выкручусь, если не поеду на заработки. Конечно, если бы медикам сделали достойную зарплату, то не пришлось ехать гнуть спину, ведь я не помню, когда у меня был отпуск для отдыха. В серьезный сезон в Финляндии работаем вообще без выходных. В нашей больнице почти все медики — среднего возраста, а в Умани процентов 70 среди врачей — пенсионеры. Молодые люди едут в Киев или ищут частные клиники или, если могут, открывают частные кабинеты. Многие сдали экзамены и уехали работать врачами в Польшу или Германию. Потому что молодой паре, если оба медики, выжить на такую зарплату нереально», — добавляет женщина.
