Что делать компании, добывающей углеводородное топливо, когда весь мир планирует от него радикально отказаться? Конечно же, участвовать в этих радикальных изменениях.

Теперь можно понять энтузиазм нефтяных компаний Equinor ASA, Royal Dutch Shell Plc и PetroChina Co. по поводу перехода на водородную энергетику. Сто лет нефтяные концерны тратили колоссальные суммы на поставку летучего жидкого топлива для нужд энергетики и промышленности. Но если водород и впрямь придет на смену нефти, то за помощью и уникальным опытом придется обращаться именно к нефтяным гигантам.

С одной стороны, здесь открываются возможности. Однако, с другой стороны, и о рисках забывать нельзя. Как написала моя коллега Клара Феррейра Маркес (Clara Ferreira Marques), планы Европейского союза потратить 470 миллиардов евро (558 миллиардов долларов) на переход на водородное топливо к 2050 году кажутся слишком смелыми. Однако сравните: нефтегазовый сектор, как правило, ежегодно тратит около 500 миллиардов долларов на разработку новых месторождений. Следовательно, чтобы резко увеличить эффективность водородной энергетики и конкурентоспособность водородных технологий, в водородную энергетику нужно будет инвестировать всего лишь небольшую долю от средств, которые обычно расходуются в нефтедобывающем секторе.

В действительности нефтяные гиганты не очень озабочены темой изменения климата — и в этом таится опасность. «Голубой водород» может стать промежуточной стадией на пути к производству экологически чистого водорода с нулевым содержанием углерода («голубой водород» — водород, произведенный из углеводородного топлива, причем подразумевается, что диоксид углерода в качестве побочного продукта будет улавливаться под землей или использоваться в ходе других технологических процессов).

С другой стороны, может повториться история с угольной энергетикой, когда принято было считать, что с помощью специальной технологии можно снизить уровень углекислого газа и даже его хранить. Еще лет десять назад специалисты полагали, что данная технология — перспективный способ сокращать выбросы. Однако теперь ее считают дорогостоящей и тупиковой: как оказалось, она всего лишь обеспечила прикрытие для притока инвестиций в экологически «грязные» производства по добыче угля в Азии.

Поддавшись ажиотажу вокруг «зеленого водорода» («зеленый водород» — экологически чистая добыча водорода — прим. перев.), мы можем и вовсе забыть о положительных результатах, которые нам уже принесла другая технология добычи — так называемый «серый водород» (правда, эта технология подразумевает самые высокие выбросы в атмосферу), при которой водород получают путем газификации угля. В Китае на нее уже приходится около 5% потребляемого угля. А Индия, как заявил в нынешнем году министр угольной промышленности этой страны Пралхад Джоши (Pralhad Joshi), к 2030 году собирается инвестировать в эту технологию добычи 4 триллиона рупий (54 миллиарда долларов). Цель данных инвестиций — преобразовать 100 миллионов метрических тонн угля в природный газ и химикаты.

На первом этапе инвесторы должны сравнить каждый тип проекта с его эффективностью. Те, кого встревожил переход к экологически чистой экономике, должны критически отнестись ко всем заявлениям насчет снижения потребления углеводородного топлива конечными потребителями (например, сетями автозаправочных станций). В большинстве случаев нет никакой гарантии, что они не перейдут на использование «серого водорода» (данная технология предполагает повышенные углеродные выбросы, в отличие от обычных органических видов топлива). Это особенно актуально для таких стран, как Китай и Индия, где правительства могут рассматривать неэкологичный «серый газ», производимый из угля, как наиболее оптимальный инструмент для сохранения рабочих мест в горнодобывающей промышленности, переживающей упадок, при одновременном снижении зависимости от импортируемой нефти.

Но гораздо важнее, чтобы крупные нефтяные компании поняли, где они действительно могут принести пользу, а где нет. Например, нынешней экономике, работающей на углеводородном сырье, а также экономике будущего, которая будет работать на водородном сырье, понадобятся средства транспортировки и хранения топлива: трубопроводы, суда и хранилища.

В настоящее время для хранения нефти (в том числе стратегических запасов нефти США) и газа широко используются искусственные соляные пещеры. Именно соляные пещеры, скорее всего, окажутся ключевым элементом в системе хранилищ водорода. Некоторые из них уже используются для нужд хранения промышленного водорода, однако их потребуется еще больше.

Как сообщается в одном исследовании, проведенном в начале нынешнего года, в соляных пещерах у побережья Европы можно хранить около 7,3 петаватт-часов водорода, что эквивалентно почти двухлетней потребности европейского континента в электроэнергии. В тех районах, где соляные формации отсутствуют, вместо соляных пещер можно использовать выработанные месторождения нефти. Именно здесь нам и помогут специалисты-нефтяники, которые лучше всех разбираются в особенностях строения этих геологических образований.

Ключевое значение будет иметь создание специальной инфраструктуры. В Нидерландах консорциум с участием Shell планирует направить экологически чистый водород, производимый с помощью морской ветряной электростанции (она генерирует гигантскую мощность — 10-гигаватт), по трубопроводам, которые обслуживают Гронингенское газовое месторождение, запасы которого истощаются. В противном случае эти трубопроводы были бы демонтированы. Другая группа компаний надеется инвестировать около 2 миллиардов евро в порт Роттердама с тем, чтобы местный промышленный кластер перешел с обычного топлива на «голубой водород».

И все же традиционное углеводородное топливо не следует списывать со счетов. Благодаря своему техническому опыту и профессиональной компетенции крупные нефтяные компании по-прежнему доминируют в современной энергетической сфере — а это еще один важный фактор. Около 84% электроэнергии на нашей планете по-прежнему производится с помощью нефти, газа и угля. В результате компании, использующие углеводородное сырье, станут получателями огромных денежных вливаний и долларовых инвестиций — а мы как раз говорили, что для увеличения конкурентоспособности «зеленого водорода» по сравнению с более «грязными» альтернативами необходимо увеличивать расходы.

Перед нами стоят большие задачи. По данным Совета по водородным технологиям, к 2050 году мировая потребность в водороде составит 80 эксаджоулей в год. Для получения необходимых объемов водорода при помощи электролизных установок (это единственный эффективный способ, при котором выброс углерода нулевой), потребуются столь большие объемы электроэнергии, что они превзойдут весь мировой объем электрической энергии, произведенной в 2019 году. А для достижения этой цели необходимо построить примерно в девять раз больше ветряных и солнечных генераторов по сравнению с тем количеством, которое существует на сегодняшний день во всем мире.

Для этой цели потребуется столь огромные финансирование, что на его фоне средства, выделявшиеся в течение последнего десятилетия на возобновляемые источники энергии, будут выглядеть весьма скромно. Кто же будет инвестировать? Раскошелиться в этой сфере может себе позволить лишь та отрасль, которая со времен Джона Д. Рокфеллера (John D. Rockefeller) символизирует смелость и новаторство в инвестиционных проектах. Чтобы в XXI веке доминировать в энергетической отрасли, нефтяные гиганты должны вспомнить о принципе, благодаря которому они в XIX веке прокладывали себе пусть к господству: «Либо вкладывайся по-крупному, либо уходи со сцены».