У ЕС остается менее трех десятилетий на то, чтобы достичь своей цели — выйти на нулевые выбросы и добиться энергетической самообеспеченности. Природный газ из России и Азербайджана может сыграть в этом процессе важную роль, но за это придется платить свою цену — как экономическую, так и политическую.
«Природный газ — мыслимая альтернатива в этот переходный период», — говорит Фарид Карими (Farid Karimi), специалист по энергетической безопасности из финского университета прикладных наук «Новия» (крупнейший шведоязычный политехнический вуз Финляндии, прим. ред.). В настоящий момент он находится в немецком Грайфсвальде в земле Мекленбург-Передняя Померания.
Среди преимуществ природного газа Карими отмечает относительно низкие выбросы и удобство использования в промышленности и сельском хозяйстве. Россия — крупнейший поставщик газа в ЕС с перспективами дальнейшего роста.
Грайфсвальд — конечная точка спорного российского газопровода «Северный поток — 2». Земля Мекленбург-Передняя Померания испытывает экономические трудности и потому смотрит на этот прибыльный проект с особым энтузиазмом.
Энтузиазм и скепсис насчет «Северного потока — 2» раскололи ЕС надвое. Конфликт обнажил противоречия — как старые, так и новые.
Проект изначально спорный
«"Северный поток — 2" противоречил энергетической политике ЕС еще на стадии планирования. Столь масштабный неевропейский газопровод идет вразрез с намеченными целями по самообеспечению», — объясняет Карими.
Германии пришлось внести соответствующие юридические коррективы, чтобы как-то его узаконить. Это вызвало сильное недовольство Восточной Европы — особенно Польши.
Польша подала иск в Европейский суд и выиграла. Германия решение оспорила, и проект превратился в нескончаемую тяжбу.
Ситуация осложняется вмешательством США. За связь с «Северным потоком — 2» грозят санкции — как компаниям, так и частным лицам.
«Германия этим особенно недовольна и заявляет, что США не имеют никакого права вмешиваться в ее планы».
Восточная Европа опасается усиления российского и западноевропейского влияния
Карими считает, что в отношении российского газопровода в ЕС возникли два лагеря: западноевропейский во главе с Германией и восточноевропейский, где в авангарде идет Польша при поддержке США.
Так, страны Прибалтики опасаются, что «Северный поток — 2» приведет к дальнейшему усилению российского влияния в их внутренней политике и общественной жизни.
Лидеры же Восточной Европы переживают, что газопровод косвенно делегирует Западу больше полномочий.
«Эта поляризация — провал для ЕС в момент, когда следует держаться вместе», — считает Карими.
Европа договорилась насчет энергетического сдвига — по крайней мере, на бумаге.
«В энергетике перед ЕС стоят очень амбициозные цели, и Германия — их движущая сила. Но в ряде постсоциалистических стран ЕС немецкий подход пользуется куда меньшей поддержкой», — объясняет Карими.
Кнут и пряник для России
Некоторые сомнения насчет «Северного потока — 2» оправданны. Изобилие российской энергии ограничивает политический потенциал ЕС.
«Это особенно очевидно в кризисных ситуациях — например, с Навальным», — говорит Карими.
Однако одно то, что ЕС зависит от российских энергоносителей, еще не дает России форы. Российская экономика так же зависит от экспорта энергоносителей, как европейская — от их импорта.
Однако Россию нельзя сбрасывать со счетов при решении таких проблем, как энергетический сдвиг и перемена климата.
Интеграция страны в эти процессы имеет решающее значение, особенно в Балтийском регионе.
«Главный вопрос — как ЕС должен подходить к России в этом вопросе. С кнутом и пряником одновременно», — говорит Карими.
В виде пряника Карими предлагает долгосрочный газовый контракт по взаимовыгодной цене. Противовесом послужит развитие собственных возобновляемых источников энергии, а также электрификация европейского общества и экономики.
«Свой вклад в энергетическую безопасность ЕС в отношении России внесла бы и панъевропейская сеть газопроводов из Норвегии», — полагает Карими.
Турецко-российская напряженность как шанс для ЕС
Таким образом, ключевое слово для энергетической безопасности ЕС в переходный период — это диверсификация.
«Чем больше у нас имеется каналов доставки, тем выше наша энергетическая безопасность. Турецкая труба с азербайджанским газом — разумная альтернатива, надо обдумать подобные варианты», — говорит Карими.
При этом он напоминает, что отношения Турции и ЕС тоже непросты.
Преимущество же турецко-азербайджанской альтернативы заключается в конкуренции России и Турции. Карими считает, что ЕС может обернуть их соперничество в свою пользу.
При этом он подчеркивает, что любые газовые трубы — решения среднесрочные. Их смысл — всего лишь выиграть время в переходный период.
«Это отнюдь не значит, что мы собирается полагаться на них вечно. Рано или поздно от газа и других ископаемых видов топлива нам придется отказаться», — заключает ученый.
